— Как?
— Боже мой, да ведь это очень просто, маркиза. Сначала спрыгнем на крышу дворца, потом найдем первое попавшееся слуховое окно и спустимся.
— В таком наряде?
— Костюм я сменю, — улыбнулся корсар. — В одно мгновение я могу стать плантатором, крестьянином, портовым грузчиком, матросом или кем-нибудь в том же роде.
— И куда вы пойдете?
— Откуда мне знать? Разумеется, не на борт моего фрегата. Это было бы все равно что броситься в волчью пасть.
— Вы уверены, что выберетесь из города, сеньор граф?
— Не сомневаюсь в этом.
— У меня есть поместье в Сан-Педро, в шести лигах
[19]
от города.
— Отлично.
— Я немедленно пошлю туда дворецкого; он предупредит управляющего, и тот вас примет.
— Хотите приютить нас на своей вилле?
— Хочу спасти вас, — взволнованно ответила маркиза.
— Мы принимаем ваше предложение, маркиза, поживем в деревне, — сказал сын Красного корсара совершенно спокойно. — Там отдохнем от морских трудов.
— А ваш корабль?
— С ним все будет лучше, чем вы думаете. Там, на борту, находится мой помощник, который не боится противостать огню. Мы сможем увидеться, маркиза, хотя бы для того, чтобы поблагодарить вас за все, что вы для нас сделали?
— Обещаю.
— В Сан-Педро?
— Да, граф.
— Прощайте, сеньора, мы исчезаем.
Граф снял шляпу, приветствуя даму, потом забрался на подоконник и прыгнул вниз, расколов при этом три или четыре черепицы. Мендоса и Мартин последовали за ним.
— Держитесь, друзья, — сказал граф, еще раз приветствуя прильнувшую к окну маркизу. — И главное, не шумите.
Они обнажили шпаги и отправились в путь, пригибаясь, чтобы быть менее заметными людям, которые могли бы увидеть их из окон. По счастью, с тыльной стороны дворец был защищен длинным рядом строений, что обеспечивало беглецам скрытный проход на протяжении шестисот-семисот метров.
— Ба! — вдруг вскрикнул граф и даже остановился. — Мне не раз рассказывали, что моему дяде, Черному корсару, также случилось как-то спасаться бегством по крышам, и он вышел целым и невредимым из этой переделки. Почему бы удаче не улыбнуться и его племяннику? Ну, увидим!
Они спустились на крышу другого дома и возобновили свой путь. Так они прошли около пятисот метров без каких-либо признаков тревоги, без каких-либо неприятных инцидентов. Потом они остановились перед слуховым окном, оно было закрыто только деревянной решеткой.
— Вот прекрасное убежище, — сказал граф.
— Как бы оно не стало ловушкой, капитан! — возразил Мендоса. — И потом мы же не знаем, куда оно ведет.
— Ясное дело — в дом.
— И я так думаю, сеньор граф, но в доме-то живут люди, и неизвестно, как они нас примут.
— Увидев человека в красной одежде, они примут меня за самого дьявола, — рассмеялся молодой человек, — и разбегутся. В этом я уверен. Мартин, ломай решетку.
— Мигом, капитан, — ответил могучий мулат. — Дело это недолгое и нетрудное.
Он ухватился обеими руками за среднюю перекладину, уперся коленом в стену, резко потянул решетку на себя. Удивительно, что он не свалился при этом с крыши вместе с решеткой. Хорошо еще, что сзади него встал Мендоса, готовясь поймать Мартина.
— Может, ты хочешь крутануть сальто прямо на улицу? — спросил баск. — У тебя плохой вкус, дружище.
— Тише! — оборвал его граф, просунувший голову в слуховое окно. — Мне кажется, что там кто-то храпит.
— Черт побери! — проворчал Мендоса, почесывая затылок. — Вот теперь дело начинает принимать серьезный оборот.
— Идите за мной.
— Нет, капитан, позвольте пройти мне первым.
Но было уже поздно. Корсар спустился в скудно обставленную полутемную комнатку, в ней были только кровать, шатающийся столик да пара стульев, на которых лежали кираса и солдатская одежда.
— Я предпочел бы, чтобы в этой конуре жила красивая девушка, — буркнул баск.
Граф приблизился к кровати, держа шпагу наизготовку, чтобы в случае надобности незамедлительно пустить ее в ход. Хозяин комнатушки блаженно спал, почти полностью укрывшись простыней.
— Если бы можно было улизнуть, не разбудив его! — вполголоса сказал граф. — Мендоса, не торчит ли в замочной скважине ключ?
— Не вижу.
— Может, мне и дверь высадить? — спросил Мартин, на цыпочках продвигаясь вперед.
— Тогда он проснется.
И в этот самый момент хозяин комнаты, у которого, наверно, как у хорошего солдата, был легкий сон, внезапно очнулся и сел на кровати, потом, заметив непрошеных гостей, быстро перекатился на другую сторону кровати, схватил шпагу и разразился громким криком:
— Ах, мошенники! Грабить солдата? Не позволю!
Он смело бросился на трех корсаров, и в тот же момент у него вырвался крик ужаса:
— Дьявол! Может, я все еще сплю?
Представьте себе сына Красного корсара в подобном одеянии. Нет ничего удивительного, что его принимали за беса в те времена, когда все были суеверными, а в особенности — испанцы.
— Не дьявол я, — успокоил его граф, — а скорее его близкий родственник.
— Значит, вы — человек, подобный мне, и пришли сюда, чтобы испугать меня и ограбить, — сделал вывод солдат, устрашающе размахивая своей длинной шпагой. — Вон отсюда! Или я изрублю вас, как кур!
— Эй, не кричите так громко, а то можете потерять язык, — сказал граф. — Прежде всего сообщу вам, что я не вор, а кабальеро и мне совершенно нет нужды в ваших тряпках.
— Тогда чего же вы хотите?
— Всего лишь вашу одежду, разумеется, не за даром. Во сколько вы ее оцениваете?
— Для чего она вам?
— Стоп, приятель! У меня нет привычки рассказывать свои секреты первому встречному.
— А после? Вы еще чего-нибудь хотите?
— Да, ключ от двери, чтобы выйти отсюда.
— Вернетесь тем же путем, каким пришли, сеньор родственник дьявола, — ответил солдат. — С таким человеком, как Баррехо, не шутят!
— Я еще не закончил, — продолжал граф с обычным спокойствием.
— А, так вы еще чего-то желаете? Вы ненасытны, мой дорогой сеньор!
— Я не хочу ничего иного, кроме как опять уложить вас в постель и заткнуть рот, чтобы помешать вам преследовать нас и кричать.
— Клянусь всеми акулами Бискайского залива, это уже слишком! — заорал солдат. — Сейчас я вам покажу, как гасконец нанизывает на шпагу воришек!
