– Ладно, пусти…
Мама сдвинулась в сторону. Варя мышкой проскользнула в свою комнату, надеясь, что все обошлось. Но родительница двинулась следом. Не обошлось. Получился почти скандал. Варе пришлось в очередной раз выслушать все, что обычно выдают мамы, когда их дети оставляют на улицах велосипеды, мобильники, глаза с ушами и другие ценные предметы.
Варя вернула на место глаз, подошла к письменному столу, делая вид, что собирается заняться уроками.
– Мало того что ты ведешь себя как жалкая разиня, у тебя и в школе караул полный. По оперхрюку – двойка! Допрыгалась! До того, что Клюшкину придется с тобой заниматься!
«Ну, Клюшка, ну, ябеда!» – разозлилась Варя.
– Более того, учительница сказала, что, хотя она и попросила помочь твоего одноклассника, лучше нам опять нанять тебе репетитора, поскольку…
«А, это не Клюшка, это она училке звонила!» – Варина злость мгновенно схлынула.
– Ты слышишь, о чем я тебя спрашиваю???
– А? Что? Ой…
– Вот тебе!
– А-а-а! Ты чего клюешься? Больно же!
– Еще и мало клююсь! Да тебя заклевать мало! Ворона!
Мать наконец убралась.
Вообще-то мама у Вари была не злая. Хорошая мама. Наверное, на ее месте Варя и сама бы начала ругаться, клеваться и принимать меры. Может быть, даже потащила бы дочь к врачу, чтобы ей выписали таблетки от невнима…
Тирлимпль!!! Трень-плимпль!!!
– Дюшка? – Варя инстинктивно ответила сразу, но вот о чем говорить и как себя вести, не знала.
Ведь он, получается, ее бросил там, посреди улицы, одну. Тоже мне друг! С другой стороны, он взял глаз и принес его маме… Если он извинится за то, что сбежал…
– Варька, ну ты даешь! – Тон у Дюшки был ничуть не виноватый. – Ну, ты реактивная! Смоталась со скоростью тьмы!
Диди. Не удивляйтесь. У нас принято говорить «со скоростью света». Но на Дюшкиной Земле обычно говорят «со скоростью тьмы». Скорость тьмы действительно немного больше скорости света, примерно на 0, 0000017 %.
– Я смоталась?!
– Ну не я же!
– Ты!
– Я-а???
Варя включила экран (посмотреть на этого наглеца!):
– Мне стало плохо, я упала и потеряла сознание. Очнулась, а тебя нет! Меня чужие прохожие в чувство приводили.
– Эмм… Но прохожие – всегда чужие, это же прохожие…
– Не придирайся к словам! Я упала, а ты струсил и смотался.
– Варя, ты что? Я там еще долго стоял. Даже в булочную заглянул, думал, ты туда заскочила.
– В какую еще булочную?
– На углу Вислоуховой и этой, как ее… ну, которая к памятнику партизанам-мутантам ведет.
– Ого! Где я упала и где эта булочная! Ты сбежал!
– Варя, клянусь, я не сбегал! Чем хочешь клянусь. Вот чтоб мне на всю жизнь человеком остаться!
Варя сердито глянула на Дюшку. Глаза у него были честные-пречестные. Интересно, а настоящие люди умеют врать? «Он испугался. Испугался, сбежал, а теперь врет. Не хочет признаваться. Но что поделать, он ведь человек, а не мутант. Человеки все бояки. Все равно он прикольный… Может, предложить ему оставить этот разговор и… и пусть у нас будет мир?» – подумала Варя.
«Она меня поцеловала, а потом застеснялась, потому что – девчонка. И еще потому, что клюв хоть и суперский, но как с клювом целоваться? Засмущалась, короче, и сбежала. А теперь не хочет признаваться. Но не ссориться же с ней из-за этого! Предложу мир…» – подумал Клюшкин.
– Мир? – одновременно произнесли Варя и Дюшка.
Произнесли и рассмеялись.
– Это я первая сказала! – отсмеявшись, закричала Варя.
– Нет, я-а-а!!! – завопил Дюшка.
Глава 4
Немного об ангелах
Медленное томное солнце кружилось над спящей в утреннем полете Джен. Дженифер всегда проваливалась в сны целиком, как ребенок. Сейчас ей снилось, что она стала пушистым музыкальным ветром, который носится между мирами, связывая их своей мелодией. Давно пора будить ее, но прерывать такое сладкое состояние было бы несправедливо. Поэтому Рональд просто летел рядом и ждал, когда же наконец пространство вокруг его подопечной сгустится настолько, что можно будет сказать: «Доброе утро, ангелочек!» – и начать учить ее спать по частям. Ангелы – кроме самых маленьких – всегда спят по частям. Взрослые ангелы обычно спят по таким крошечным частичкам, что получается, будто они постоянно бодрствуют.
Наконец вокруг Джен наметился легкий магнитный вихрь, говорящий о том, что ее сон подошел к концу.
Края вихря были прохладные, ватные, а серединка теплая, словно в испарине. Рон подхватил краешек ваты и качнул ее вниз, к поверхности Земли. Вихрь и увлекаемая им, все еще спящая Дженифер опускались плавно, словно легкие осенние листья в безветренную погоду. Джен проснулась на Земле, как обычно.
– Доброе утро, ангелочек! – улыбнулся Рон.
Джен открыла глаза, потянулась, спросонья немного не рассчитала и вылезла за пределы своего тонкого нематериального тела.
– Я опять спала целиком? – уточнила она.
Рон деликатно промолчал. Джен нахмурилась.
– Зато на этот раз ты летала, приняв почти классическую форму, – попытался успокоить ее Рон. – Стержень идеальной формы, полый внутри, симметричные крылышки… Ну, почти симметричные.
– Почти симметричные – это значит почти неуправляемые, – вздохнула Джен. – То есть я практически крутилась на месте?
– Практически, – вынужден был подтвердить Рон. – Да не переживай ты так! Научишься. Ты делаешь отличные успехи. Если учитывать твой юный розовый возраст, то просто колоссальные успехи.
– Ладно, утешил! – послушно согласилась Джен. – Мне просто неловко, что вам всем приходится со мной столько возиться.
– Пустяки, дело житейское! – отмахнулся Рон.
И, увидев, что Джен его не поняла, добавил:
– Так говорил один литературный герой на Земле-12. У него еще штанишки с моторчиком были. Ты этого пока не проходила.
– О, мы сегодня будем заниматься Землей-12? – обрадовалась Джен. – У меня тоже будут штанишки с моторчиком?
– Нет-нет, – быстро возразил Рон. – Мы с тобой еще долго будем возиться с Землей-11.
Джен кивнула. Землю-11 она никогда не любила. Хотя именно эта Земля была ее родиной, и именно на ней продолжали жить ее родители, обычные мутанты, и ее родной младший брат Ризенгри Шортэндлонг, тоже мутант, с которым с самого рождения была куча проблем. На этой же планете жил последний человек Андрей Клюшкин.
