Затем случился этот телефонный звонок. Гарриет вытащили из холодильника, чтобы она занялась мужем. Джека держали отдельно от нее. Ей не позволили находиться вместе с ним. Всю ночь она провела в страхе за его жизнь. Оглушенный выстрелом из «тазера» в гостиничном номере, Джек оставался в полубессознательном состоянии. Гарриет пришла в ужас, увидев его привязанным к стулу, с кляпом во рту. К счастью, в остальном, кажется, с ним было все в порядке.
Увидев жену, Джек снова забился в веревках. Однако на самом деле он ее не узнал – а если и узнал, то смутно. Он с трудом воспринимал окружающую действительность, что было следствием стресса и воздействия сильного электрического разряда. В довершение Джек, очнувшись, обнаружил себя связанным по рукам и ногам, с кляпом во рту.
– Черт с ней, с этой таблеткой,- наконец не выдержала Аннишен, хватая Гарриет за плечо.- От тех, что ты дала ему раньше, все равно не было никакого толка.
– Просто Джек был очень возбужден,- с мольбой в голосе произнесла Гарриет.- Нужно время… и постоянная доза лекарства. Он обязательно должен выпить эту таблетку.
Аннишен раздраженно махнула рукой:
– Последняя попытка.
Гарриет прижалась щекой к щеке мужа, одной рукой поддерживая ему голову, другой сжимая стакан с водой. Джек попытался дернуться назад, но она держала его крепко.
– Джек, я тебя люблю. Пожалуйста, выпей. Ради меня. Гарриет плеснула струйку воды ему на губы. Наконец рот Джека чуть приоткрылся – чисто животный рефлекс. Наверное, его мучила жажда. В конце концов он сделал жадный глоток. Похоже, это его даже несколько успокоило. Он обмяк на стуле.
Гарриет облегченно вздохнула.
– Ну как, выпил? – спросила Аннишен.
– Таблетка подействует примерно через час, и он успокоится.
– У нас нет часа.
– Я все понимаю… но…
Гарриет не сомневалась, что их ищут. И чем дольше они пробудут в одном месте, тем больше вероятность того, что их след будет обнаружен. Наоборот, чем больше передвижений, тем след будет холоднее.
– Поднимай его! – приказала Аннишен.
Схватив Гарриет за шиворот, она рывком подняла ее на ноги. Физической силы ей было не занимать. Она толкнула Гарриет к выходу. Тем временем ее подручные отвязали Джека. Он бессильно повис в руках двух гориллоподобных боевиков. Один держал в кармане пиджака пистолет, приставив его дуло к спине Джека.
Аннишен стиснула локоть Гарриет.
Джека повели к выходу, но тут он начал вырываться и заревел:
– Не-е-е-ет!
– Может, снова его долбануть? – произнес один из боевиков с сильным акцентом.
– Пожалуйста, не надо,- взмолилась Гарриет.- Я его успокою.
Боевик не обращал на нее внимания.
Похоже, Аннишен задумалась над его предложением.
– Сейчас же на улице светло, – продолжала Гарриет. – Если он будет без сознания, вам придется его нести…
– Тут есть кабаки, – настаивал боевик. – Их полно. Обольем ему рубашку водкой. Его примут за пьяного.
Эта мысль Аннишен не понравилась, наверное, потому, что пришла не ей в голову. Женщина в черном толкнула Гарриет к мужу.
– Сделай так, чтобы он угомонился, или я так всажу ему из «тазера», что он до конца жизни останется пускающим слюнки идиотом.
Гарриет поспешила к мужу. Заняв место одного из боевиков, она обхватила Джека за талию, другой рукой растирая ему грудь.
– Все хорошо, Джек. Все хорошо. Нам нужно идти. Он подозрительно скосился на нее, однако сердитые складки у него на лице смягчились.
– Я хочу… вернуться домой.
– А мы сейчас и поедем домой… а теперь пошли, хватит спорить.
Джек покорно дал отвести себя к двери, выходящей в узкий переулок, настолько тесный, что здесь с трудом поместился переполненный мусорный бак. Солнечный свет обжег Гарриет глаза.
Они находились в заколоченной лавке мясника. Вдоль всей улицы тянулись другие такие же закрытые и заколоченные магазины и лавки. Гарриет осмотрелась по сторонам в поисках каких-либо ориентиров. Судя по всему, они находились где-то в Арлингтоне. К тому же после похищения их перевезли на другой берег Потомака.
Но куда именно?
Неподалеку стоял черный микроавтобус «додж».
Утренние улицы потихоньку заполнялись машинами. У входа в автоматическую прачечную собрались бездомные. Рядом стояла тележка из универсама с грудой набитых чем-то полиэтиленовых пакетов.
Не обращая на бездомных внимания, Аннишен повела свою маленькую группу к микроавтобусу. Она направила на него пульт управления сигнализацией, и задняя боковая дверь сама по себе скользнула в сторону.
Джек шел словно в свинцовом тумане, едва замечая окружающие предметы.
Гарриет дождалась, когда они поравняются с бездомными, окружившими тележку с пакетами. Ее правая рука по-прежнему лежала на животе Джека.
«Извини».
Прихватив сквозь футболку кожу, она больно выкрутила ее. Джек резко выпрямился, выведенный из оцепенения.
– Не-е-е-ет! – Он оттолкнул от себя боевика и завопил: – Ребята, я вас не знаю! Оставьте меня в покое!
Гарриет схватила его за руку.
– Джек… Джек… Джек… успокойся.
Посмотрев на жену мутным взглядом, Джек с силой ударил ее в плечо.
– Эй! – окликнул их один из бездомных, тощий, как скелет, мужчина неопределенного возраста с нечесаной бородой. Он выхватил из бумажного пакета стеклянную бутылку.- Что вы делаете с этим парнем?
Сквозь запотевшие окна, покрытые струйками стекающей воды, на них уставились клиенты прачечной.
Развернувшись, Аннишен шагнула к Гарриет. У нее на лице появилась хищная усмешка, рука угрожающе нырнула в карман куртки.
Погладив Джека по животу, Гарриет повернулась к бородатому бездомному:
– Это мой муж. У него болезнь Альцгеймера. Мы… мы везем его в больницу.
Ее слова растопили выражение тревоги на лице бородача. Он кивнул:
– Я вам сочувствую, мэм.
– Благодарю вас.
Гарриет отвела Джека к микроавтобусу. Они быстро забрались внутрь, и двери закрылись. Аннишен заняла место рядом с водителем. Как только микроавтобус тронулся, она обернулась к Гарриет.
– Пора бы уж этим таблеткам начать действовать,- зловеще произнесла она. – А то в следующий раз мы оставим твоего муженька подвешенным на крюке.
Гарриет кивнула.
Аннишен развернулась обратно вперед.
Один из боевиков, сидевших у Гарриет за спиной, накинул ей на голову черный капюшон. Она услышала протестующие стоны Джека, с которым поступили так же. Нащупав руку мужа, Гарриет пожала ее, пытаясь хоть как-то его подбодрить. Тот судорожно ответил на ее рукопожатие, хотя бы и подчиняясь только рефлексу любви.
