Вертинар: Шеф, ты что, совсем спятил со своими медведями? Ты куда моих парней послал? Что ты за адреса подсунул? Там, дурак ты старый, никаких шимпанзе нет! Там одни менты! Ребята чуть не загремели!
Бир: Какое менты? Что за звери такие? Что ты несешь?
Вертинар: Не гони пургу! Парни все твои адреса потом проверили. Никакие это не квартиры со змеями, а отделения милиции! Ты что, сдать нас хочешь?
Бир: Это какая-то нелепость. Сведения были совершенно точные.
Вертинар: Я вот сейчас с этим списком к тебе подъеду и твоей мордой в него ткну!
Бир: Давай-ка без взаимных грубостей. Я тебя жду. Разберемся.
Вертинар: Разберемся! И со школой разберемся. Там, в этом спортзале, никаких животных нет. Одни тараканы! Ты или сбрендил, или…
Бир: Ничего подобного! Подумай сам, зачем мне портить такой выгодный бизнес? Приезжай, разберемся! А со школой я сам разберусь. Прямо сейчас! – И он, с угрозой взглянув на нас, грохнул трубку на аппарат. – Ну, коллеги! Где ваш зоологический сад в школе?
– Мы же не знали, – невинно пояснил Алешка, – что ваши коллеги поедут знакомиться с нашими животными.
– Не понял…
– Надо было нам об этом сказать. Вы слишком долго собирались.
– Что? – ехидно усмехнулся Бир. – Сейчас скажешь, что ваши звери разбежались? И живут теперь на воле, в каком-нибудь лесном массиве?
– Никуда они не разбежались, – сказал я. – Вернее, разбежались. По домам наших ребят.
– Что так? – не поверил Бир и начал нервно гонять очки с носа на лоб и обратно. – Кушать им в школе нечего?
– Санэпидстанция приезжала, – спокойно пояснил я. – И приказала в двадцать четыре часа «прекратить это безобразие».
Бир вздохнул. Объяснение его успокоило.
– Ладно, коллеги, я погорячился. А вот с адресами какая-то петрушка.
– Ну, это ваши проблемы, – сердито сказал Алешка. Он не прощал тому, кто с ним грубо разговаривал.
Да, подумал я, проблемы-то ваши, а устроили их вам мы. То ли еще будет, господин Медведь. Злобный любитель животных.
Тут вошла Пчелкина и внесла поднос с чаем. Причем на всех – добрый человек. Она расставила чашки на угловом столике, под медведем, и сделала приглашающий жест.
Ломаться мы не стали, сели пить чай.
– Хороший чай, – вежливо похвалил Алешка, – как у дяди Вани в чуме.
– Да, – похвалился Бир, – идея замечательная. Сразу столько посетителей прибавилось.
– И деньжат тоже, – хмыкнул Алешка.
Бир нахмурился.
– А что? Нам же надо сводить концы с концами. У нас на одни корма знаешь сколько денег уходит!
– Да, – сказал и я. – Кормиться всем надо. И дяде Ване тоже.
– Ты на что намекаешь? Что мы плохо о нем заботимся? Да он даже за электричество не платит! Живет на всем готовом. А будет жить еще лучше. Я договорился с Музеем этнографии. Мне дадут в аренду настоящие северные нарты. И мы их поставим возле чума. Вот народ сбежится!
Размечтался! Неужели он не понимает, что унижает человека? Выставляет его на обозрение любопытным, как редкую зверушку! Да все он понимает! Просто ему наплевать и на людей, и на зверей. Ему только на деньги не наплевать.
Мне от этих мыслей даже противно стало пить его чай. У Алешки мысли, похоже, такие же мелькали. Судя по огонькам в глазах. И эти огоньки ничего хорошего, кроме плохого, господину Биру не обещали.
– Что ж, коллеги, – Бир поставил допитую чашку на блюдце, – вам пора. Страусы – это прекрасно! Можно в дополнение к катанию на собаке ввести и катание детей на страусах. Жду от вас добрых вестей.
Он имел в виду адрес фермера, разводящего страусов. Он его получит, прочитал я в Лешкиных глазах. И еще кое-что прочитал: он ткнул себя незаметно пальцем в грудь, а глазами показал на белого медведя с замазанным носом. Я не очень-то понял, но кивнул в ответ.
Мы вежливо поблагодарили за чай и встали. Бир зачем-то пошел нас провожать. Когда мы дошли до конца коридора, дружески беседуя о проблемах охраны природы, Алешка вдруг остановился:
– Ой! – сказал он. – Совсем забыл. Где тут у вас туалет? – Последняя фраза прозвучала точной копией по голосу и смыслу котенка из рекламы. Кстати, Алешка прекрасно знал, что туалет находится в противоположном конце коридора.
Получив необходимую информацию, он стремглав бросился по своим личным неотложным делам. А профессор Бир попрощался со мной на первом этаже.
На улице до меня дошло, что задумал Алешка. Поэтому я отошел от входа в сторонку и присел на лавочку, где меня надежно загораживал какой-то экзотический густолистый куст в виде шара. И стал ждать.
Вскоре к подъезду подлетела знакомая «Нива» морковного цвета. Из нее выскочил Вертинар и помчался к дверям, перепрыгивая сразу через несколько ступенек.
Сейчас начнется…
Сидя в углу за широкой спиной громадного роста белого медведя, а по сути – в его пустом брюхе, Алешка подслушивал разговор с большим комфортом. Время от времени, правда, зажимая нос – сзади медведя отродясь не чистили от пыли, только фасад.
…Вертинар влетел в кабинет как коршун и сразу захлопал крыльями и защелкал клювом.
Он положил на стол перед Биром листок бумаги и зло спросил:
– Ты писал?
После некоторого молчания Бир неуверенно ответил:
– С одной стороны – я. А с другой – не я.
– Тут все на одной стороне написано!
– Ты не понял, Артур. Я поясню: почерк мой, но я эти адреса не писал. И впервые их вижу.
Воцарилось молчание.
Потом Бир проговорил:
– Неужели менты опять на нас вышли? Адресочки-то те еще! С намеком.
– Интерпол работает, – упавшим голосом сказал Артур-Вертинар. – И с Зайцем странный прокол. Сворачиваться надо. Затихнуть.
– Ты что! – взвился под потолок Бир. – Такое дело наладили! Такие деньги потекли! Грач нам головы оторвет!
– А что ты предлагаешь?
Бир подумал и сказал:
– Сбор животных на время прекратить. Те, что в «Зверинце», их поскорее реализовать. Активизировать продажу в частные руки – ищи их потом.
– Там, в этом Интерполе, – задумчиво сказал Вертинар, – контрабандой занимается какой-то полкаш Оболенский. Надо ему в лапу сунуть. Не жадничая.
Алешка за белым медведем чуть не расхохотался во весь голос. Папе дать взятку! Попробуйте! Мало не покажется. И тут он не выдержал напряжения и чихнул изо всех сил. Так, что за спиной медведя поднялось облако многолетней пыли.
– Кто здесь? – воскликнул Вертинар.
