Книга Смертельная схватка нацистских вождей. За кулисами Третьего рейха, страница 1. Автор книги Юрий Емельянов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Смертельная схватка нацистских вождей. За кулисами Третьего рейха»

Cтраница 1
Смертельная схватка нацистских вождей. За кулисами Третьего рейха
Пролог

24 октября 2006 г. во время празднования 10-летия одного московского издательства, состоявшегося в помещении ЦДРИ, я познакомился с художником Юрием Архиповичем Походаевым, который когда-то писал портрет Маршала Советского Союза В. И. Чуйкова. Юрий Архипович рассказал, что в перерывах между сеансами маршал вспоминал наиболее интересные события своей жизни. Одним из таких он считал свою встречу со Сталиным, которая состоялась в 1945 году после окончания войны на черноморской даче. По словам Чуйкова, Сталин лично вышел к воротам дачи, чтобы встретить его, а затем долго беседовал с ним.

Судя по словам Ю. А. Походаева, маршал ничего не рассказал ему о содержании этой долгой беседы, а потому художник прибег к домыслам, которые свидетельствовали о его незаурядной творческой фантазии и не слишком хорошем владении историческим материалом. Поэтому остается лишь догадываться, о чем могли говорить Генералиссимус Советского Союза и прославленный генерал. Разумеется, В. И. Чуйков мог немало рассказать о боевых делах своей легендарной армии. Но не исключено, что особый интерес для Сталина представляли воспоминания военачальника о событиях, которые разыгрались на его берлинском командном пункте 1 мая 1945 года.

В это время далеко не все в мире знали о том, что вскоре после полуночи 1 мая 1945 года в Берлине произошли события, которые затем были многократно описаны в мемуарах и книгах по истории, а также были изображены, по меньшей мере, в десятке отечественных и зарубежных фильмов. Восстанавливая их по свежим впечатлениям, военный корреспондент П. Трояновский писал, что в ночь на 1 мая «на участке части полковника Смолина вдруг появился немецкий автомобиль с большим белым флагом на радиаторе. Наши бойцы прекратили огонь. Из машины вышел немецкий офицер и сказал одно слово: «Капитуляция…» Его поняли, приняли и проводили в штаб. Офицер заявил, что вновь назначенный начальник генерального штаба генерал Кребс готов явиться к советскому командованию, чтобы договориться о капитуляции берлинского гарнизона. Советское командование согласилось принять Кребса…»

За месяц до этого Геббельс, комментируя назначение генерала от инфантерии Ганса Кребса начальником генерального штаба сухопутных сил Германии, записал в дневнике, что тот «был нашим военным атташе в Москве». В Берлине хорошо знали и о примечательном эпизоде из московской деятельности Г. Кребса. Исполняя обязанности военного атташе, Г. Кребс присутствовал на проводах министра иностранных дел Японии Мацуока после подписания советско-японского договора о нейтралитете. Стремясь подчеркнуть верность СССР взятым на себя обязательствам по этому договору, И. В. Сталин и В. М. Молотов лично прибыли на вокзал и тепло приветствовали Мацуоку. В то же время советские руководители постарались здесь же продемонстрировать свою готовность соблюдать и договоры 1939 г., подписанные между СССР и Германией.

В правительственной телеграмме в Берлин посол Германии Фридрих Вернер Шуленбург писал 13 апреля 1941 г., что, во время церемонии проводов, И. В. Сталин «громко спросил обо мне и, найдя меня, подошел, обнял меня за плечи и сказал: «Мы должны остаться друзьями, и Вы должны теперь всё для этого сделать!» Затем Сталин повернулся к исполняющему обязанности военного атташе полковнику Кребсу и, предварительно убедившись, что он немец, сказал ему: «Мы останемся друзьями с Вами в любом случае». Комментируя эти слова Сталина, Шуленбург писал: «Сталин, несомненно, приветствовал полковника Кребса и меня таким образом намеренно и тем самым сознательно привлек всеобщее внимание многочисленной публики, присутствовавшей при этом».

