— Что?!
— Вспомните обстановку того времени. Эйнштейн был евреем, и нацистские ученые отдали предпочтение открытиям своих соотечественников, сочтя их работы более основательными и важными. Нацисты положили в основу своего Манхэттенского проекта труды выдающихся ученых: Вернера Гейзенберга и Эрвина Шредингера, а самое главное — Макса Планка, отца квантовой теории. Они верили в создание источника энергии на основе квантовой механики. Недавно к такому же выводу пришли и современные исследователи. Сегодняшняя наука называет это энергией точки «зеро», или нулевой точки.
— Нулевой точки?
Лиза повернулась к Пейнтеру, словно ища у него ответа.
Он кивнул: концепция была ему хорошо знакома.
— Когда вещество охлаждено до температуры абсолютного нуля, почти минус триста градусов по Цельсию, движение атомов замирает, наступает полная неподвижность. Нулевая точка природы. Тем не менее энергия сохраняется: остаточная радиация, которой быть не должно. Традиционная теория не в состоянии объяснить наличие этой энергии.
— А квантовая теория объясняет, — твердо возразила Анна. — Она допускает движение атомов даже при температуре абсолютного нуля.
— Каким образом? — допытывалась Лиза.
— При температуре абсолютного нуля частицы не двигаются вверх, вниз, вправо или влево, но, в соответствии с квантовой механикой, способны мгновенно переходить из состояния существования в состояние «несуществования», выделяя при этом энергию. Ее называют энергией нулевой точки.
Лиза непонимающе посмотрела на Анну.
— Разве возможен переход из состояния существования в состояние «несуществования»?
Пейнтер перехватил инициативу:
— Квантовая физика — странная наука, однако при всей кажущейся безумности концепции теория права: эта энергия действительно существует, и подтверждения тому получены в ходе лабораторных исследований. Во всем мире ученые ищут пути освобождения энергии, заключенной в глубине всего сущего.
Анна кивнула.
— Нацисты экспериментировали с упорством создателей Манхэттенского проекта.
Пораженная Лиза широко распахнула глаза.
— Неисчерпаемый источник энергии!.. Если бы нацисты открыли его, исход войны мог бы быть иным.
Анна подняла ладонь, возражая:
— Кто сказал, что они его не открыли? Согласно документам, в последние месяцы войны нацисты существенно продвинули проекты «Feuerball» и «Kugelblitz».
[26]
Детали экспериментов можно разыскать среди материалов, добытых британскими «Ти-форс». И все-таки открытия запоздали. Оборудование уничтожили бомбами, ученых убили, их разработки похитили. То немногое, что уцелело, растворилось в недрах сверхсекретных лабораторий различных государств.
— Чего не скажешь про «Колокол».
Пейнтер вернул разговор к ключевой теме. Тошнота мешала ему на равных участвовать в беседе.
— Да, про «Колокол» этого сказать нельзя, — признала Анна. — Моему деду удалось скрыться с документами, в которых содержалась вся информация о проекте «Хронос» — результате исследований энергии нулевой точки. Дед присвоил проекту новое название — «Schwarze Sonne».
— «Черное солнце», — перевел Пейнтер.
— Sehrgut.
[27]
— Так что же такое Колокол? Что в нем происходит?
— Именно Колокол вызвал вашу болезнь, — сообщила Анна. — Повредил ваш организм на квантовом уровне, куда не доберутся ни пилюли, ни другие лекарства.
Пейнтер чуть не упал, не в силах сразу переварить услышанное. Повредил на квантовом уровне — что это означает?
Анна прошла несколько последних ступеней и остановилась. Перед ней был кордон из перекрещенных деревянных брусьев, у которых стояли два солдата с винтовками. Ошеломленный услышанной новостью, Пейнтер все же заметил, что вдоль последнего поворота тянется участок оплавленного потолка.
Впереди лежала впадина с неровными краями; дна ее видно не было, однако снизу исходил жар. Все вокруг покрывала черная копоть. У стены лежали недвижные тела, прикрытые брезентом.
Здесь произошел взрыв, отзвуки которого беглецы слышали в своей темнице.
Из развалин появился человек, покрытый пеплом, но узнать его было легко: Гюнтер, могучий стрелок, уничтоживший монастырь. Похоже, здешние хозяева пожинали плоды своих трудов.
Огнем — за огонь.
Гюнтер и Анна с Клаусом подошли к кордону. Теперь Пейнтер заметил несомненное сходство двух гигантов. Они были похожи друг на друга не только чертами лица, но и тяжелой комплекцией и угрюмой натурой.
Гюнтер кивнул Клаусу. Другие солдаты сделали вид, что не заметили его появления. Анна подошла к Гюнтеру и быстро заговорила на родном языке. Пейнтер уловил всего одно слово, одинаково звучащее и по-английски, и по-немецки: «Саботаж».
Выходит, не все благополучно в Гранитном замке. Уж не завелся ли в нем предатель? Если да, то кто он? Какова его цель? Друг он пленникам или еще один враг?
Гюнтер посмотрел на Пейнтера, шевельнул губами; слов было не разобрать. Анна покачала головой, не соглашаясь. Гюнтер сузил глаза и недовольно сжал губы, но послушно кивнул.
Нетрудно было догадаться, о ком шла речь.
Бросив последний неприязненный взгляд на Кроу, Гюнтер вернулся в закопченные руины.
Анна вновь подошла к пленникам.
— Вот что я хотела вам показать.
Она махнула рукой в сторону развалин.
— Колокол? — предположил Пейнтер.
— Он разрушен в результате саботажа.
Лиза не могла отвести взгляд от руин.
— Из-за Колокола заболел Пейнтер.
— И именно в Колоколе заключалась единственная возможность излечения.
Пейнтер рассматривал развалины.
— У вас есть его дубликат? — спросила Лиза. — А может быть, вы можете изготовить новый?
Анна медленно покачала головой.
— Ксерум-525, один из ключевых компонентов Колокола, воспроизвести нельзя. За шестьдесят лет нам так и не удалось воссоздать уникальный состав.
— А раз нет Колокола, нет и исцеления, — подытожил Пейнтер.
— Однако шанс на спасение может появиться, если мы станем сотрудничать. — Анна протянула ладонь. — Если мы будем заодно, я помогу, даю слово.
Пейнтер пожал ее ладонь, по-прежнему мучаясь сомнениями. Он нутром чувствовал подвох. Анна явно чего-то недоговаривала. Все ее рассказы и объяснения грешили недомолвками. Она намеренно уводила разговор в сторону. Зачем ему вообще предлагают сделку?
