Охранник быстро глянул по сторонам, отодвинулся от двери:
– Ныряй, пацан. И сразу – налево вниз.
Алешка, приплясывая, «нырнул» в казино. Зыркнул по сторонам, оценил обстановку и выбрал направление. Конечно, не «налево и вниз», а совсем наоборот – направо и вверх.
Направо наверху находился бар, у стойки которого на высоких табуретах сидели братаны Толян с Коляном. И что-то попивали из высоких стаканов. На Толяновом стакане висела на краю какая-то корка – то ли лимонная, то ли апельсиновая, на Коляновом – что-то вроде яблочного огрызка. А на полу между ними стояла сумка с деньгами.
Алешка прошелся туда-сюда, с интересом поглядывая на заднюю стенку бара, снизу доверху заставленную затейливыми бутылками с содержимым всех цветов.
– Эй, пацан, – заметил его бармен, – а ты что здесь делаешь?
– За батей пришел. Маманя послала.
– А кто твой батя? – Бармен протер стакан, посмотрел его на свет. – Работает здесь?
– Не, он здесь пароход проигрывает.
– Что? – Тут все трое уставились на Алешку. Что ему и требовалось. – Какой пароход?
– Последний, – вздохнул Алешка и взобрался на табурет. – Называется «Звезда Востока». Или «Красавица Запада». У него их много было, этих красавиц, целый флот – все проиграл. У бати такая фирма была – пароходный круиз для всяких пассажиров. По маршруту Париж – Кобеляки.
– Кобеляки? – удивился бармен. – Не знаю такого. А ты, Толян?
– Пацан правильно говорит, – солидно кивнул Толян и сделал большой глоток. – Есть такой город. Не помню точно – или в пустыне, или в степи.
– В горах, – солидно уточнил Колян.
Алешка поскорее постарался увести разговор в нужную сторону, пока братаны не сообразят: а какие такие пароходы могут плавать по горам, по степи или по пустыне? И снова тяжко вздохнул.
– И как теперь жить будем? – загрустил он. – Маманя говорит: вытаскивай его из казино, пока он последний пароход не проиграл. А где тут его найдешь?
– Пароход-то? Да их тут нету, – сказал Колян. – Это тебе не Кобеляки.
– Батю – где найдешь? – уточнил Алешка. А бармен с сочувствием придвинул ему стакан колы.
Толян допил свой стакан и сказал:
– Пойдем, мы тебе покажем, где батю искать.
Они расплатились, подхватили сумку. А Колян сказал бармену:
– Да, Жорик, собери посылочку. Горшку передадим.
– Посадили Горшка?! – ахнул бармен.
– Не, – засмеялся Колян, – еще не посадили – в армии он, в городке. Надо его порадовать.
– Сделаю, – пообещал бармен Жорик.
– Ну, пошли, пацан.
И они пошли какими-то коридорами со многими дверями, все время уважительно поглядывая на пацана, у которого батя целые флотилии проигрывает.
У одной двери, за тяжелой портьерой, остановились.
– Игровой зал, так? – объяснил Толян. – Войдешь, значит… Батя-то у тебя во что играет?
Алешка чуть не сказал: «В прятки», но только пожал плечами.
– Тогда так. Слева – рулетка. Прямо – бильярд, а справа карточные столы. Там и ищи, понял?
Алешка благодарно кивнул. Посмотрел им вслед и спрятался за портьеру. Ему было хорошо видно, как братаны Колян и Толян вошли в какую-то комнату, побыли там и вышли с пустой сумкой – даже на вид она была очень легкой.
Все ясно – сдали собранную добычу своему Шефу.
Алешка сделал вид, что вышел из игорного зала, постоял в задумчивости, пока его не окликнули.
– Ну, отобрал у бати последний пароход? – усмехнулся Толян.
– Не успел, – вздохнул Алешка. И развел руками. – Он теперь катер проигрывает.
– Упорный! – похвалил Колян. И они пошли дальше.
Алешка – за ними. Он видел, как они забрали у бармена сумку с продуктами, и направился на выход.
А здесь он их потерял. Во-первых, потому что охранник стал его расспрашивать, почему так долго, и Алешка стал ему это убедительно объяснять. А во-вторых, Колян с Толяном сели в машину, которую забрали на стоянке, и уехали.
Охранник все еще читал Алешке нотацию:
– Тебя как человека пустили, а ты? Это подозрительно.
Но Алешка в карман за словом никогда не лез:
– Подозрительно, что вы тут стоите – руки в брюки, а посмотрите, какой у вас главный приз грязный, – и Алешка указал на призовую иномарку, до ужаса заляпанную птичьими следами.
Охранник не обиделся и объяснил:
– Нельзя ее мыть. Примета такая: птичьи шлепки – к деньгам. Символ!
Ни фига себе символ, подумал Алешка, – грязные деньги. Он даже не огорчился, что потерял след братанов Толяна и Коляна. Тем более что тут же ему пришлось взять новый след. Причем совершенно случайно.
Пока они с охранником «обменивались любезностями», из казино вышел странный для этого места человек – в тренировочных брюках, обвислых, с пузырями и дырками на коленках, в грязной бейсболке козырьком назад и с каким-то жалким пакетом в руках.
– Салют! – бодро сказал он охраннику. И сбежал по ступеням к машинам. В машину он не сел, а взял велосипед, пристроил на багажнике свой кулечек и, бодро завертев педалями и зазвонив в звоночек, исчез за углом.
– Во! – сказал охранник с уважением. – Бывший миллионер. Он у нас все состояние проиграл, один велосипед у него остался. Теперь ездит – отыгрывается.
– Отыграется? – спросил Алешка.
– Обязательно.
– Мешок денег выиграет? Вот этот? – И Алешка указал на мешок с «долларами» возле подъезда.
Охранник захохотал:
– Этот мешок – он уже пятый по счету.
– Выигрывают? – Алешка распахнул глаза с великим недоверием.
– Крадут! Такие есть наивные лохи. Думают, там в самом деле баксы напиханы. А там пустые банки от пива.
Ему, наверное, было скучно – поговорить хотелось.
– Вот наша уборщица и сообразила. Чем собирать по всем углам эти банки да потом их на помойку нести, она их в мешок складывает. Как он полный набьется, так его и стащат.
– Так давно бы догадались, – подивился Алешка такой наивности.
– Не в том дело. – Охранник был очень доволен, что нашел такого внимательного слушателя. – Эти банки теперь бомжи и нищие таскают, они их в утиль сдают.
Да, с горечью подумал Алешка, кто-то мешками деньги таскает, а кто-то пустые пивные банки.
Тут он спохватился – давно пора вернуться в часть, а то Баранкин рассердится.
Обидно, что Алешка задержался. Если бы он пораньше завернул за угол, то застал бы там интересную картину. Проигравшийся миллионер снял с шеи бечевку, на которой болтались ключи, отпер дверцы крутого лимузина, уложил на заднее сиденье свой велосипед и, подтянув драные спадающие брюки, сел в машину и уехал.
