– Обиделась – пусть холодной водички выпьет! – фыркнул Бес.
Дюшка понял, что хоть Бесов и его лучший друг, но… И продолжил переживать разлуку с Ворониной в гордом одиночестве. «Ничего, вот выздоровеет, начну с ней оперхрюком заниматься, и все наладится!» – рассчитывал Дюшка.
Но когда Варя наконец пришла в школу, оказалось, что она неожиданно подтянулась по хрюканью и заниматься с ней дополнительно нет никакой необходимости. В первый же день после уроков Воронина зачем-то понадобилась завучу, и Дюшка так ее и не дождался, во второй – упорхнула гулять с подружками. На третий день Клюшкин решительно подошел к ее парте и взял сумку.
– Я тебя провожу, – сказал Дюшка, и дежурный психолог в гараже покрылся холодным потом.
Они шли, и Варя всю дорогу болтала о том, как она скучно болела и как ее двоюродная тетя, которая сейчас готовит новую телепередачу, встретилась с одним дяденькой, который может опустить палец в жидкий азот и ничего с ним не будет. Что-то было не так. Совсем не так. Дюшка рассеянно слушал историю про незнакомого дяденьку и собирался с духом, чтобы невзначай коснуться Вариной руки и чтобы повторилось такое, как тогда, на улице, в луже. Пытался поймать ее взгляд, чтобы повторилось такое, как тогда, в кафе. Но на улицах было слишком людно. Руки Варя держала в карманах, а смотрела только под ноги и по сторонам. По аллейке, на которой они остановились в прошлый раз, прогуливались, взявшись за ветви, как за руки, молоденькие березки. Лохматый, жизнерадостный покусодонт с лаем носился за силиконовыми городскими синичками, которых городские власти еще не успели сменить на зимних снегирей.
– Ну, давай ранец!
Оказывается, они уже пришли.
– Можно я войду? – вдруг решился Дюшка.
Дежурный психолог из СУМАСОЙТИ лихорадочно соображал, что ему делать. Даже покрылся от волнения мелкой фиолетовой крапинкой. Варя, соответственно, молчала.
– Мы же решили, что будем дружить еще полгода, пока меня не заберут на опыты, – сказал Дюшка.
…Всю следующую неделю ученый совет института пытался выяснить, откуда немутанту Клюшкину стало известно о том, что над ним собираются ставить опыты. А немутант Клюшкин мучительно пытался найти ответ на вопрос: почему портрет Вари Ворониной, стоящий на ее любимом розовом рояле в гостиной, помещен в готичную черную рамку с траурным бархатным бантиком?
Итак, идея с созданием Вари-2 не принадлежала Лапу. Более того, он был даже против такого обмана. Настоял на внедрении копии господин Казбеков. Лап вынужден был уступить.
Прообразом Вари-2 была анериканская установка Хелен, созданная под руководством знаменитого ученого Фредерико Менса еще тогда, когда Лап был совсем маленьким. С тех пор Менс создал около тысячи Хелен, Марий, Майков и прочих механических человеческих кукол для самых разных целей. И вот теперь лично занимался Варей. Фредерико Менс был крутым мутантом третьего порядка. Ему было около двухсот лет, он отлично себя чувствовал, мог жить в серной кислоте, есть живьем жареную картошку и взлетать с весом более двадцати тонн – большая редкость даже для мутантов-«троечников». Чтобы не шокировать народ своей экзотической внешностью, Фредерико Менс постоянно носил невообразимый парик, прикрывал шарфом жабры и вообще старался как можно меньше появляться на публике.
Мутантов мало чем можно было шокировать, но все-таки. Три четверти населения Земли-11 были вполне похожи на обычных людей. Клюв, как у Вари, или корешочки на ступнях, как у бабы Ники, никого не смущали и даже порой были предметом зависти. Но Фредди Менс был уродом с ужасной жабьей кожей, а это совсем другое дело…
Целью своей жизни – возможно, бесконечной жизни, так как Менс никогда не болел, а все его органы были способны достаточно быстро регенерироваться, – Фредерико считал восстановление немутантной человеческой популяции на планете.
– Тогда я смогу спокойно умереть! – шутил он, а на вопрос, как же он это сделает (в смысле, как он умрет, потому что в возможность восстановления популяции немутантов никто уже давно не верил), Менс беззаботно отвечал: – Не беда, что-нибудь придумаю! – и отправлялся купаться в серной кислоте для улучшения пищеварения.
Запустив Варю-2 и тщательно проследив за поведением своего детища в течение первых двух дней, Менс временно успокоился. Варя была лучшей его работой: даже директор школы, суперчувствительная мутантка третьего порядка госпожа Кренгольд поняла, что перед ней кукла, только на третьей минуте общения со своей ученицей. Можно было не сомневаться в том, что Дюшка, не обладающий абсолютно никакими сверхъестественными способностями, подвоха не почувствует. Поэтому, когда научный сотрудник Лап прислал ему сообщение об опасности, Менс этому сообщению попросту не поверил. А зря.
Раньше, пока никаких тайн у Дюшки не было и в Воронину он не влюблялся, за последним человеком можно было в принципе следить и с помощью стандартного набора шпионских датчиков здоровья. Но теперь… Объект Клю все чаще снимал браслетку, поскольку индикатор начинал краснеть и верещать, упорно выбрасывал в унитаз таблетки, плохо спал, чаще плакал, бродил бесцельно вне зон с камерами наблюдения. Раньше Клю делился своими переживаниями с плюшевым мишкой, и эти разговоры благополучно записывались. Но теперь мишка пылился на полке между таким же забытым кубком за победу в оперхрюке и грудой детских энциклопедий, а последний на планете человек переживал молча. У сосисочников наступили напряженные времена. Многим пришлось отменить предновогодние отпуска.
Через две недели после запуска Вари-2 было решено, что у Дюшки должен срочно появиться новый друг. С микрофоном. После долгих споров выбор пал на Рыжего Тафанаила.
Тафанаила не могли отправить в Дюшкин класс, так как он не ходил в школу. Он совершенно не умел разговаривать, у него были треугольные уши, хвост и типичные лапы вместо рук и ног. При этом при всем Тафанаил не был мутантом ни второго, ни третьего порядков. Он был маленьким рыжим котенком, которого Варя с Дюшкой встретили, возвращаясь из школы. Имени на тот момент у него еще не было, он фигурировал в отчетах как «объект Мяу».
Дюшка и его друзья никогда не видели настоящих котят. Кошки, так же как и собаки, и почти все другие животные, вымерли, давно уступив место представителям Fauna Sapiens. Фауна Сапиенсы были искусственно созданными организмами с хорошо развитыми мозгами. Самыми обыкновенными из них были царапазавры и покусодонты, предками которых как раз и являлись кошки с собаками. Фауна Сапиенсы были забавными, сообразительными, говорящими и ненадоедливыми, но отчего-то не пользовались большой популярностью у населения, особенно по сравнению с домашними роботами. Наверное, потому, что робота можно забыть покормить, его можно отключить на время отпуска или каникул, если уезжаешь, а также сдать в бесплатный гарантийный ремонт в случае чего. А за Фауна Сапиенсами требовался постоянный уход.
– Вау! Какая лапочка! – взвизгнула Варя, чуть не наступив на хвост дрожащему от страха крошечному созданию, которое поместили сюда за десять секунд до появления детей.
