Мое знание немецкого способствовало тому, что я в 1954 году был направлен в Берлин. В Карлхорсте, микрорайоне Восточного Берлина, была советская посольская колония. В одной из бывших клиник размещался Аппарат Уполномоченного МВД СССР при МВД ГДР.
Там я познакомился с Б.Н., и мы даже проводили вместе одну операцию по дискредитации Ми-Ай-Ди. А так мы работали отдельно, я — в американском отделе, а он в отделе по русской эмиграции.
— А я в это время работал в Прибалтике, — сказал Виктор Сергеевич.
— Я тоже до пятьдесят четвертого ухватил эту линию работы, — сказал Ухналев. — Сидел в засадах, был в группах поиска.
Однажды, помню, ждали мы в засаде радиста. Видели, что он приземлился, стал подавать сигналы охотничьим манком, то есть имитировать кряканье утки. Мы из засады ответили ему тем же, поскольку эти манки были изъяты у ранее задержанной агентуры. Но радист потребовал, чтобы ему ответил голосом. Делать было нечего, и ему ответили. Услышав незнакомый голос, радист бросился бежать, но наткнулся на молодого солдата, который не справился с нервным напряжением и расстрелял радиста в упор.
Однако «радист» вышел в эфир. У старших товарищей был огромный опыт радиоигр во время войны…
В 1953 году мы вели поиск диверсионной группы из двух человек в двадцати километрах от Литвы. Кстати, так называемые лесные братья ловко пользовались нерасторопностью нашей бюрократической машины. Пока информация уходила в райотдел на территории Литвы, а затем в республиканский комитет, пока те информировали об этом МГБ Белоруссии, а те сообщали местным структурам, банда, отлежавшись и запасшись продуктами, уходила обратно на территорию Литвы.
Так вот ту группу мы ожидали в засаде две недели. Комаров покормили!.. Потом приехало начальство и говорит: возвращаемся в свои подразделения, рядом с вами погибла оперативная группа — оперработник и три солдата. Они встретили по дороге мужчину и стали проверять документы, а тот выстрелил в грудь капитану и расстрелял солдат.
— Я слышал об этом случае, — сказал Виктор Сергеевич.
— Да кто о нем не слышал! Это был старший группы. Волчара он был еще тот. Он приземлился с напарником, который получил травму. Так он, чтобы не возиться с раненым, напарника отравил и пошел в лес, где был оборудован тайник, в котором была радиостанция. Он был в наших руках, потому что рядом с тайником была засада. Его ждали девять дней, и он пришел. Однако сразу почувствовал опасность, открыл огонь, отбился от сотрудников и ушел. И все же в конце концов его достали. Арестовали через десять лет на Украине. И это правильно. В разведке, как в любом противостоянии, на первый взгляд идет игра без правил, на самом деле эти правила есть. И даже не правила, а принципы. И главный среди них — принцип равновесия. Если твоему агенту за кордоном «случайно прищемили» пальцы дверью, то те, кто организовал эту акцию, всегда знали, что аналогичные действия могут быть осуществлены против их сотрудников, и это было сдерживающим фактором. Ты понимаешь, Витя, к чему я клоню?
— Понимаю.
— А тебе не кажется, что преемники наши заигрались в свои демократические игры и с ними уже никто из визави не считается?
— Так уж и не считатется… Ведь они проводят свои акции конспиративно. Почему же ты так считаешь?
— Почему? Они на нашей территории три дня избивают нашего гражданина.
— Погоди, Валера, цыплят по осени считают.
— Да будет ли эта осень?
— Будет, иначе стоило ли нам эту бодягу начинать.
— Во-во, ты правильно сказал — бодягу.
— Слушай, Валера, а почему ты сказал Расиму, что он держался молодцом, да еще и задирал «резака»? Откуда ты это знал?
— Вычислил. Ведь он искренне верил, что мы контролируем ситуацию. И чтобы не ударить в грязь лицом, задирал «резака» так же, как и в первый раз, после того, как мы начали операцию.
— Да ты не переживай, это был пик притирания вербовщика к агенту, теперь все пойдет как по маслу: задание — отчет, задание — отчет, только успевай поворачиваться.
— Дай-то Бог, — сказал Ухналев.
Расим
Расим переехал жить к Агнессе Федоровне и не пожалел. Дочь старушки давно хотела забрать мать к себе, но боялась оставлять без присмотра квартиру, а тут Валерий Михайлович нашел ей одновременно и «охранника», и квартиранта. Таким образом, с этой стороны Расим стал неуязвим для возможной проверки со стороны сотрудников резидентуры Эрдемира.
На деньги, полученные от резидента, он купил новый костюм, заказал несколько визиток с нейтральным текстом «филолог Сатыпов» и пошел на банкет в гостиницу Юбилейная.
Поскольку конкретного задания Расим не имел, то просто проводил время, общаясь с сотрудниками Минлегпрома.
Там он познакомился с молодым человеком, специалистом по текстилю, которого звали Владиком. Тот оказался большим шутником.
— Знаешь, — сказал он Расиму, — у меня всю жизнь проблемы. Я не могу привести домой девушку.
— Почему? — не понял юмора Расим.
— В молодости мне не позволяла это сделать мама, а сейчас — жена.
— Если это не на неделю, то поехали ко мне, — предложил Расим. — Моя хозяйка уехала к дочке, и квартира свободна.
— Годится, — согласился Владик.
Он исчез на какое-то время, а потом появился с двумя девицами.
— Не бойся, — шепнул он Расиму, — это не проститутки, а вполне приличные девушки. Так едем?
Они взяли такси и поехали на улицу Столетова.
О чем думали в дороге Владик и девицы, Расим не знал, ему же в голову приходили мысли о том, что Эредмиру придется много поработать, устанавливая и проверяя его связи.
По приезде выяснилось, что Владик захватил с собой бутылку коньяка, которую он сам и выдул, так как девицы заявили, что они не пьют крепкие спиртные напитки, а Расим сослался на религиозный запрет употреблять алкоголь.
Девицы время от времени обменивались короткими репликами, из которых Расим понял, что они не работают в министерстве, а были приглашены на банкет Владиком.
Одна из них, звали ее Снежаной, была подружкой Владика, а вторая Ольга — подружкой Снежаны.
— Так, хозяин, — сказал Владик, когда коньяк кончился, — уже поздно, и трамваи не ходят. Нам нужно как-то разместиться.
— Пойдем, — сказал Расим, — я покажу тебе комнату.
— Слушай, старик, — зашептал Владик, когда они оказались одни, — я со Снежаной устроюсь здесь, а ты с Ольгой, где хочешь. Идет?
— Идет, — ответил Расим, бросил на диван две простыни и вышел из комнаты, в которую тут же юркнула Снежана.
Расим прошел на кухню и спросил Ольгу:
— Вызвать такси или останешься до утра?
— Останусь, — был ответ.
