Через полчаса Джулия со вздохом вернула книгу на место. Скрипнула зубами. Исключение невозможно, никто из прислуги или посторонних людей не мог послать разряд такой силы, чтобы убить лебедя. Значит — это кто-то из людей ее круга, кто-то из своих. Либо Алекс. Либо Эдгар. Либо… папа.
Слава Всевышнему, теперь она не подозревала хотя бы Анну. У девочки, всего полтора года как вступившей в силу, не хватило бы мастерства для того, чтобы сбить крупную птицу.
* * *
Наутро распогодилось. Пахло прелой листвой, тянуло дымом сгоревших листьев. Солнечные зайчики плясали на камнях, мокрых от росы. Баронесса Тейт решила, что дочерям необходимо прогуляться после всех этих ужасов с мертвыми птицами и грозы, да и гостю будет интересно посмотреть окрестности, поэтому на воскресную службу решили ехать в соседний приход.
Когда все уже толпились во дворе, заводя мобили и выводя стальных коней, Джулия — взволнованная, раскрасневшаяся, сбежала по ступенькам и кинулась на шею к отцу.
— Папа, папочка, мне так стыдно, что я днем ранее испортила вам настроение своими слезами и дурным настроением!
— Ну, что ты, — барон отстранил ее, смущенный. Он не умел и не любил нежничать с дочерями.
— Возьми, пожалуйста, этот браслет — я сплела его из своих волос и серебряной нити, в тон твоему камзолу. На удачу. И для хорошего настроения…
Алекс усаживался на своего коня, краснея и надуваясь от осознания того, что день начался замечательно. Вот уж у кого действительно было хорошее настроение. И немудрено — когда любимая кузина, смущаясь, дарит тебе талисман из собственных волос… Не об этом ли он мечтал уже несколько лет? Алекс щурился, как довольный кот, объевшийся сметаны, и мысленно показывал незваному гостю кукиш.
«Незваный гость» Эдгар смущенно вертел в кармане подарок от милой девушки. Так трогательно, браслет из волос и бело-серой пряжи, как раз под цвет Джои. Однако, вот беда, она ошиблась с размером — подарок сваливался с узкого запястья.
* * *
Дорога проходила мимо башни. Старая, полуразрушенная стена замка и обвалившаяся кладка с высокими, сводчатыми окнами. Если хорошо приглядеться, внутри можно было различить какие-то трубы — похоже, раньше здесь располагалась часовня, и до сих пор сохранился орган. Джулия помнила, что в детстве они с сестрами очень любили сюда ездить. Здесь, казалось, оживала сказка кормилицы о Спящей красавице — вокруг башни все заросло терновником, а в глубине виднелись кусты шиповника с сиренево-голубоватыми цветами. Нигде таких больше не вырастало — только в этом волшебном месте. Казалось, камни и природа замерли и только ждут, когда к башне подъедет принц, чтобы разбудить свою красавицу…
Девочки Тейт хором упрашивали отца остановиться «хоть на секундочку» и погулять вокруг развалин, когда раздался пронзительный птичий крик. А одновременно с ним — крик человеческий. Среди ветвей закружились сиреневые лепестки и заметался соловей, отчаянно махая дымящимися крылышками.
По земле катался, держась за карман, садовник Поль — и кричал. От его одежды шел дым.
«Как же так, — отстраненно удивилась Джулия. — Я же прочитала и все просчитала — это не может быть кто-то из прислуги! И мой браслет, как он оказался у него…» Тут события хлынули мутным потоком и захлестнули ее с головой.
Алекс первым взмахнул рукой, чтобы послать в садовника шоковый разряд — и сам взвыл от обжигающей боли. Стальная струна, спрятанная в браслете, впилась ему в запястье — аристократы недаром не носят железных пуговиц на манжетах и вороте. Вне себя от ярости и непонимания, он послал второй разряд… и не рассчитал силы. А может, это произошло из-за того, что совсем рядом с башней громоздилась вышка электропередач.
