Новый всплеск ажиотажа вызвал телефонный звонок неизвестного покупателя, вступившего в борьбу за лот, однако номер 002 снова повысил ставку, и звонивший вышел из игры. Зато Грей не сдавался: два миллиона триста тысяч. Ладони вспотели.
— Два миллиона четыреста от номера ноль-ноль-два! Дамы и господа, прошу вас оставаться на местах!
Грей поднял свою табличку еще раз.
— Два миллиона пятьсот.
Грей чувствовал, что проигрывает. Не в силах ничего предпринять, он молча смотрел, как поднимается табличка с номером 002. Неумолимая, не ведающая поражений.
— Три миллиона, — негромко, словно устав от игры, произнес противник Грея — бледный молодой человек.
Он взглянул на Пирса, будто вызывая его на ответную дерзость.
Грей достиг своего ценового потолка и не смог бы предложить больше, даже если бы захотел. Прикрыв рукой табличку, он покачал головой, признавая поражение.
Молодой человек кивнул ему, признавая равного противника, и коснулся рукой воображаемой шляпы. Грей заметил у него на правой руке, между большим и указательным пальцами, синее пятнышко татуировки. Молодые люди были похожи друг на друга, как близнецы; и та же самая татуировка украшала левую руку женщины.
— Итак, номер сто сорок четыре закончил торги! — объявил аукционист. — Называйте вашу цену… Один, два, три…
Он поднял молоточек и на мгновение задержал его в воздухе. Все затаили дыхание. Потом молоточек стукнул по краю стола.
— Продано!
Присутствующие отметили вежливыми аплодисментами последнюю сделку дня.
Грей знал, что, выиграй он торги, аплодисменты были бы куда более громкими. Он с удивлением увидел, что сидевшая рядом с ним Фиона аплодирует. Девушка улыбнулась.
— Пойдем отсюда.
Вместе с толпой они побрели к выходу. По пути несколько участников торгов высказали Грею соболезнования. Вскоре покупатели оказались на улице и разошлись.
Фиона протащила Грея мимо нескольких магазинов и завела в ближайшую французскую кондитерскую с занавесками из набивного ситца и коваными кофейными столиками. Девушка выбрала место рядом с витриной, уставленной кремовыми пирожными, шоколадными эклерами и неизменными датскими сандвичами.
Не обращая внимания на сладости, она плюхнулась на стул и рассмеялась.
— Чему ты так радуешься? — не выдержал Грей. — Мы проиграли.
Он сидел лицом к окну: нельзя терять бдительность. Правда, теперь, когда Библия продана, опасность, скорее всего, миновала.
— Здорово мы их надули! — ответила Фиона. — Подняли цену до трех миллионов!
— Не думаю, что деньги для них имеют значение.
Фиона вытащила из волос шпильку и встряхнула головой, освобождая гриву волос и сразу помолодев на несколько лет. Искорки веселья вместе с огоньками злорадства так и плясали в ее глазах. У Грея внезапно возникло недоброе предчувствие.
— Фиона, что еще ты натворила?
Она положила сумку на стол, придвинула к Грею и приоткрыла. Он наклонился вперед, чтобы посмотреть…
— Господи, Фиона!
В сумке покоился толстый том в ветхом кожаном переплете. Точь-в-точь как только что проданная Библия.
— Это настоящая? — уточнил Грей.
— Я стащила ее прямо из-под носа у слепого дурня в задней комнате.
— Но как?
— Старый фокус с приманкой и подменой. Я целый день искала Библию подходящего размера и вида, пришлось потрудиться. Меня обыскали, конечно, но все обошлось. — Она пожала плечами. — Зато теперь дело в шляпе.
— Если Библия уже была у тебя, зачем ты просила, чтобы я… — Тут до Грея дошло. — Ты меня использовала!
— Чтобы заставить этих подонков выложить три миллиона за двухпенсовую фальшивку!
— Очень скоро они обнаружат, что книга не настоящая.
В душе Грея нарастал страх.
— Ага, но я собираюсь к тому времени смыться.
— Куда?
— С тобой уеду.
Фиона захлопнула сумку.
— Неужели?
— Помнишь, Мутти рассказывала про распроданную библиотеку, ту, откуда взялась дарвиновская Библия?
Грей понял, о чем она говорит. Гретта намекала на то, что кое-кто хочет восстановить старинную библиотеку некоего ученого. Старушка собиралась отдать Грею копию квитанции о продаже, но в эту минуту произошло нападение, и бумаги погибли в огне.
Фиона постучала пальцем себе по лбу.
— Адрес у меня в голове. — Она протянула Грею руку. — Ну, давай.
Нахмурившись, он хотел пожать ее ладонь, однако Фиона разочарованно отдернула руку:
— Ну вот еще!.. — Потом снова протянула руку ладонью вверх, пояснив: — Хочу посмотреть на твой настоящий паспорт, хитрюга. Думаешь, я не могу узнать подделку?
Однажды Фиона уже обчистила его карманы. Грей посмотрел ей в глаза и встретил непреклонный взгляд. С недовольным видом он достал из потайного кармана пиджака настоящий паспорт.
Фиона осмотрела документ.
— Очень приятно, Грейсон Пирс, наконец-то мы с вами познакомились…
Она оттолкнула от себя паспорт, и Грей забрал его.
— Вернемся к Библии. Откуда она взялась?
— Расскажу только в том случае, если ты возьмешь меня с собой.
— Это смешно. Ты не можешь уехать со мной. Ты еще ребенок.
— Ребенок с Библией Дарвина.
Грей уже устал от ее бесконечного шантажа. Он мог отобрать Библию, если бы захотел, но информацией, которая у Фионы в голове, так просто не завладеешь.
— Черт возьми, Фиона, это тебе не игрушки!
Девушка перестала улыбаться и мгновенно повзрослела.
— Думаешь, я ничего не понимаю? — ледяным тоном произнесла она. — А куда ты подевался, когда Мутти уносили в мешке? В проклятом, чертовом мешке!
Грей прикрыл глаза: Фиона больно его уколола.
— Мне очень жаль, Фиона, — дрогнувшим голосом произнес он. — Но ты просишь о невозможном. Я не могу взять…
Кондитерскую потряс взрыв такой силы, словно началось землетрясение. Оконное стекло разлетелось вдребезги, зазвенела разбитая посуда. Грей с Фионой вскочили на ноги и подбежали к окну. Откуда-то валил дым, столбом поднимаясь к вечернему небу. Пляшущие языки пламени лизали разрушенную стену дома на другой стороне улицы.
Фиона посмотрела на Грея.
— Попробую угадать, — протянула она.
— Мой номер в отеле, — признался Грей.
— Неплохо для начала.
