— Нет, ты только подумай! Я научу тебя уважать отца! Скажи на милость, где ты шлялась все это время? Ты посылала деньги сестре, поскольку стала шлюхой?
Узловатые пальцы усилили хватку. Он втолкнул Розетту в кухню.
Боясь, что отец ее задушит, Розетта подчинилась.
— Теперь, когда ты явилась домой, ты должна готовить для меня еду и зарабатывать деньги. Мастер из дубильной мастерской вышвырнул меня на улицу. Каков негодяй!
Мужчина с трудом подбирал и выговаривал слова, дышал со свистом. И в то же время он не отпускал дочь, у которой глаза едва не вылезли из орбит.
— Моя прекрасная курочка, — бормотал он. — Да ты пахнешь розами! Эй, Розетта!
— Оставь меня, грязная свинья! — стонала Розетта, стараясь собраться с духом.
Теперь она понимала, какая опасность грозит ей. Она бросила сумку на пол, чтобы иметь возможность защищаться. Но ее удары лишь еще больше разозлили отца. Весь красный, с остекленевшими глазами, он схватил Розетту за талию и резко бросил ее на пол.
— Ты у меня узнаешь, как это — уходить, не попрощавшись, маленькая шлюха!
Падение было таким неожиданным, что Розетта вскрикнула. Но еще громче она закричала, когда он навалился на нее всем телом.
— Нет, папа, нет! — умоляла Розетта, охваченная животным страхом. — Нет!
Одной рукой он сдавил Розетте горло так, что она начала задыхаться. Другой рукой он быстро задрал ей юбку. Розетта пыталась отбиваться, вырваться из его рук, но он обнажил свои желтые зубы, готовый в любой момент ее укусить, как он укусил Валентину в тот первый раз.
Погрузившись в этот жуткий кошмар, Розетта едва не потеряла сознание, но острая боль, пронзившая ее интимную плоть, вернула девушку к жизни. Отец лишил дочь девственности. Он дергался в ней, хрипя от наслаждения.
— Нет! Нет! — стонала Розетта.
Все произошло так быстро! Содрогнувшись в последний раз, он, смеясь, повалился на пол, удовлетворенный. Потрясенная Розетта поднялась на ноги. Увидев на столе стеклянную бутылку, она схватила ее и ударила ею пьяницу по голове.
— Получай, мерзавец! Сдохни же! Ты не заслуживаешь иного! Сдохни! Сдохни!
Бутылка раскололась на две части. Кровь текла по лбу мужчины, который больше не двигался. Розетта принялась бить его ногами, но в них не было прежней силы. Тогда она бросилась к двери, повернула ключ и выбежала на улицу.
Розетта бежала, не оглядываясь, и не остановилась до широкой крутой улицы, которая вела в верхнюю часть города. Здесь она, задыхающаяся, ошеломленная, укрылась в тени каменного портика.
«На кого я похожа?» — спрашивала себя Розетта, переживая из-за внешнего вида.
Неловкими движениями она одернула юбку, убедившись, что на ней нет следов того несчастья, что с ней приключилось. Кончиками пальцев она пригладила волосы и расправила складки на блузке. Розетту мучила жажда, и она решила напиться из ближайшего фонтана, а также вымыть руки и лицо. Она шла словно в бреду, и ее неотступно преследовало видение прозрачной чистой воды.
— Главное, чтобы никто ничего не заметил! Это самое главное! — повторяла Розетта.
Боль между ногами не шла ни в какое сравнение с чувством отвращения, к которому примешивался и страх. Ее отец преуспел. Он опозорил Розетту, вывалял ее в грязи. Он украл у нее то, чем она больше всего дорожила: ее девственную чистоту, непорочность. За несколько минут он низверг ее до уровня Валентины, которой пользовался как женой вот уже несколько лет.
— Боже мой! Главное, чтобы никто ничего не заметил! — твердила Розетта.
Она наконец добралась до бельведера. Все было на месте: платаны с их большими нежно-зелеными листьями, террасы кафе, ослики, привязанные к столбикам. Супружеские пары неторопливо прогуливались, дети играли в серсо. Утром, когда Розетта приехала сюда, небо, фасады, песок — все было расцвечено райскими красками.
— Если никто ничего не узнает, все будет по-прежнему, и я буду такой же, какой была утром, — сказала себе Розетта, гордо выпрямившись.
Наконец она смогла утолить жажду водой из фонтана, приведя в действие насос. Вода, лившаяся ей на щеки, нос и в рот, придала девушке храбрости.
— Свинья! Мерзавец! Как он все быстро сделал! Он поимел меня! — сокрушалась Розетта.
Раздался металлический, хотя и мелодичный звон колоколов собора Святого Петра. Они пробили четыре раза. Розетта села на скамью и вновь внимательно осмотрела свой наряд и обувь. Затем провела рукой по волосам и лицу.
Проходившая мимо женщина с корзиной в руках рассмеялась, глядя на Розетту.
— Вы выглядите безукоризненно! Кавалеру не на что будет жаловаться, — сказала она девушке.
Та в ответ улыбнулась. Она должна была улыбаться, так требовали правила приличия. Анжелина и Жерсанда ничего не узнают, если она будет улыбаться.
Через час Розетта встретилась с ними на остановке фиакра. Они уже наняли экипаж, кучер сидел на козлах.
— Ну, Розетта, тебе удалось сделать сюрприз сестре? — тут же спросила старая дама.
— Да, можно и так сказать, — радостно ответила Розетта. — Ваши сладости всем очень понравились.
— Но ты выглядишь не очень довольной, — встревожилась более проницательная Анжелина. — Как чувствует себя Валентина?
— Ну, ее кое-что заботит, но она не захотела обсуждать это в присутствии малышей.
— Господи, какое несчастье! — тихо посочувствовала Жерсанда, боясь, что их разговор может быть услышан. — Ты дала ей деньги?
— Да, я все им отдала, даже вашу кожаную сумку, мадемуазель Энджи. Но нам надо торопиться! Мы не должны опоздать на поезд.
Когда они расположились в купе, Анжелина стала внимательно вглядываться в сразу же осунувшееся лицо Розетты, которая была подозрительно молчаливой.
— Ты грустишь, сестренка, — прошептала она. — Ты уверена, что с Валентиной все в порядке?
— Разумеется! — солгала девушка. — Да, я грушу. Меня охватило странное чувство, когда я увидела Титину и братьев после двух с половиной лет разлуки. Они живут в грязи, а мне так хорошо у вас. У меня есть кров, еда. Я такая вся чистая. К тому же я думаю, что вы меня любите. Теперь я знаю, что больше никогда не вернусь туда. По сути, они не такие уж несчастные. Даже отец, как мне показалось, набрался ума-разума. Я больше никогда не уеду из нашего города, честное слово!
К горлу Розетты подкатил комок, и она замолчала. Растроганная Жерсанда погладила девушку по плечу. Анжелина, понимая меланхолические чувства своей протеже, ласково взяла ее за руку.
— Не бойся! Мы не бросим тебя, — сказала она. — По крайней мере до того момента, как ты выйдешь замуж.
Эти слова пронзили сердце Розетты. Она, закрыв глаза, сделала вид, что зевает. «Нельзя, чтобы они поняли! — думала изможденная Розетта. — Впрочем, они ничего не поняли!»
