Одеваясь, он чувствовал, что невидимые глаза неотступно наблюдают за ним, а чьи-то уши подслушивают каждое слово. Мальчик сунул блокноты в карман жилета и, похлопав по нему, вновь почувствовал себя уверенно. Закинув рюкзак на плечо, Джейк тихо приоткрыл дверь. Его комната располагалась на втором уровне жилища Балама. К лестнице, спускавшейся в гостиную, вел небольшой коридор. Снизу доносился приглушенный разговор — слишком тихий, чтобы разобрать слова. Мальчик вышел на площадку, и голоса зазвучали отчетливее:
— Иди и разбуди его, Мари.
— Нет! Папа сказал, пусть выспится.
Прокравшись по ступеням, Джейк увидел Марику. Перед ней лежала открытая книга, палец девочки медленно скользил по странице. Вдоль стола прохаживался парень в тоге. Джейк вспомнил, что старейшина Тиберий назначил младшего сына его опекуном, и римлянину, очевидно, не терпелось приступить к обязанностям. Марика, почувствовав присутствие гостя, посмотрела на лестницу. Джейк выпрямился, смутившись, что его поймали на подслушивании. Немного покраснев, он помахал ребятам и спустился в гостиную. Марика поднялась навстречу.
— На завтрак каша, — сказала она, указав на прикрытую чашу. — Еще теплая.
— У нас нет времени, — заметил Пиндар, раздраженно поморщившись.
Девочка резко повернулась к нему и взглядом заставила замолчать.
— И это после того, как сам съел три порции?
— Просто я проголодался. — Смутившись, римлянин потер живот. — Меня вчера отправили в постель без ужина.
Он обвинительно посмотрел на Джейка. Марика устало вздохнула — казалось, она почти не спала.
— Папа просил нас зайти перед уходом.
Джейк глянул на дверь кабинета.
— Они с магистром Освином провели в Астромиконе всю ночь, и теперь они еще там.
— Изучают наконечник?
— Возможно.
Пиндар подошел ближе.
— Вы действительно видели кровавый камень?
— О чем ты? — удивился Джейк.
— О стреле, отравившей охотницу Ливию.
Джейк содрогнулся всем телом. Чернота камня казалась сгустившейся до отвердевания тенью.
— Мы оба видели, — ответила Марика.
Поймав взгляд Джейка, она тихо добавила:
— Отец погасил злую силу своей алхимией.
— Вот бы и мне посмотреть, — мечтательно сказал Пиндар.
— Нет! — одновременно выкрикнули Марика и Джейк, заставив юного римлянина подскочить.
— Никогда не желай этого, — закончила девочка. Повернувшись к столу, она быстро сменила тему: — Джейкоб, ты, наверное, проголодался? На завтрак очень вкусная каша с ягодами.
Воспоминание о вчерашнем происшествии отбило аппетит.
— Спасибо, мне не хочется. Кстати, зови меня Джейком.
Улыбнувшись его предложению, Марика направилась к лестнице.
— Тогда попрощаемся с отцом и займемся делами.
— Какими?
— Папа подумал, что тебе не терпится навестить сестру. Она устроилась не хуже тебя, хочешь посмотреть?
Джейк неуверенно кивнул. Он не мог сказать, что устроился хорошо, поэтому решил промолчать. К тому же его терзали угрызения совести — он и не вспоминал о Кэди, а ведь она сейчас, возможно, прячется где-то под кроватью.
Солнечный свет, отражаясь от бронзового купола Астромикона, слепил глаза. Поднявшись на верхнюю площадку башни, Джейк поспешил за Марикой к люку обсерватории. Девочка постучала, и через миг металлическая дверь отворилась, тихо скрипнув смазанными петлями. Магистр Балам высунул голову — седые волосы пребывали в еще большем беспорядке, чем накануне, глаза слипались от усталости. Увидев посетителей, он заставил себя улыбнуться.
— А вот и вы! Отлично! Я хотел потолковать с юным Джейкобом.
Он отступил от двери и жестом пригласил ребят войти.
— Магистр Освин отправился в свои покои. Решил вздремнуть и, я подозреваю, подкрепиться. Но не будем сожалеть о его уходе. Останься он, мы вряд ли уместились бы здесь.
Джейк склонил голову и прошел под низкой притолокой. Марика и Пиндар шагнули было за ним, но Джейк замер в проходе, осматривая куполообразный потолок. Пространство над головой было заполнено сплетением медных трубок и стеклянных спиралей янтарного оттенка, в них пузырились разноцветные жидкости. Из медных поршней вырывались облачка белого пара. Конструкция медленно вращалась вокруг центральной оси, некоторые ее части двигались быстрее. У Джейка слегка закружилась голова; на миг показалось, что он попал внутрь механизма гигантских часов, только здесь все шипело, вздыхало, бормотало и трещало, будто живой организм.
Помимо прочих удивительных мелочей сооружение украшали сотни кристаллов всех цветов радуги. Драгоценные камни сияли на металлическом древе, словно рождественские украшения. Они каким-то образом уравновешивают механизм или питают его энергией? Джейк решил, что верны обе догадки. В любом случае, конструкция устроена намного сложнее, чем обычная обсерватория.
С трудом оторвав взгляд от потолка, мальчик наконец шагнул внутрь. Прикрепленный к стене бронзовый верстак, выдаваясь в проход, окольцовывал все помещение. Он был завален причудливыми устройствами, инструментами и непонятными сплетениями трубок. Здесь же находились ведра с металлической стружкой и деревянные подвески с осколками кристаллов, лежали книги в кожаных переплетах, ветхие свитки и стопки пергаментов. Справа на верстаке возвышалась каменная плита в человеческий рост, на которой были вырезаны крохотные строки текста. Буквы напоминали незнакомую надпись на башне Сломанных ворот.
Тут, указав на разобранный по деталькам айпод, Балам привлек внимание Джейка к более знакомым вещам. Кэди бы рвала и метала, увидев это.
— Вчера магистры долго говорили о тебе. — Балам провел пальцами по останкам электронного устройства. — Мы нашли твою ауку крайне загадочной, не обнаружив кристаллов внутри этой коробки и не определив ее дальнеговорящей алхимии. Похоже, ты можешь передать нам новые знания, а мы в ответ поделимся своими.
Отец Марики посмотрел на него и сложил руки на груди.
— Совет решил отдать тебя мне в ученики. Отныне будешь заниматься вместе с моей дочерью. Ты постигнешь тайны алхимии!
Девочка радостно взвизгнула и захлопала в ладоши. Джейк не знал, что сказать, но вдруг увидел проблеск надежды. Ему вспомнились слова Марики о том, что в пирамиду разрешается приходить только магистрам. Судя по всему, это был единственный способ пробраться туда.
— Кто знает, — рассуждал индеец. — Если ты приступишь к обучению сегодня же, то, возможно, уже к тридцати годам получишь высшую степень и станешь самым молодым магистром в истории Калипсоса.
«К тридцати годам?» — поник мальчик.
Балам одарил его широкой улыбкой.
