— Это часы моего отца.
Мальчик не мог вспомнить, как оказался в узком длинном тоннеле, грубо высеченном в вулканической скале. Память хранила только мягкие тычки товарищей, повинуясь которым он неуклюже переставлял ватные ноги. Впереди мелькали ступени и каменные стены, затем Бачуюк и Пиндар откатили большой плоский камень, и открылся потайной ход. Ур повел их вперед, освещая путь белым кристаллом.
Шли в полном молчании. Ребятам казалось, будто Джейк теперь похож на водоем, покрытый тонким льдом, и, опасаясь сломать хрупкую корку, они заботились о друге, как могли. Марика шагала рядом, ожидая любых его слов. Мальчик бережно нес карманные часы в обеих ладонях, словно боялся, что не сможет удержать сокровище в одной.
— Не понимаю, что это значит, — наконец прошептал он самому себе.
Фраза сыграла роль песчинки, обрушившей камнепад вопросов с горы сознания. Как часы оказались в долине, как попали в пирамиду? Родители бывали в Калипсосе? Может, здесь оказались только часы, которые перенесла та же сила, что и Джейка с Кэди? Если папа с мамой навещали город, почему никто не рассказал о них? Ответы скрывал туман неизвестности.
Поежившись, Джейк решился задаться вопросом, который мучил его все последние годы, принося только боль и страдания: неужели родители живы? Мальчик знал, сколько опасностей таит надежда. Если поверить и обмануться, накатит новая волна горя и разочарования, он опять потеряет родителей. Возможно ли пережить утрату еще раз?
Джейк посмотрел на карманные часы, вес которых ощущал всем телом. Большой палец потирал вмятинку на корпусе. Мальчик не тешил себя детскими иллюзиями — надежда строилась на твердом основании: это личная вещь отца, и она — в его руке. Крепко сжав находку, Джейк решил, что на данный момент информации достаточно. Зачем блуждать в догадках? Отец советовал не поддаваться буйству воображения и говорил, что настоящий ученый любую гипотезу прежде всего подвергает испытанию на правдоподобность.
Мальчик выделил факты: он обнаружил часы, они настоящие и вполне осязаемые, но пока совершенно неясно значение находки.
Немного успокоившись, Джейк вновь прочитал надпись на крышке, и сердце согрелось теплом слов: «В честь нашего десятого совместного оборота вокруг солнца…» — будто мама улыбнулась ему. Джейк глубоко вздохнул, возвращаясь к насущным проблемам — к тому, что было важно здесь и сейчас.
Теперь он осмотрелся и заметил тонкие струйки воды, стекавшие по стенам. В воздухе стоял слабый запах тухлых яиц. Сера! Очевидно, газ вырывался из вулканических шахт. В тоннеле стало теплее — скорее, даже жарче. Мальчик прислушался к разговору Пиндара и Бачуюка.
— Мы уже милях в трех под джунглями.
— Немного осталось идти. — Ур покачал головой.
— Ты все время это твердишь, — проворчал римлянин.
Джейк поддел крышку ногтем, но та не подалась — наверное, заржавели петли. Мальчик дернул сильнее, и часы наконец открылись. Защитное стекло испещряли царапины и трещины, Джейк снова разволновался — почему циферблат так поврежден?
Однако более внимательный взгляд заставил его напрочь забыть о мелких дефектах. И дело даже не в том, что стрелки старомодных механических часов все еще медленно двигались. Джейк тряхнул головой, не веря своим глазам. Часы шли назад!
— Вижу конец тоннеля!
Крик Пиндара вывел его из оцепенения. Бачуюк приподнял светильник, и ребятам открылась плотная завеса воды. Неудивительно, что путь оставался секретным.
Друзья поспешили вперед. Джейк сунул в карман часы и на всякий случай застегнул пуговицу. Мальчик прижал руку к жилету, не желая расставаться с обретенным сокровищем. Он встретил взгляд Марики и, прочитав ее мысли, решительно кивнул. В долине бушует кровавое сражение, на кону жизни людей — тайна находки подождет.
Джейку вспомнилась минутная стрелка, идущая вспять, и в уме отчетливо щелкнули золотые колеса календаря. Перед глазами появился барельеф, изображавший расщепление Пангеи. Ключом ко всем эти загадкам было время. И оно утекало с каждым мгновением.
Глава 26
ДОЛГИЙ СЧЕТ
Бачуюк повел друзей по узкому выступу скалы за водопадом. Под струями ребята промокли до нитки. Неандерталец придерживал за руку Джейка, тот страховал Марику, а она, в свою очередь, сжимала запястье Пиндара. Неверный шаг — и они полетят на острые скалы. И это была не единственная опасность. Из-за грохота потока пробивались звуки первобытных джунглей: крики, визг и карканье, хриплый рев, жужжание, шипение и вой. Вскоре выступ под ногами расширился. Пиндар отряхнулся, словно собака. Подростки остановились на пару минут перевести дух.
Время близилось к полуночи, высоко в небе сияла полная луна. Ароматы ночных цветов и жирной почвы смешивались со сладковатым запахом разложения. Впереди простирался древний лес — тот первородный мир, где сама природа выводит неизвестные формы семян и листьев, зубов и когтей, корней и лиан. То был бунт новой жизни.
Джейк осмотрелся. От произошедшего в храме все еще кружилась голова, зато теперь он знал имя этого мира. Пангея!
Внезапно мальчик понял, почему племя неандертальцев поселилось на внешней стороне хребта — первобытная красота диких джунглей пронимала до глубины души.
Бачуюк повел товарищей к крутому склону, усыпанному пещерами. Некоторые горели, словно окна небоскреба, другие были темными. Сполохи костров плясали на каменных стенах. Джейк прикинул количество освещенных жилищ — намного больше сотни, возможно, около двухсот. В Калипсосе думали, что уры ютятся в небольшой деревне, на самом же деле здесь раскинулся крупный процветающий город.
— Я и не предполагала… — прошептала Марика.
— Какое огромное поселение, — эхом отозвался Пиндар.
Джейк уловил в его голосе надежду: если племя согласится помочь Калипсосу, вместе они сумеют отбросить орду Короля Черепов в болото. Бачуюк притворился, что не расслышал, но благоговение в голосах друзей заставило его расправить плечи, он будто стал на голову выше.
Ярусы жилищ соединялись грубыми лестницами. По натянутым между ними веревкам на крюках перемещались ведра и плетеные корзины. Казалось, обычный город перевернули набок: транспортные линии тянулись не горизонтально, а вертикально. Видимо, неандертальцы осознавали опасность джунглей — пещеры были расположены на приличной высоте, а внизу копьями торчали заостренные бревна.
Навстречу вышел высокий косматый мужчина в грубо сшитой одежде из шкур и заговорил с Бачуюком на родном языке. Тон нельзя было назвать дружелюбным. Объясняя что-то, ур несколько раз указал на подростков. Между сородичами разгорелся спор. Высокий неандерталец поморщился, раздраженно махнул рукой и удалился. Бачуюк повернулся к Джейку.
— Копат соберет старейшин. Они знают о нападении, но не торопятся решать.
