– Вы уже передавали, – улыбнулся я.
– Все знают! – ахнула тетя Геля. – Может быть, вы и сообщников капитана вычислили?
– Может быть! – И я пообещал: – Вы их скоро узнаете. И больше ни с кем не спутаете.
Не знаю, что подумали пассажиры, когда узнали в главаре террористов нашу славную романтическую тетушку Ланч. Но, во всяком случае, они возражений не высказали и правила игры безоговорочно приняли. Мне даже показалось, что они вздохнули с облегчением, несмотря на ее «боевую раскраску» на лице. И напрасно. Тетушка Ланч тоже здорово вошла в роль. Она взяла себя в руки, и от ее усталости не осталось и следа. Только сажа на лице.
– Всем оставаться на местах! – сказала она, поднявшись на борт. И в голосе ее звенели стальные нотки.
– Тетя Геля! Тетя Геля! – радостно заорали ей близнецы, но издалека. Предусмотрительные ребята. – Мы так рады! Что ты нашлась!
– Марш в каюту! – рявкнула на них «главная террористка». И что удивительно и невероятно, они тут же послушались. – Том, мое оружие!
Когда я вернулся с ее пистолетом, тетя Геля твердо стояла перед матросами и пассажирами и обводила всех каким-то особенным, долгим и пристальным взглядом. Наверное, пыталась вычислить еще одного врага.
Взяв пистолет, она коротко приказала:
– Кок! Две пачки «Геркулеса» на палубу. Живо! – И повернулась ко мне: – Капитана сюда.
Вот и дядя Вова пригодился. Я отыскал его глазами и передал команду «главаря»:
– Приведите капитана. Он в трюме.
– Есть! – Дядя Вова вытянулся в струнку и отдал честь рукой с зажатой в ней бутылкой. – Будет сделано!
– Только вы его не пугайтесь, – дружески предупредил Алешка.
– Что? – возмутился дядя Вова. – Когда это я тараканов боялся? Чего это мне пугаться?
– Цвета, – загадочно ответил Алешка. – Такого цвета тараканов вы еще не видели.
Дядя Вова презрительно фыркнул и нырнул в трюм.
Его долго не было. Я даже подумал – не упал ли он в обморок? А когда дядя Вова вернулся, причем один, без капитана, на лице его, однако, лежала печать некоторого смятения.
– Да… Конечно… – пробормотал он растерянно. – Разукрасили его… Круто…
– Испугались все-таки? – ехидно спросил Алешка.
– Еще чего! – Дядя Вова гордо выпятил живот. – Я его отстегнуть не смог. Устройство сложное, незнакомая система.
Вот об этом мы не подумали. Сработали, значит, плохие колечки.
– Да пусть там сидит, – высказался робкий пассажир. – Все же капитан…
– Не выйдет, – возразил я. – По сценарию командование парохода должно быть высажено на необитаемый остров. Во избежание организации сопротивления.
Тут нас выручил один из механиков. Он спустился в машинное отделение, покопался в ящике с инструментами и принес какие-то клещи вроде кусачек.
– Подойдут? – спросил он дядю Вову, в прошлом специалиста по наручникам.
Дядя Вова со знанием дела пощелкал клещами и кивнул:
– Годится. Сейчас я его отщипну.
И вскоре наш светло-зеленый капитан, щурясь от солнца, появился на палубе.
Все ахнули и шарахнулись от него, пораженные цветом его лица. И цветом совсем недавно ослепительно белого кителя. И вообще капитана трудно было узнать. Он навсегда потерял свой лоск, свою уверенность в себе и все свое неотразимое обаяние морского волка, морского орла и кавалера прекрасных дам.
– Это уж слишком, – пробормотал робкий пассажир. – Это как-то даже жестоко.
Капитан молча осмотрелся, ничего не сказал, покорный судьбе, и только вздрогнул и еще больше поник зеленой головой, увидев перед собой беспощадную тетю Гелю.
– Проходите в шлюпку, – распорядилась она, вручая ему коробки с овсянкой. – И ждите дальнейших распоряжений. А до этого – займете мое уютное бунгало на острове.
– Может быть, – проговорил капитан вполголоса, чтобы не услышали остальные, – может быть, лучше сдать меня властям?
– Они нас неправильно поймут, – как-то странно усмехнувшись, возразила тетя Геля. (Позже, когда все приключения на пароходе завершились – для кого благополучно, а для кого не очень, скорее наоборот, – тетя Геля объяснила нам, что Илья Ильич Муромцев был в этих краях самым большим начальником, почти самой большой властью. И уж он бы нашел способ выручить капитана и помочь ему избежать ответственности.)
Капитан спустился в шлюпку и уселся на корме, с отвращением прижимая к груди коробки «Геркулеса».
– Старшего механика! – продолжила тетя Геля.
Все пассажиры и матросы с живейшим интересом наблюдали за развитием событий. Им такое развлечение очень нравилось, тем более что сами они не подвергались при этом никакой опасности: ведь они были уверены, что это игра. А мы с тетей Гелей еще на острове решили и дальше не посвящать их в подлинное положение дел. Еще и потому, что у капитана был и третий, неизвестный нам сообщник. И кто знает, что бы он предпринял, если бы разобрался в ситуации. Рисковать нам было нельзя…
Старший механик подошел хмурый и недовольный. Ему все происходящее явно не нравилось. Мне даже показалось, он начал подозревать, что все это затеяно неспроста. И вовсе не так безобидно для их воровской компании. Но тетя Геля с пистолетом была серьезным аргументом.
А тут еще и Алешка направил ему в лоб свой пистолет с несмываемой краской. Тетя Геля строго глянула на него и коротко произнесла:
– Отставить! – Она вообще все это время на палубе говорила с восклицательными знаками.
– Его тоже надо хорошенько пометить, – упрямо проворчал Алешка. – А то вдруг удерет с острова, ищи его тогда.
– Он уже меченый, – успокоила его тетя Геля и, наклонившись, шепнула в ухо: – На него есть все данные в уголовном розыске. – И повернулась к старшему механику: – Марш в шлюпку!
Тот, скривив губы в снисходительной усмешке, прошел к забортному трапу. А за ним, опять же по команде нашего «главаря в «размахайке», протопал по палубе старший матрос с трубкой. Владелец заглавной буквы «Мэ» на зеленом ведре.
Когда шлюпка отчалила и двое матросов заработали веслами, тетя Геля чуть заметно вздохнула с облегчением и убрала пистолет в карман «размахайки».
– Слушать сюда! – скомандовала она всем оставшимся на борту. Причем таким голосом скомандовала, что все они подтянулись и замерли, готовые выполнять любые ее приказания. – Матросам – спустить на воду все шлюпки! Пассажирам – разгружать трюм! Весело и быстро! С песнями! Радист – музыку!
Над палубой загремела веселая ритмичная мелодия. Закипела работа. Пассажиры, не задумываясь и ничего не спрашивая, выстроились в живую цепочку от трюма до самого борта и передавали друг другу разноцветные упаковки с игрушками. И игрушки без упаковок. К музыке добавились вопли и визги («Я хочу к маме!», «My name is Tanja!») и грозные команды дяди Вовы, который сам коробки не таскал, но зато всех поторапливал.
