Перебираться с одного дерева на другое было нетрудно, потому что деревья росли так близко, что переплетались своими ветвями. Даже и без лиан такой маневр не представлял трудностей для ловкого человека. Ищейка, которой — увы! — предстояло пасть жертвой жестоких и могучих кубинских псов, следовала за хозяином по земле и жалобно скулила.
— Эта дурашка выдаст нас! — сказал Мендоса буканьеру, воспользовавшись короткой передышкой.
— Точно, — ответил Буттафуоко, поднимая аркебузу. — Очень жаль, но ее смерть необходима.
Едва он закончил фразу, как бедная ищейка рухнула на землю, пораженная не знающей промаха пулей охотника.
— Странно! — сказал буканьер, проводя рукой по лбу. — Мне кажется, я совершил преступление. Так вот! Необходимость в лесу — вне закона.
Он перезарядил аркебузу и прислушался. Далекий лай ответил на ружейный выстрел.
— Испанцы собрали целую ватагу псов, — заключил он. — К счастью, они могут обложить нас, но достать — им не под силу.
— А полусотня, что идет за ними? — спросил граф.
Буттафуоко пожал плечами.
— Алебарды проигрывают аркебузам, — сказал он. — Я вообще не интересуюсь этими бандами. Продолжим наш путь, сеньоры. Кубинские псы взяли наш след и идут по нему; нам не следует задерживаться здесь, возле трупа моей ищейки.
Он продолжил свою дьявольскую гимнастику, скользя по веткам и лианам, то взлетая вверх, то опускаясь почти до самой земли, избегая при этом касаться ее, чтобы не оставить на почве ни малейшего следа.
Они преодолели еще пятьдесят метров и только что укрылись в листве симарубы
[27]
, когда совсем недалеко послышался яростный лай.
Это появились кубинские доги. Не обнаруживая больше следов беглецов, они выражали свое раздражение отчаянным и угрожающим лаем.
— Они должны бы найти труп моей собачки, — сказал буканьер, оседлавший толстый сук подле графа.
— А если и нас обнаружат? — спросил тот.
— Не могу вам сказать, сеньор, — ответил Буттафуоко. — У этих проклятых зверюг великолепный нюх.
— Но мы сидим на очень высоком дереве.
— Вижу, — улыбнулся буканьер. — И все-таки я не абсолютно спокоен. Эти мастифы ужасны, как я вам уже говорил.
— Давайте помолчим.
— Это будет лучше для нас.
Кубинские доги продолжали яростно лаять шагах в пятидесяти. Как и сказал Буттафуоко, они, должно быть, обнаружили труп ищейки и теперь носились по лесу, отыскивая следы беглецов.
Внезапно послышался звонкий лай, отличный от других, более высокий, за которым послышался шорох листвы.
— Они пришли! — сказал Буттафуоко. — Всем молчать.
Мендоса и гасконец приникли к своей ветке, сжимая в руках аркебузы.
То же сделали и Буттафуоко с графом, стараясь оставаться невидимыми. В темноте леса слышался звонкий лай, который постепенно удалялся.
— Ушли! — сказал буканьер графу. — Теперь будьте внимательны: полусотня должна быть где-то близко, я в этом уверен.
— Она приближается? — спросил вполголоса сеньор ди Вентимилья.
— Она следует всегда за собаками. Прислушайтесь внимательно. Слышите?
— Да, легкий шорох.
— Это испанцы идут по лесу.
— А если они нас раскроют?
— Черт побери! Что у них, глаза ягуаров? — возразил Буттафуоко. — Никто из них не выстрелит в нас, уверяю вас. А теперь молчите! Это могут быть только разведчики.
Шорох усиливался, тогда как собачий лай становился все слабее. Возможно, эти ужасные мастифы нашли какой-то старый след и шли по нему с обычным упорством.
Минуту спустя из густого кустарника вышли пятеро вооруженных алебардами солдат и остановились почти под тем же огромным деревом.
— Черт возьми! — выругался один из них. — Куда это провалились эти проклятые perros
[28]
?
— Они гонятся за беглецами, Алонсо, — ответил другой.
— Они могут разом задушить их! Их было трое, не так ли?
— По крайней мере, я не видел других, когда они убили нашего Сида.
— Какие же ноги должны быть у этих беглецов, чтобы преодолеть такое расстояние? Бьюсь об заклад. Это были буканьеры.
— Ошибаешься, Диас. Эти люди бежали из Сан-Доминго, и они убили этого бедного Баррехо.
— Карамба! Мы отомстим за него.
— Тише! Собаки возвращаются.
И в самом деле, лай, который несколько мгновений назад, слышался еле-еле, теперь стал отчетливей.
Ужасная свора, промчавшись по старому следу, теперь возвращалась сломя голову, неистово лая.
Прошла какая-то минута, и вот двадцать пять-тридцать собак, огромных, грубошерстных, с большими головами и немного выступающими вперед челюстями, очень похожих на американских собак, которых плантаторы Виргинии и Луизианы называют бладхаундами, подскочили к пяти солдатам в таком порыве, что чуть не опрокинули их на землю.
— Зря пробежались, бедняжки, не так ли? — сказал тот, кого назвали Диасом. — Не падайте духом. У этих негодяев нет крыльев, а значит, мы сумеем их найти.
— Ты, видно, полный дурак, не знающий кубинских собак.
— Да пусть я буду хоть кретином, только они вернулись с опущенными ушами и без добычи.
Взрыв оглушительного хохота последовал за таким ответом.
— А вы трижды кретины! — в бешенстве закричал Диас. — Откуда вас набрали? Может быть, из пресидиос
[29]
? Или с улицы Алькала
[30]
в Мадриде?
— Карамба! — завопил Алонсо. — Мы рядом с врагами, а вы орете громче наших мастифов! Так-то вы готовите засады? Я все расскажу губернатору Сан-Доминго, и он разоружит вас. Зря, что ли, меня поставили сержантом!
— Принесите ему выпить, и он забудет про свои галуны, — с иронией проговорил кто-то из солдат.
— Еще раз скажешь такое, и я убью тебя, несчастный!
Наступило продолжительное молчание, потом опять послышался голос сержанта:
— Пошли, малышки! Эти плуты не могли убежать далеко.