* * *
— Он всего лишь хотел вывести новый сорт роз, — жена Поля рыдала и то и дело прикладывала фартук к лицу. — Господин барон… Хозяин… Всего лишь новый сорт роз!
— Я вижу. Я все отлично вижу, — барон ходил туда-сюда по крошечной теплице на задворках сада, давя каблуками тонкие анютины глазки и маргаритки, и выдергивал из земли таблички с подписями под розовыми кустами. «Красавица Джулия», «Милая Джулия», «Джулия — фея»… — А вы знаете, что мы осмотрели тело и нашли у вашего мужа вшитые стальные элементы в запястье? Вы знаете, что это преступление?
— Не знаю, и ничего не знала, — женщина в ужасе распахнула глаза и стала часто судорожно дышать, глотая слезы. — Клянусь, ничегошеньки не знала!
— Вас еще будут допрашивать. И разберутся, уж будьте уверены, — барон развернулся, вышел из теплицы и швырнул под ноги испуганно согнувшемуся Рону таблички. — Прибереги до приезда полиции. И если я узнаю, что ты приложил руку…
* * *
— Доченька, ты уверена, что хочешь поехать с ним? — баронесса обнимала Джулию так крепко, будто хотела никогда ее не отпускать. — Ведь это Алекс тебя спас. Я давно замечаю, как он смотрит…
— Мама, прости, — Джулия высвободила прижатую к боку руку и заправила за ухо прядь, выбившуюся из прически. — Мне больше по сердцу Эдгар.
«В конце концов, — добавила она мысленно, — он так похож на сказочного принца. Принц на белом коне подъезжает к башенке, кричит — эгегей! — и принцесса прыгает к нему прямо в объятия».
Эдгар ждал перед домом, немного чумазый — пришлось повозиться со смазкой цепей, нервно дергал за поводья, то и дело вглядываясь в свое отражение в гладкой шее коня. Наконец его невеста вышла — с серьезным лицом, растрепанными волосами и в развевающейся амазонке из полосатого муслина. Подошла. Протянула ладошку к ноздрям Джои. Тот шумно фыркнул и покосился на нее лиловым глазом.
— Вам уже приходилось кататься на механических лошадях? — «принц» подал ей руку.
— Я не очень хорошо езжу верхом, — Джулия смущенно улыбнулась. — Но, думаю, вы, как один из лучших наездников королевства, сможете меня потренировать?
— Безусловно, — Эдгар расплылся в улыбке, весело подмигнул Алексу, который сжимая кулаки и пыхтя от бессильной злобы, плохо прятался за портьерой в окне второго этажа, и подсадил Джулию в седло позади себя.
«И они поскакали в закат, — она закрыла глаза и прижалась щекой к спине принца. — Вот и сказке конец. А убийца — садовник. Хотя… — эта мысль на секунду пронзила Джулию отвратительной холодной иглой — почему все-таки пытались убить соловья, а не павлина? Где логика?»
* * *
Когда звон копыт затих за поворотом, старая кормилица, трубно сморкаясь в клетчатый платок, сказала старику Рону:
— И все-таки не лежит, ох, не лежит у меня сердце к этим махинам, прости господи. Вот этот, к примеру, так и смотрит, так и смотрит, будто живой. Глядишь, он и сглазил-то беднягу Поля — вот не вру, зверь ему сунул что-то в карман макинтоша как раз в то утро, в воскресенье, когда они к башне-то поехали. Боязно отпускать с ним нашу девочку, а?..
* * *
Джои скакал в закат и скалился своим мыслям. Будь он человеком, улыбался бы, но кони — даже механические — улыбаться не обучены. Он всхрапывал, пуская из ноздрей пар, и весело размышлял о том, прибыли ли уже в имение Монтгомери павлины, заказанные на свадьбу сэра Эдгара и леди Джулии.
