– Это был очень рискованный шаг. Та пожала плечами.
– Грей, если хочешь выйти живым из этой передряги, ты в первую очередь не должен недооценивать «Гильдию». Да, это очень могущественная организация, и у нее много союзников. Но в то же время нельзя и переоценивать ее. Сейчас «Гильдия» постарается с максимальной выгодой сыграть на твоих страхах перед ее всемогуществом. Сыграть на них, чтобы подорвать твой моральный дух. Оставайся предельно собранным. Помни про осторожность, но думай головой.
– Ну а если бы ты ошиблась? – спросил Грей, с трудом сдерживая переполняющую его ярость.
Сейхан склонила голову набок.
– Но я ведь оказалась права.
Грей шумно вдохнул носом, пытаясь держать себя в руках. Если бы Сейхан ошиблась, его родителям пришлось бы плохо.
– К тому же,- продолжала молодая женщина,- мне требовалась веская отговорка, чтобы не быть с вами, когда сюда нагрянет Насер. Вас с монсиньором Вероной он оставит в живых. Вы оба ему нужны. И поскольку твои родители у него в руках, Насер уверен, что ты будешь вести себя смирно, словно объезженная лошадь. Но меня он пристрелил бы, едва увидев. Это в лучшем случае. Так что мне был нужен путь к отступлению, который сохранил бы мне жизнь, в то же время предоставив полную свободу действий. Если, конечно, я собираюсь и дальше вам помогать.
Наконец Грею удалось совладать с собой. Конечно, родителям Сейхан ничего не угрожает. Ей гораздо легче рисковать. Она хладнокровно приняла решение, действовала быстро, и последствия пойдут на пользу всем.
И все же…
Обернувшись, Сейхан протянула руку:
– И еще мне понадобится этот парень.
– Кто? Я? – встрепенулся Ковальски.
– Как я уже говорила, меня Насер пристрелит, едва увидев. Как, вероятно, и Ковальски.
– А меня-то почему? – Великан озадаченно наморщил лоб.- Я-то ему чем помешал, черт побери?
– Ты для него бесполезен.
– Эй, полегче!
Сейхан пропустила его вспышку мимо ушей.- Другие заложники Насеру не нужны, раз у него в руках мистер и миссис Пирсы. Ему не будет никакого смысла оставлять нас в живых.
Грей поднял руку:
– Но что, если Насеру уже известно о том, что Ковальски здесь, с нами?
Сейхан устало посмотрела на него.
Он все понял.
«Не надо переоценивать "Гильдию"».
Нахмурившись, Грей тряхнул головой, стараясь расстаться с представлением о всемогуществе «Гильдии». От одной этой попытки у него заболела голова. И все же, подумав хорошенько, изучив проблему со всех сторон, он пришел к выводу, что Сейхан права.
Грей повернулся к Ковальски.
– Ты пойдешь с Сейхан.
– И я найду ему хорошее применение,- пообещала та, хлопая бывшего моряка по заду.
– По крайней мере, хоть кто-то считает, что от меня может быть польза,- проворчал Ковальски, потирая ягодицы.
Собрав вещи, все направились вниз. Последними уходили Сейхан и Грей. Молодая женщина хотела было пройти мимо, но Грей схватил ее за руку.
– Что ты намереваешься сделать? – спросил он, когда они остались на крыше одни.- Чтобы нам помочь?
– Не знаю. Пока что не знаю.
Она пристально посмотрела на него, потом отвела взгляд. Очевидно, ей хотелось сказать Грею что-то еще, но она никак не могла на это решиться. Это чувствовалось по ее учащенному дыханию, по легкому дрожанию век.
– В чем дело? – тихо спросил обеспокоенный Грей. Казалось, его ласковый тон возымел обратное действие.
Сейхан высвободила руку, но, постояв, вздохнула.
– Грей… я очень сожалею…- начала она, не глядя на него.- Твои родители…,
Помимо тревоги, в ее взгляде и жестах было что-то еще. Определенная доля вины. Но почему? Вина подразумевает ответственность. Однако с родителями Грея Сейхан столкнулась совершенно случайно. Грей уже свыкся с этой мыслью. Так чем же объясняется это внезапное чувство вины?
Грей мысленно перебрал различные возможности, восстанавливая в памяти недавние разговоры. С Насером, с Сейхан. Что ее сейчас больше всего беспокоит…
И вдруг он все понял.
Сейхан ведь буквально несколько минут назад сама ему все объяснила.
«Не надо переоценивать "Гильдию"».
Схватив молодую женщину за руку, Грей прижал ее к стене рядом с дверью. Он склонился к ней так, что их губы едва не соприкоснулись.
– О, господи… никакого предателя в «Сигме» нет. И никогда не было.
Сейхан начала было что-то объяснять, запинаясь. Но Грей не дал ей сказать ни слова.
– Насер предупреждал меня, что лучше не связываться с «Сигмой», даже угрожал мне. Почему? Он знал, что мне известно о предателе «Гильдии» в рядах «Сигмы». Так зачем же меня запугивать? – Он встряхнул Сейхан.- Если только на самом деле никакого предателя нет.
Вздрогнув, Сейхан дернула плечом, стараясь сбросить руку Грея, но тот лишь крепче стиснул пальцы, пронзая мягкие ткани чуть ли не до самой кости.
– Когда ты собиралась открыть мне правду? – резко спросил он.
Наконец молодая женщина обрела дар речи – теперь ее голос прозвучал зло, с вызовом:
– Я обязательно сказала бы тебе правду. Когда все было бы кончено.- Сейхан раздраженно вздохнула.- Но теперь, когда твои родители оказались в руках Насера, я больше не могла молчать… если только остается надежда их освободить. Я не настолько бесчеловечна, Грей. Сейхан попробовала было отвернуться, но Грей шагнул так, чтобы смотреть ей прямо в глаза.
– Но если никакого предателя не было,- спросил он,- каким образом Насер узнал про охраняемый дом? И устроил засаду?
– То был мой просчет.- Ее глаза превратились в два кусочка кремня.- И это все, что я тебе скажу. Ты должен верить, что я исходила из лучших побуждений.
– Я должен тебе верить,- насмешливо повторил Грей. Казалось, ее слова ранили Сейхан. Она чуть опустила подбородок.
Грей не унимался:
– Если бы у меня за спиной с самого начала была поддержка «Сигмы»…
Лицо молодой женщины стало твердым.
– Грей, тебя затянула бы бюрократическая трясина. А меня отправили бы за решетку. Выключили из игры. А мне нужно было как можно быстрее и чище вывести нас обоих из-под удара. Поэтому я не стала опровергать твои подозрения.
Грей пристально смотрел на Сейхан, пытаясь найти какой-нибудь едва заметный оттенок противоречивых чувств, указывающий на ложь. Тщетно. Молодая женщина выдержала его взгляд, спокойная, принимающая вызов. Она даже не трудилась скрывать то, что многое еще осталось невысказанным.
Грей скорчил гримасу, злясь на себя за то, что относился к Сейхан без должного внимания.
