– Анна? – официально начала незнакомка, стараясь быть спокойной; но все же было заметно, что она волнуется.
– Анна, – слегка удивленно ответила Аня.
– Вы меня не знаете, – сообщила девушка известный Ане факт. Затем набрала воздуха в легкие и, нервно теребя кармашек на своей сумочке, решила почему-то это упущение исправить:
– Меня зовут Ира. Нам нужно поговорить.
– О чем? – насторожилась Аня, уже чувствуя, что эта встреча ничего хорошего не предвещает.
– Не о чем, а о ком, – криво усмехнулась Ира. – О нашем с вами общем знакомом Сергее. Вернее, об общем парне, – отчаянно добавила.
Аня моментально побледнела, и это придало Ирке уверенности:
– Отойдем в сторонку?
– Отойдем, – покорно согласилась Аня. В голове зашумело, ей захотелось немедленно присесть, и она беспомощно огляделась в поисках опоры.
Ирка же решительно зашагала к стене – там и урна есть, можно культурно покурить и пообщаться, как две интеллигентные девушки. Да и укрыться от ветра, который начал усиливаться – февраль все-таки!
Аня сразу прислонилась к стене и вопросительно посмотрела на новую знакомую. Ира вытащила сигареты из сумки и почти по-дружески протянула пачку Ане. Та отрицательно закивала головой.
– Я не курю. Бросила недавно, – почему-то начала оправдываться Аня.
– Ну, как знаешь, – пожала плечами Ира, подожгла сигарету, глубоко затянулась и произнесла будничным тоном: – Короче, до тебя мы с Сергеем встречались. У нас все серьезно было. Практически уже к свадьбе шло.
Последнюю фразу Ира сказала с нажимом. Если и приврала – то совсем чуть-чуть. Кто знает, как бы было дальше, если бы не эта коза со своими миллионами!!!
– Пожалуй, я закурю, – медленно, словно во сне, проговорила Аня.
Ирке снова стало на мгновенье жалко соперницу. Она протянула ей пачку. После первой же затяжки у Ани закружилась голова, но это было даже приятно.
– Вот жизнь… Сука… – Ане показалось, что она так подумала. Но потом увидела округлившиеся от удивления Иркины глаза и поняла, что произнесла это вслух. И ей стало вдруг очень легко – больно и легко. И зло.
– Если все было так прекрасно, чего ж он тогда за мной ухаживать стал? – спросила Аня с вызовом.
– Да из-за денег – из-за чего же еще? – удивилась Ира.
– Когда мы познакомились, он ничего не знал о моих деньгах. Он вообще ничего обо мне не знал. Да и вообще, не мои это деньги, а папины! – Аня злилась. Она ничего не понимала.
– Да, совершенно верно. Именно – па-пи-ных, – ухмыльнулась Ирка. – Вот папусик-то все и устроил.
– Что устроил? – Аня по-прежнему ничего не понимала.
– Серьезно – ничего не понимаешь? Да заплатил Сереге, чтобы он с тобой возился. Типа, скрасил последние деньки!..
Ира принялась истерически хохотать. А потом на глазах у нее появились слезы.
Ане внезапно стало страшно. Резко затошнило, она склонилась над урной в судорожном спазме. Ирка лихорадочно заметалась вокруг, причитая:
– Господи, что же я наделала! Господи, прости меня… Ты ни в чем не виновата… Это ж все он, гад. И деньги, будь они прокляты. Ты постой, сейчас водички принесу. Держись, я мигом!
Ирка метнулась через дорогу к киоску, отпихнула от окошка бабульку с большим пакетом:
– Там человеку плохо, пропустите! Бутылку воды, – отрывисто бросила продавщице.
– Какой? – невозмутимо поинтересовалась та.
– Любой! Которая скраю! – гаркнула Ирка, быстро схватила воду и помчалась обратно.
Аня – бледная, как мел – стояла, безвольно прислонившись к стене. Лицо было мокрым от выступившего пота и безостановочно котившихся слез. Мокрые волосы на лбу спутались. Ирка испугалась, что соперница сейчас вот так вот запросто возьмет и умрет!
– Я вот водички принесла. Ты попей, – по-бабьи жалостливо сказала Ира.
Аня послушно взяла бутылку и отпила пару глотков. Потом вежливо поблагодарила.
– Давай до кафешки дойдем, там чайку горяченького выпьешь, полегчает, – Ира взяла девушку под руку и медленно повела вперед: от урны, от института, от прошлой жизни…
Вся злость моментально улетучилась. Они уже не были ни соперницами, ни врагами, а лишь несчастными молодыми женщинами, которых объединила любовь к одному мужчине. Или ненависть?
От чая, действительно, стало лучше. Но Аня боялась думать о том, что теперь ей делать. Они сидели с Ирой друг против друга за маленьким столиком в углу уютного зала, и тихо беседовали – совсем как подруги, которые давно не виделись. Говорила, правда, в основном Ира, сообщая все известные ей подробности сделки, незаметно перейдя на жалобы о своей неудавшееся жизни и любви. Аня же слушала и не слушала – в голове не укладывалось, что последние полгода она жила, умирала, боролась с болезнью и снова возвращалась к жизни по чужому, странному и жуткому сценарию.
Глава 17
Там, где небо сливается с морем, пролегла тонкая дымчатая полоска. Вглядываться в нее было больно, но Сергей смотрел не отрываясь, пытаясь разглядеть саму границу – ведь она должна быть! Небо – это же не материя, черт возьми! Граница не проступала, и он перевел взгляд левее. Там на фоне высоких объемных гор, широко раскинув руки, стояла Аня. Подняв лицо к нематериальному небу, она блаженно улыбалась.
Вдруг выяснилось, что Сергей смотрит на Аню сверху. Открывшийся сверху вид был величественным и пугающим: безмолвные, громадные горы, бескрайняя степь и – тоненькая фигурка с раскинутыми в стороны руками, которая…стоит на краю обрыва! Так вот где начинается море, догадался Сергей: оно далеко-далеко внизу.
– Аня! Не двигайся! Сзади обрыв! – он кричал так громко, как только можно, но она не слышала его. И, наверное, не видела: так и стояла, подняв лицо к небу, и легонько улыбалась.
Он в отчаянном порыве попытался удержать ее за руку – но с ужасом обнаружил, что не может дотянуться к Ане: она вдруг оказалась далеко-далеко, обернулась и шагнула вниз.
Сергей не успел даже крикнуть – просто оцепенел от ужаса. От этого жуткого ощущения и проснулся. Правда, пришел в себя не сразу. Сначала с удивлением обнаружил себя спящим прямо в одежде, поверх покрывала на кровати в своей комнате. Старенький будильник показывал пять тридцать утра: время, когда он обычно выходил из дому, чтобы отправиться на смену. Значит, проспал, – равнодушно констатировал Сергей.
* * *
– Аня, будешь ужинать? – Анжелика тихонько вошла в комнату дочери. Та безучастно лежала на кровати, свернувшись калачиком – как только вернулась из института, так и слегла.
– Ты спишь? – задала самый нелепый из всех возможных вопросов Лика и сама удивилась его нелепости: а ведь как часто мы его повторяем!
