Главная проблема таких людей в том, что они уверены – голос в голове – это всего лишь голос, голос разума, как они любят называть это, наше «я», плетущее мысли. Голос, который вполне можно объяснить научно. Мозг, он все-таки мозг и не бездействует.
Может, в чем-то они и правы. Однако голоса в голове нельзя оставлять без присмотра, иначе они могут наделать бед. Если внимательно послушать их, то начнешь замечать, что они весьма своевольны. А если ты слышишь только один голос – значит, у тебя серьезные проблемы, и вовсе не наоборот. Один голос – это очень опасно. Это свидетельство того, что на все вопросы отвечает Единственно Правильное Мнение, которому надо безоговорочно следовать.
Впрочем, в излишнем многообразии голосов тоже нет ничего хорошего. Несколько, умеренной громкости – в самый раз. Но нужно уметь вовремя прислушаться к одному и воспротивиться другому. На самом деле, это не так уж и сложно. Например, когда мне показалось, что за мной кто-то наблюдает, я безропотно подчинилась голосу, вопящему об опасности. Есть она или нет, неважно. Лучше перестраховаться. Ведь я не на людной солнечной улице, а в пустом темном дворе.
Лифт не работал. Поднимаясь по лестнице, я думала о том, что в последнее время мои голоса очень приглушенные. Их трудно расслышать. Они, как и я, потеряли волю к жизни. Смерти нам не хотелось, зато хотелось смысла и определенности – до боли, до отчаяния. Хотя бы чуть-чуть.
На третьем пролете за окном вдруг ярко зажегся фонарь. Я машинально глянула на улицу сквозь грязное стекло. На тротуаре, за голыми деревьями в палисаднике, кто-то стоял. Мне показалось, что темный силуэт поднял голову и неотрывно смотрел прямо на меня.
В ушах зазвенело. Прозвучал слабый, далекий отголосок Вопля.
Я немалым усилием воли заставила себя отвернуться от окна и стала торопливо преодолевать оставшийся путь. В горле пересохло, дыхания не хватало. Все вокруг казалось разрушенным. Заброшенный дом, гнилые двери пустых квартир, в которых живут лишь воспоминания о людях… Они ходят и разговаривают, чему-то смеются, расспрашивают друг друга. Что, если и вправду так? «Я – воспоминание о маленькой девочке. А вы?» Или еще лучше: «Когда-то мне принадлежала маленькая девочка. А вы кем правили?»
Мир, в котором не люди рождают воспоминания, а воспоминания – людей. Наверное, так и происходит в мире воспоминаний. Все видят мир под разным углом, даже они. Но глупые люди свято уверены, что у человечества главная роль во Вселенной… Ха-ха. Одно неосторожное движение – и человек полностью зависит от своего взбунтовавшегося разума и целиком подчиняется ему. Какой же он главный? Побеждает всегда самый громкий голос, даже если он чужой. Поэтому, в конечном итоге, все падут жертвами Муфлона – Воплю противостоять невозможно.
Наконец, я добралась до двери своей квартиры. Она не была прогнившей – обычная добротная дверь, за которой находилась обычная квартира. Двери вокруг тоже были в полном порядке. За ними, к счастью, жили люди. Во всяком случае, мне очень хотелось в это верить. Когда долгое время проводишь наедине с собой, кажется, что вокруг никого нет и никогда не будет, но, слава богу, это не так.
Войдя в квартиру, я сразу подошла к окну и выглянула на улицу. На тротуаре по-прежнему кто-то стоял и смотрел прямо на меня. Возможно, это был обман зрения – за голыми ветвями непросто что-нибудь разглядеть, особенно с такой высоты. Хорошо бы, действительно обман! Не слишком-то это приятно, когда за тобой неустанно наблюдают. Даже если это плод собственного воображения.
Ночью мне снилась Пустошь. Сухой ветер снова поднял песчаные вихри, песчинки больно царапали щеки, но при этом умудрялись не попадать в глаза, так что я разглядела вдали человеческий силуэт.
Некто неотрывно смотрел на меня. У неизвестного не было ничего общего с видением, поселившимся у моего подъезда, но, как ни странно, от этого стало еще больше не по себе. Плохо, когда тебя преследуют, но если преследователь не один – это уже серьезно. Нужно спросить у Мефистофеля, чего он тогда так испугался… Или это он специально меня пугал? С него станется.
Я хотела встать и бесстрашно пойти навстречу силуэту, едва видневшемуся из-за песка, но человек неспешно повернулся и ушел. Вот так просто – взял и ушел. Медленно, будто бы ему было целиком наплевать на меня. Посмотрел и хватит. Ну, так даже лучше, подумала я. У меня и так достаточно странных и страшных видений, то и дело пытающихся прорваться в реальность. Или наоборот – я их видение… Всегда путаюсь в таких вещах.
Наутро я первым делом выглянула в окно. Тротуар совершенно точно был пуст. И слава богу.
Я завалилась на диван с блокнотом и ручкой, рассеянно размышляя, что бы такого написать. Чуть ли не с самого рождения меня преследует дурная привычка пытаться изложить что-нибудь (неважно, что) таким образом, чтобы это было просто, понятно и необходимо мне, и совершенно непонятно, зато очень эффектно для других. Чтобы через десять лет кто-нибудь, найдя запись в старом блокноте, углубился в тайны загадочных строк, вышел на темную улицу и нашел там следы встречи с Муфлоном десятилетней давности. Стоит ли говорить, что здесь я неизменно терплю сокрушительные поражения? Думаю, если убрать такой нюанс как практически нулевая вероятность того, что запись найдется и заинтересует читателя, главная проблема в том, что это не нужно в первую очередь мне. Все, что требуется человеку, надежно заперто в его разуме. Стоит постараться выразить это, и оно успешно замаскируется, оставшись для непрошеных свидетелей сущей глупостью.
Я давно все это знаю, но все равно исправно пишу такие вот глупости и почти сразу их уничтожаю. Один голос внутри меня этого не одобряет. Он уверяет, что я потрясающий человек, который способен взглянуть на любую вещь с тысячи разных позиций, но только не со своей собственной. Интересно, что это за заносчивый голос такой? Если бы Мефистофель узнал о его существовании, то наверняка был бы просто счастлив. Я уже заметила, что он души не чает в эгоизме и самолюбии.
Кстати, давненько я его не видела. Может, он ищет Механическую Ворону? Хорошо, если так.
Я коротко записала в блокнот какие-то невразумительные обрывочные фразы о Муфлоне и темных улицах. Потом внимательно прочла написанное, вырвала несколько заполненных листиков и, разорвав их на мелкие кусочки, выбросила в ведро.
Время шло. В тишине надвигающегося вечера меня окутало приятное, теплое, удивительно спокойное чувство. Будто бы съехавший куда-то мир вернулся на свое место, и все стало по-прежнему. Не знаю, правда ли в прошлом все так уж хорошо, чтобы хотелось туда вернуться, но ощущение было именно такое. Очень жаль, что оно не продлилось долго и постепенно перешло в болезненную опустошенность.
За окном стемнело. Атмосфера в комнате стала сгущаться. Тишина потихоньку начинала звенеть – еще немного, и она исчезнет, сменившись могильным безмолвием, а затем отголоском Вопля или даже самим Воплем.
Уши больно заложило. Я сдавила голову ладонями и уткнулась в подушку. Может, именно поэтому мне так хочется найти Ворону, подумалось мне. Каждую ночь она прыгала по квартире, звеня и шурша своими шестеренками, и у тишины не было ни малейшего шанса победить.
