Тогда расскажу вам о нашей школе. Когда я первый раз приехал туда, меня привели в небольшую комнату и сказали:
– Сейчас идет занятие. Посиди, посмотри, потому что тебе тоже придется освоить это.
Внешне здание школы очень невзрачное. Оно специально построено так, чтобы не привлекать лишнего внимания со стороны. Но тренировочные залы внутри уходят в глубь скал. Эти залы существуют уже много-много столетий.
Зашел. Тренирующихся было человек двадцать. У всех, кроме инструктора, глаза закрыты, и все делают какие-то синхронные движения: поднима-а-ют руки, опуска-а-ют руки и ногами разные движения делают.
Чтобы не терять времени, я начал запоминать: правую руку поднима-а-аем, левую руку поднима-а-аем, теперь сюда, сюда, сюда…
Через две минуты появилось сомнение, а через пятнадцать минут я понял: для того, чтобы запомнить это, нужно полгода.
А посидев еще немного на занятии, пришел к окончательному выводу: никогда в жизни мне этого не запомнить!
Через час я впал в состояние глубокой депрессии, в отчаяние, потому что там тысячи движений, которые идут без остановки и почти не повторяются. Чтобы запоминать последовательность, нужно иметь память гения! Это был кошмар!
А пото-о-м узнал!
Оказывается, все они делали эти движения впервые в жизни! Это была са-а-мая простая, са-а-мая примитивная тренировка способности чувствовать тело другого человека. Это было упражнение на восстановление ощущения другого тела для того, чтобы потом научиться настраиваться на чувства другого человека, обмениваться информацией и т. д.
Наставник сказал:
– Доверься мне. Вначале научись доверять свое тело. Доверь мне обе руки. Отдаешь мне свои руки?
Ничего не понимая, я сказал:
– Отдаю.
– Тогда сиди, – дал задание Наставник, – просто наблюдай за руками.
И вдруг моя рука помимо моей воли начала подниматься!
А в душе появилось ощущение такой наполненности, такого блаженства, что никаких слов не хватит описать!
У нас в сознании есть участок, который и в радости, и в печали, и в тревоге, и в страхе всегда остается цельным, незыблемым, безучастным, спокойным. Вы там всегда один. Его трудно описать – можно только почувствовать.
И представьте: в тот момент вдруг впервые я ощутил, что там, глубоко внутри, как будто со скрипом разошлись стены и уча сток, который постоянно находился в темнице моей души, вдруг заполнился нежностью, любовью, чувством защищенности, ощущением безграничного счастья.
Это похоже на то, как будто вы вырвались из темницы на свет и оказались на высоченном холме. Перед вами открылись небо, леса, горы, моря, бескрайние весенние поля, которых раньше в той темноте я просто не видел. Понимаете? Это ни с чем не сравнимое чувство свободы, гармонии, совершенства!
И потом, когда после тренировки я вышел на улицу, – а там горы, прохладный ветер – чувствую, что-то холодно. Смотрю, а у меня вся футболка спереди и даже джинсы – мокрые. Оказывается, я в этом состоянии плакал от счастья!
Представляете, что значит после долгих лет скитаний вернуться домой, когда из каждого уголочка души доносится вселенский крик восторга:
– До-о-ма! Наконец-то Д-О-М-А!!!
Значит, постепенно тренируясь, можно научиться передавать чувства другому человеку точно так же, как перчатке передаются все движения руки. Но главное – во имя чего вы будете развивать эту способность!
В нашей школе обучение построено таким образом, что вы можете овладеть необходимыми навыками только во имя любви, добра, света, поэтому и я могу вас направить только по Пути Света!
Хорошие люди есть везде
В уголовном розыске тоже!
В свое время, когда приходилось работать тренером по каратэ, познакомился я с одним интересным человеком. И постепенно, как-то незаметно наши тренировки перешли на другой уровень.
Со временем узнал, что он работает старшим следователем уголовного розыска. Что меня еще больше удивило: такая высокая образованность и высокая духовность, и на тебе – полицейский!
Благодаря ему мое отрицательное мнение о копах изменилось так, что сам чуть не стал его коллегой.
По его просьбе несколько раз приходил к нему на работу – проконсультировать, проверить его чувствительность.
Он был единственным человеком в отделении, который каждого старался понять, почувствовать. В каждом преступнике он видел прежде всего личность, которой надо помочь распутаться, разобраться в себе.
И когда именно его, одного из всего отделения, отправили на войну в Афганистан, я был потрясен! Одного его из всех и… Он погиб! А он был единственным сыном у своих родителей, единственным кормильцем семьи! Почему так в жизни происходит?! Это для меня до сих пор загадка!
Перед его отъездом долго спорили, ругались, чуть не до драки дело дошло. Он тоже знал, что погибнет, но все-таки поехал.
Но я немного отвлекся, я ведь хотел рассказать о Наставнике. Так что…
В то время, когда я познакомился с тем человеком, он, несмотря на зрелый возраст, все еще был капитаном.
Как-то мы разговорились, и он спросил, кто я, что я, откуда родом, кто мой Наставник. Услышав ответ, аж подпрыгнул:
– Твою мать! Из-за твоего Наставника я до сих пор в капитанах хожу! Из-за него я всю свою судьбу исковеркал. Уйди от меня подальше. Не трогай меня! Даже не думай близко ко мне подходить!
Мне стало очень интересно, что же произошло?
Он, оказывается, раньше работал в КГБ, и его вместе со всеми, кто с ним работал, отстранили в связи с тем случаем. И он после этого, оказывается, пошел в милицию.
Мой Наставник, английский дипломат узбекского происхождения, в возрасте девяноста пяти лет решил вернуться на родину, чтобы его кости легли рядом с прахом его предков.
Когда ему стало скучно, он собрал соседских детей и стал их обучать арабскому языку. Какой-то добрый человек написал в КГБ донос, что он распространяет религию. За ним приехали и забрали.
Этот капитан милиции тогда был молодым специалистом КГБ. Оказывается, им было приказано: «Приведите его, напугайте, сутки держите, а потом отпустите. Старик все-таки!». Ну и привезли.
– Я, – говорит, – тогда был дежурным.
Побеседовали со стариком и посадили его в камеру.
– Мне, – говорит, – стыдно было, но приказ есть приказ.
Начальник сказал:
– Отнеси старику чашку чая, чтобы он не умер.
– Я, – говорит, – вскипятил, иду, смотрю… Батюшки! В камере не только никого нет – задняя стена повалена, просто лежит! И, что самое неприятное, за этой поваленной стеной идет огромная свадьба на тысячу человек. Самые знаменитые в республике артисты поют, и дед среди них сидит. Я не знал, что делать. Подойти? А там знаменитости…
