– Они не нападут, – сказала Леся со странной уверенностью в голосе. – Дэн, не уходи! – Она обвила шею Дэна руками, прижалась щекой к груди.
– Я никуда не уйду. – Дэн осторожно коснулся ее волос. Во взгляде его читалась растерянность.
Матвей его понимал: за тринадцать лет многое изменилось, даже к старой любви нужно приноравливаться по-новому. Но лучше бы делать это в другом месте.
– Леся, давай мы понесем тебя на руках, – предпринял он еще одну попытку.
– Не нужно, уже скоро, я сама… – Она смотрела поверх их голов на разгорающийся все сильнее блуждающий огонь, и в глазах ее отражался зеленый колдовской свет. – Уже скоро, – повторила она и улыбнулась.
Ее улыбка была неправильной, нормальный человек не должен улыбаться одновременно так радостно и так обреченно. Все-таки зря она ходила на эту чертову гарь! В ночной тишине затрещали ветки, Матвей резко развернулся, прицелился. Наверное, волки решили обойти их с тыла.
Это были не волки. Это были Туча с Гальяно, живые и невредимые!
– Свои! – заорал Гальяно, перекрикивая волчий вой. – Спокойно, Мотя!
– А в глаз за Мотю? – спросил Матвей, заключая друга в объятия. – Нашел, значит?
– Чтобы я да не нашел?! Обижаешь! – Гальяно усмехнулся, а Матвей только сейчас увидел висящий у него на плече дробовик. Туча тоже был вооружен. От сердца немного отлегло. Все-таки три вооруженных мужика – это уже сила! Если, конечно, друзья позаботились о запасных патронах.
– Где ты был? – спросил он, глядя на Тучу.
– Долго рассказывать. – Туча выглядел сосредоточенным, даже мрачным, так же, как Леся, не сводил взгляда с блуждающего огня.
– Леся, ты была там? – спросил он тихо.
– Нет. – Она покачала головой, добавила нерешительно: – Я не помню.
Не говоря больше ни слова, Туча присел перед ней на корточки, долго всматривался в ее лицо, а потом неожиданно спросил:
– Ты любишь Шекспира?
– Что?.. – Она казалась растерянной. – Я не понимаю…
– Ты любишь сонеты Шекспира?
– Да.
– А какой сонет твой самый любимый?
– Туча, что происходит?! – В голосе Дэна слышалось грозящее вырваться наружу напряжение.
– У кого-нибудь из вас есть фонарик или мобильный? – спросил Туча вместо ответа.
– Вот. – Ничего не понимающий Матвей протянул ему свой телефон.
– Леся, я прошу прощения. – Туча включил подсветку мобильного, отвел в сторону ее волосы, обнажая шею.
– Туча! – рыкнул Дэн.
– Я должен был раньше догадаться. – Туча выпрямился, рассеянно повертел в руках телефон. – Как я вообще мог об этом забыть?..
– О чем ты забыл? – спросил Гальяно.
– У Ксанки на шее было родимое пятно в виде трилистника.
– Ведьмин знак, – сказал Матвей шепотом.
– Да, ведьмин знак. – Туча кивнул, сверху вниз посмотрел на подобравшуюся Лесю, сказал с горечью в голосе: – Дэн, ты ошибся, это не Ксанка.
– Но она же сама… – Матвей по-прежнему ничего не понимал. – Ты же нам сказала…
– Я ничего не говорила. – Голос Леси вдруг зазвучал громко и уверенно. – Вы сами так решили. Я просто не стала вас разубеждать. – Она перевела взгляд на Дэна, усмехнулась: – Вот, значит, какая она – твоя великая любовь! Ты ошибся! А как же сердце? Почему оно молчало, когда ты обнимал не ту женщину?
– Ты права. – Дэн кивнул. – Сердце молчало. Я не понимаю только зачем…
– А я не понимаю, как так вышло с генетической экспертизой, – сказал Матвей озадаченно. – Ведь было же совпадение!
– Генетическая экспертиза?! – Леся улыбнулась. – Даже так! Я вот никогда серьезно не относилась к этим штучкам-дрючкам, а они, оказывается, работают. Результаты экспертизы, надо полагать, были предварительными?
– Да, но если ты не Ксанка, то…
– Если я не Ксанка, а результаты в чем-то совпали, значит, остается еще один вариант. Ну, раскинь мозгами! Ты же неглупый парень!
– Вы с Ксанкой кровные родственницы!
– Я же говорю, ты – неглупый парень! Да, мы родственницы. Не скажу, что близкие, но, по всей видимости, та кровь, которая в нас течет, очень сильна.
– Какая «та» кровь? – Дэн, по инерции все еще обнимавший Лесю за плечи, убрал руки.
– А вы так до сих пор и не поняли? – Она передернула плечами, словно освобождаясь от чего-то невидимого и неприятного. – Вас четверо. У вас было тринадцать лет для того, чтобы во всем разобраться, а вы так бездарно потратили эти годы! Особенно ты! – Она с укором посмотрела на Дэна.
– Игнат Шаповалов был вашим предком, – сказал Туча.
– Да. – Леся кивнула. – И если ваша разлюбезная Ксанка все эти годы жила в блаженном неведении, то я почти с рождения знала, чья во мне кровь. Чувствовала! И поверьте мне на слово, это нелегкая ноша.
– Но как? – Туча возвышался над Лесей огромной глыбой, в его глазах тоже были отсветы блуждающего огня. – Я хочу знать!
– Вот тут наши желания совпадают. Вы хотите знать, а я хочу все рассказать.
– Подожди. – Дэн тронул Тучу за плечо. – Леся, где Ксанка? Ты ведь знаешь!
– Ксанка! – Леся усмехнулась. Теперь, без очков, с совершенно иным выражением лица, она больше не была похожа на серую мышку. Гальяно оказался прав. – Вы так смешно ее называете – Ксанка! Я долго не могла понять, почему, но Вася мне объяснил. В отличие от вас, я умею задавать правильные вопросы и внимательно слушать ответы.
– Что он тебе объяснил? – спросил Дэн.
– Откуда пошла эта дурацкая кличка. Это ведь он ее придумал.
Они, все четверо, недоуменно переглянулись. Никто из них не видел ничего странного и дурацкого в имени Ксанка.
– Вы думаете, что Ксанка – это производное от Оксаны, – сказала Леся, – а на самом деле Ксанка – производное от Ксандры. Мамашка у нее была с аристократическим вывертом. Нет бы назвать дочку по-простому, Сашей или Шурой, ну, или, на худой конец, полным именем Александра. Нет, Ксандра звучит куда интереснее!
Ксандра – Александра – Алекс… В голове Матвея словно что-то щелкнуло, и не у него одного, если судить по растерянным лицам друзей.
– А почему тогда Ксанка? – спросил Гальяно.
– А потому что простое, без затей имя Ксанка показалось мальчику Васе более правильным и красивым, чем заграничная Ксандра. Сначала она не отзывалась ни на Ксандру, ни на Ксанку, но потом, наверное, привыкла. Или, может, ей было все равно. – Леся пожала плечами, внимательно посмотрела на уже переставшую кровоточить царапину на руке. – Но вы меня поражаете, честное слово! Никто из вас не удосужился узнать, как на самом деле звали вашу подружку.
– Где она? – спросил Дэн, и тон его Матвею не понравился.