Удивительным образом, через четыре года после этого эпизода бывший германский военный атташе Ганс Кребс направлялся на командный пункт бывшего советского военного атташе Василия Чуйкова, чтобы обратиться через него к И. В. Сталину с предложением мира, который Германия вероломно нарушила почти четыре года назад вопреки настойчивым усилиям СССР.

Позже Маршал Советского Союза В. И. Чуйков писал в своих воспоминаниях: «В 3 часа 55 минут дверь открылась, и в комнату вошел немецкий генерал с орденом Железного креста на шее и фашистской свастикой на рукаве. Присматриваюсь к нему. Среднего роста, плотный, с бритой головой, на лице шрамы. Правой рукой делает мне приветствие по-своему, по-фашистски; левой подает мне свой документ – солдатскую книжку… С ним вместе вошли начальник штаба 56-го танкового корпуса полковник фон Дуфвинг и переводчик. Кребс не стал ожидать вопросов. «Буду говорить особо секретно, – заявил он. – Вы первый иностранец, которому я сообщаю, что тридцатого апреля Гитлер добровольно ушел от нас, покончив жизнь самоубийством».

Затем Кребс передал Чуйкову документ о его полномочиях, подписанный новым министром по делам нацистской партии Мартином Борманом, и «Политическое завещание» Гитлера. Одновременно Г. Кребс вручил В. И. Чуйкову письмо к И. В. Сталину от нового рейхсканцлера Германии Йозефа Геббельса. В нем говорилось: «Мы сообщаем вождю советского народа, что сегодня в 15 часов 50 минут добровольно ушел из жизни фюрер. На основании его законного права фюрер всю власть в оставленном им завещании передал Дёницу, мне и Борману. Я уполномочен Борманом установить связь с вождем советского народа. Эта связь необходима для мирных переговоров между державами, у которых наибольшие потери. Геббельс».

Известно, что темп исторического развития намного ускоряется во времена войн и революций. При этом в ходе таких исторических процессов бывают дни, когда насыщенность событиями возрастает до предела. Содержание документов, которые принес с собой Ганс Кребс на командный пункт В. И. Чуйкова, отразило множество событий последних дней апреля 1945 г., характерных для бурной предсмертной агонии гитлеровской Германии. Поэтому два важнейших факта, которые сообщил посланец Геббельса и Бормана – готовность руководителей Германии вести переговоры с Советским Союзом и самоубийство Гитлера – отодвигали на второй план другие важные события, которые были отражены в документах, доставленных Кребсом.

А затем в течение 1 мая в Берлине развернулись новые события, которые происходили с огромной быстротой, изобилуя неожиданными поворотами. Именно в такие переломные моменты истории раскрывается суть прежде подспудных общественных процессов. В то же время в те весенние дни, наполненные напряженным ожиданием дня Победы, еще не было возможности, достаточно глубоко осмыслить происходившее. Однако, к сожалению, в последующие 70 лет многие важные события весенних дней 1945 года, не вызвали желания взглянуть на них по-новому. Некоторые оценки, сделанные наспех относительно них, укоренились и не были пересмотрены.

Создается впечатление, что подробные рассказы о самоубийстве Гитлера и о предшествовавших этому событию опалах Геринга и Гиммлера отвлекли внимание от факта, что эти лица не были единственными, оказавшимися вне последнего правительства нацистской Германии к 1 мая 1945 г. Между тем, прежде каждая из перемен в германском руководстве становилась поводом для многочисленных комментариев, продолжительных дискуссий и даже сатирических обличений за пределами рейха. Так, новые назначения Гиммлера в августе 1943 г. стали поводом для карикатуры Кукрыниксов в «Правде», а занятие Геббельсом поста уполномоченного по тотальной мобилизации в августе 1944 г. было высмеяно в карикатуре Бориса Ефимова в «Красной звезде». Когда же сменили министра сельского хозяйства Германии, то поэт С. Маршак посвятил этому событию целое стихотворение, которое начиналось словами:

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация