— Ну и чертяка! — вырвалось у быстро поднявшегося гасконца, к счастью, не получившего повреждений. — Что за котяры живут в этой стране? Они не из тех, что я убивал мальчишкой. Вы его убили, сеньор Мендоса?
— Не знаю, — ответил баск. — Однако шпага моя окровавлена.
— А моя пуля должна была глубоко войти в его тело, — добавил фламандец. — Держу пари, я его ослепил.
— Замечательный парень! — сказал дон Баррехо. — Я зверя почти и не видел, а он попал ему прямо в глаз. Будем надеяться, что котище, ослепнув, не станет нам надоедать.
— Фламандец… — начал Мендоса.
— Что вы хотите сказать? — прервал его брабантец.
— Это ведь наполовину гасконец, если не полностью.
Дон Баррехо и брабантец разразились громким смехом.
— А Мендоса — баск, — сказал первый.
— Да, баск, — повторил серьезно второй.
— Который работает ногами, чтобы его не застал врасплох слепой котяра, — ответил Мендоса и побежал. Оба буяна почли за благо последовать за ним, не убежденные, впрочем, что кугуар в самом деле лишился своих зрачков с желтоватыми отблесками.
Этот второй галоп продолжался еще минут двадцать, потом Мендоса, уже некоторое время пытавшийся разглядеть берега Чагреса, остановился, показывая своим товарищам на огоньки, сверкавшие под деревьями.
— Опять индейцы? — спросил гасконец, видя остановившегося баска.
— Лагерь графа, — ответил тот. — Уверен, что не обманулся.
И в этот самый момент хриплый голос угрожающе крикнул:
— Кто идет? Отвечай, или буду стрелять.
— Мендоса, — ответил баск.
— Тогда проходи, приятель.
Четверо человек, вооруженных аркебузами и пистолетами, выскочили из-за кустов, за ними вышел пятый, несший факел.
— Морской волк! — обрадовался старший среди часовых. — Ты что-то больно задержался, приятель. Ну, как там, в Пуэбло-Вьехо, выпивка хорошая?
— Превосходная, — ответил дон Баррехо. — Мы дадим вам попробовать такого аликанте, какого не пьют даже в старой Испании.
— Когда же?
— Когда штурмом возьмем город, — ответил гасконец.
— Это правда, приятель? — спросил флибустьер у Мендосы.
— Поживем — увидим, — ограничился коротким ответом баск и быстро удалился на встречу с графом ди Вентимилья.
Проходя по лагерю, он заметил, что флибустьеров стало гораздо больше, чем прежде. Вокруг костров, поставив ружья между ног, беседовали или курили флибустьеры, которых он никогда не видел.
— Господин граф получил подкрепления, — пробормотал Мендоса. — Теперь мы сможем, играючи, взять Пуэбло-Вьехо.
Палатка графа находилась посреди лагеря; она была освещена даже изнутри.
Мендоса решительно вошел туда и сказал:
— Вот и я, капитан.
— Наконец-то! — обрадовался сеньор ди Вентимилья, сидевший на стволе дряхлого дерева и пытавшийся разглядеть при свете факела какое-то подобие географической карты окрестностей. — А я уже побаивался, что тебя схватили и повесили.
— Вовсе нет, сеньор граф, — ответил морской волк. — Когда со мной идет этот чертяка-гасконец, никакая опасность мне больше не угрожает.
— Ну, и что там?
— Маркиз находится в Пуэбло-Вьехо. Дон Баррехо говорил с ним и даже распивал шоколад. Он сам вам расскажет попозже…
— А мою сестру он держит при себе?
— Этого мы не смогли узнать, сеньор граф. Но зато мы узнали, что еще недавно при маркизе находилась очень красивая метиска, прибывшая неизвестно откуда и таинственно испарившаяся в неизвестном направлении.
Граф живо поднял голову, и лицо его резко переменилось:
— Это была моя сестра, внучка великого касика Дарьена?
— Вполне возможно.
— Мне нужно захватить маркиза.
— И я так считаю, сеньор граф.
— Ты знаешь, сколько солдат в городе?
— Две или три сотни кавалеристов и несколько рот аркебузиров.
— А артиллерия?
— Несколько пушек.
— Мы возьмем город приступом еще до полудня, — решительно сказал граф. — Ты знаешь, что ко мне подошли подкрепления?
— Я отметил присутствие людей, которых раньше не было.
— Я послал гонцов к побережью Тихого океана, чтобы попросить у Гронье и Тасли подкреплений, но мои люди встретили группу флибустьеров в семьдесят пять человек, которой командует французский дворянин сеньор Равено де Люсан.
— Да у вас было пятьдесят, вот и стали мы приличной силой, — сказал Мендоса.
— Дорогу ты теперь знаешь?
— Да, сеньор граф.
— Можем мы добраться до рассвета до стен Пуэбло-Вьехо?
— Даже раньше.
Граф вышел из палатки, достал свои пистолеты и разрядил их в воздух.
Это был сигнал сбора.
Люди, сидевшие около костров или стоявшие на страже по четырем углам лагеря, поспешно поднимались и собирались перед палаткой. Их опередил человек низкого роста, облаченный в стальную кирасу, на груди которой красовался золотой герб. Это был Равено де Люсан.
— Выступаем, граф? — сказал в нос французский дворянин.
— Да, сеньор де Люсан, — ответил сын Красного корсара. — Надо атаковать Пуэбло-Вьехо.
— Мы возьмем город, — спокойно сказал флибустьер, — а то мои люди уже начинают скучать.
— Гасите огни, и в путь, не теряя времени. Попытаемся застать маркиза врасплох в его дворце.
Спустя десяток минут флибустьеры сняли лагерь и углубились в густой лес, ведомые Мендосой, гасконцем и фламандцем.
Граф ди Вентимилья шел сразу же за тремя авантюристами, вместе с Равено.
Отряд благополучно достиг реки Чагрес, а к двум часам ночи втянулся в долину, где произошло столкновение троих авантюристов и испанских кавалеристов.
Опасаясь сюрприза, граф послал вперед большой авангард. Если бы испанцы еще находились там, занимая склоны долины, авангарду пришлось бы несладко.
На его счастье, испанцы, прогнав индейцев, вернулись в Пуэбло-Вьехо, даже не подозревая о находящемся поблизости большом отряде врага.
За полчаса до восхода солнца флибустьеры подошли к Пуэбло-Вьехо на расстояние нескольких ружейных выстрелов, а барражировавшие в пригородных лесах полусотни так и не заметили их прихода.
Как и большая часть мелких городков на Панамском перешейке, Пуэбло-Вьехо, не слишком людный и равно отдаленный от двух океанов, был защищен только несколькими старыми бастионами и рвом, через который было легко перебраться с помощью пары вязанок хвороста. Для флибустьеров, привыкших взбираться на высочайшие стены, отлично защищенные великолепными для тех времен пушками, взятие города не представляло трудной задачи.
