Перед тем как раздеться, он убрал вторую фотографию во внутренний нагрудный карман, но сейчас вновь достал ее и пустил по кругу.
Когда она добралась до Джеймса, тот с удивлением увидел размытый снимок очень молодого человека: короткая стрижка с мыском на лбу, острые скулы, уши, плотно прилегающие к голове, глаза (по крайней мере, на карточке) совершенно черные.
– Снимок сделан на оживленной индийской улочке агентом британской Секретной службы в Нью-Дели, который был убит на следующий день. Это единственная известная фотография сына полковника Морана. Качество плохое, но других снимков разведке и полиции добыть не удалось. Сын, разумеется, незаконный. Полковник Моран оставил множество внебрачных отпрысков в Индии, Африке, Европе и Англии, однако именно этого мальчика, рожденного от варшавской авантюристки, Моран забрал у матери и воспитал сам. Возил по всему миру в качестве помощника в своих охотничьих экспедициях и, не сомневаюсь, в заказных убийствах. Мальчик учился быстро. Его зовут Лукан. Он потеснил Морана в роли самого опасного убийцы, какого мир имеет несчастье знать, но, в противоположность отцу, не убивает за деньги. Только из своих фанатичных политических взглядов. Его цель и его бог – анархия.
Холмс сделал паузу и продолжил:
– И этим, то есть отсутствием корыстных мотивов, он разительно отличается от своего отца, полковника Морана. Однако на границе Сиккима с Тибетом они оба оказались на службе у одного хозяина… международной группы анархистов, которая сперва отправила полковника Морана за мной в восемьдесят девятом, а когда тот не преуспел в задуманном, отрядила вместо него Лукана.
– Анархисты, – пробормотал Кларенс Кинг. – Теперь воображаемый заговор.
– Боюсь, заговор самый что ни на есть реальный, – сказал Холмс. – Я тоже скептически относился к угрозе международного анархизма, когда в восемьдесят первом году приехал расследовать убийство вашего президента Гарфилда. И да, в этом случае не было прямого заговора. Однако позже я выяснил, что полковник Моран был убийцей на службе у анархо-террористов во время так называемых Хеймаркетских беспорядков восемьдесят шестого года в Чикаго. Я неопровержимо доказал американским властям и полиции, что выстрелы, убившие троих гражданских и четверых полицейских – при общем числе погибших четыре и семь соответственно, – были сделаны с крыши здания в полуквартале от площади. Полковник Моран и его сообщник, не Лукан, стреляли из новейших винтовок Лебеля. Такую же винтовку полковник бросил на месте неудавшейся попытки покушения на жизнь ее величества в Лондоне годом позже.
– Я ничего об этом не читал, – сказал Хэй.
– И не прочтете, – ответил Холмс. – По крайней мере, пока не исчезнет анархистская угроза Англии, Европе и Соединенным Штатам.
– Угроза эта представляется довольно случайной и спорадической, мистер Холмс, – заметил Хэй.
Джеймс подумал: «Неужто Джон поверил, что мы имеем дело с Шерлоком Холмсом?»
– Согласно их планам – отнюдь не случайная и не спорадическая, – сказал Холмс. – У них есть список монархов и президентов, которых они планируют убить. В восемьдесят седьмом, как я говорил, они наняли Морана убить ее величество королеву Викторию в день пятидесятилетия восшествия на престол. И Моран едва не преуспел в этом замысле. Он бросил в Лондоне винтовку Лебеля – первую модель винтовки, в которой применили патрон с бездымным порохом, – и я при посредстве моих методов доказал, что именно из нее стреляли на Хеймаркете. Список по-прежнему в силе. Анархисты намерены убить вашего президента Кливленда первого мая, в день открытия Международной Колумбовой выставки в Чикаго. Я должен оставаться в Америке до того времени, чтобы предотвратить покушение.
– Моран… старший или младший? – спросил Кинг.
– Что?
– Вы сказали, что Моран шесть лет назад покушался на жизнь королевы Виктории, – сказал Кинг. – Полковник Моран, старший, или Лукан Моран – младший?
– О, в этой истории есть лишь один Моран – полковник, – ответил Холмс. – Он не дал Лукану своей фамилии.
– Можно мне еще раз посмотреть второй снимок? – попросил Джон Хэй.
Холмс, которому Кинг вернул прошедшую по кругу фотографию, подошел к столу и положил ее на кожаную обивку стола перед Джоном Хэем.
– Я знаю этого человека, – прошептал тот. – Это юный кузен Ребекки Лорн… близкой приятельницы Кловер Адамс… Клифтон Ричард. Тоже фотограф. Они с Кловер часто беседовали о фотографическом искусстве.
– Он покупал ей химические реактивы для проявки, – сказал Холмс тоном утверждения, не вопроса. – И в том числе раствор цианистого калия.
– Да… да… кажется, вы правы, – сдавленно ответил Хэй.
– Именно так. – Холмс вытащил из кармана третью фотографию и положил ее на стол перед Хэем.
Джеймс и Кинг встали и подошли, чтобы взглянуть на снимок.
Его явно сняли в студии, где делают парадные портреты знаменитостей, и женщина на нем выглядела как знаменитость на парадном портрете: темные волосы уложены в высокую прическу, большие темные глаза сияют, полные губы улыбаются, руки держат парасольку, бросающую на лицо легкую тень.
– Да это же Ребекка Лорн, ближайшая подруга Кловер в последний год ее жизни! – проговорил Джон Хэй. – Тут она моложе, чем во время нашего знакомства, но узнается безошибочно. Очень привлекательная молодая дама.
– Да, – подтвердил Кинг. – Я тоже был знаком с нею в то время… с этой Ребеккой. Помню, Кловер впервые увидела ее из окна прежнего дома Адамсов, «маленького белого дома» номер шестьсот семь по Эйч-стрит. Ребекка в течение нескольких недель каждый день проходила в одиночестве по Лафайет-сквер, и наконец Кловер спустилась на улицу и предложила знакомство. Потом они виделись очень часто, даже когда Кловер впала в глубокую меланхолию.
– И странным образом, – заметил Шерлок Холмс, – меланхолия миссис Адамс только усиливалась, несмотря на все усилия мисс Лорн – и ее кузена Клифтона – ободрить приятельницу.
Генри Джеймс впервые видел женщину на фотографии, но он знал про замечательную Ребекку Лорн только из писем.
– Адамс вроде бы говорил, что Кловер часто фотографировала свою приятельницу Ребекку, – проговорил Хэй, трогая край карточки.
– Нед Хупер сказал мне это два года назад, – очень тихо ответил Холмс.
– И Клифа… кузена Ребекки… тоже, – добавил Кларенс Кинг. – Я видел пробные отпечатки с пластинок, которые Кловер сняла на пикнике в Рок-Крик-парке. Она сказала тогда, что Клиф был бы прекрасной моделью, если бы не вертел головой вопреки ее просьбе не двигаться.
– Быть может, он сознательно не хотел выйти четким на снимке, – пробормотал Холмс.
– Однако мне кажется, один или два снимка вышли удачными, – продолжал Кинг. – Они просто не отвечали высоким стандартам Кловер.
– Адамс по-прежнему хранит эти снимки? – спросил Холмс. – И кузена, и мисс Лорн?
– Практически наверняка, – ответил Хэй. – Они все теперь тщательно подписаны и убраны в архив.
