Резко обернувшись, я окинула комнату внимательным взглядом, одновременно с этим изо всех сил напрягая слух. Звенящая тишина. Любопытно, кстати, что здесь меня почему-то не терзало ожидание Вопля – то ли атмосфера комнаты этому способствовала, то ли безмолвие все-таки не являлось Тишиной в полном смысле этого слова.
Скрежета больше не раздавалось. Пожав плечами, я закрыла за собой дверь.
Следующей моей попыткой скоротать время был компьютер, стоящий в той комнате, куда меня определили. Он работал, но интернет там отсутствовал напрочь. Мысли, что его отключили намеренно, у меня не возникло, потому как система, установленная на нем, была древней и заставляла предполагать, что несчастная машина даже не подозревала о существовании всемирной Сети, равно как и о том, какое сейчас время – скосив глаза в угол экрана, я обнаружила, что на дворе, по мнению компьютера, тысяча девятьсот девяносто девятый год.
Этот в общем-то невинный сбой вызвал у меня самые неприятные ощущения. Еще бы – замечательное добавление к череде странных событий, этакий венец всему. Добро пожаловать на десяток лет назад, в неведомую страну, ловко маскирующуюся под современный город, страну, где двери квартир не имеют номеров и звонков, страну, где правят два совершенно непохожих друг на друга братца – Тиран и Светополь, во власти которых удерживать меня здесь, не применяя силы.
Интересная версия, – вяло подумала я, не отрывая взгляда от безнадежно устаревшей даты. Может, они не хотят, чтобы я выходила, потому что тогда я увижу, что на самом деле все немного по-другому, и я нахожусь в другом времени?
Тут я увидела, что рядом с монитором лежат электронные наручные часы, вроде бы из тех, что показывают все на свете – время, дату, фазы луны, приливы-отливы. Усмехнувшись, я взяла их в руки. Часы оказались сравнительно новой модели, они не ходили, но дату показывали. Ту же, что и компьютер – одиннадцатое марта тысяча девятьсот девяносто девятого года.
Это стало последней каплей. Несмотря на откровенную бредовость фантастического предположения, меня начало снедать жгучее желание узнать, какое сегодня число.
Я снова отправилась осматривать комнаты, но часы, кроме тех, наручных, нашлись только одни – на стене в комнате с синтезатором. Ничего, кроме времени, часы не показывали, как, впрочем, и положено нормальным часам, но толку от этого было мало, потому как они стояли. Стрелки замерли где-то около часа, и кто знает, как давно.
Тогда я пошла на кухню и включила телевизор. Однако и здесь меня ждало разочарование. Он работал, но звука, как я ни жала на кнопки пульта, не было. Я все-таки пощелкала по немым каналам, но ничего нового не узнала. Мелькали какие-то кадры, похоже, новостные, но без субтитров. И так по всем каналам, их, правда, было всего три.
Когда я, совсем отчаявшись понять что-либо, выключила телевизор, раздался громкий стук в дверь. Я перепугалась до смерти, но потом до меня дошло, что это наверняка прибыла обещанная почта, а стучат потому, что нет звонка.
Я подошла к входной двери и громко поинтересовалась:
– Кто там?
Нет ответа.
Я повторила вопрос. Молчание.
Я с сомнением подняла взгляд на глазок, но он был слишком высоко, чтобы я дотянулась до него. Тогда я плюнула на все и отворила дверь. В конце концов, даже интересно, что еще со мной могло произойти.
Но ничего страшного не случилось. За дверью никого не оказалось, зато на бетонном полу обнаружилась небольшая картонная коробка. Она была приоткрыта, так что я сразу увидела тесно сложенные стопки белых конвертов, прикрытые полиэтиленом. Пожав плечами, я не без труда втащила коробку в квартиру. Видимо, у Тирана и Светополя все не как у людей.
Разборкой почты я занялась за кухонным столом. Дело оказалось довольно скучным. Писем было много, примерно пять стопок, штук по двадцать-тридцать в каждой. Все конверты выглядели абсолютно одинаковыми – белые, аккуратные, без намека на марки или штемпели, будто их запечатали буквально полчаса назад. На каждом письме было указано всего одно слово – имя адресата. «Тирану» или «Светополю». Впору озадачиться, но мне уже просто надоело удивляться и теряться в догадках. К тому же, я все еще неважно себя чувствовала. Кажется, у меня начинала подниматься температура.
В общем, гадать насчет этих писем мне совсем не хотелось, тем более что – и на том спасибо – имена были написаны очень аккуратно, но разными чернилами и почерками, а то можно было бы и взбеситься. Из-за этой нарочитой аккуратности письмо со странным словом «Яллу» сразу бросилось мне в глаза, хотя, кроме этой надписи, оно ничем не отличалось от других.
Я повертела конверт в руках и, пожав плечами, отложила его в сторонку.
Около четверти часа прошло в неспешном раскладывании писем по двум стопкам. В одиночестве лежал только конверт с надписью «Яллу». В остальном получилось примерно одинаково – писем Тирану было на три штуки больше. Я отнесла их в его комнату, аккуратно положила на компьютерный стол и невольно замешкалась. Компьютер выглядел поновее, чем тот, с которым я экспериментировала.
Воровато оглядевшись, словно Тиран мог вдруг выйти прямо из стены, я включила компьютер. То есть, попыталась включить, но он не работал. Я проверила провода – все подключено. Да уж, с техникой в этой квартире дела обстояли из рук вон плохо.
Голова у меня продолжала ощутимо побаливать. Озноб все нарастал, и я решила воспользоваться щедростью Светополя и поискать жаропонижающее.
Но, увы, и из этого не вышло ничего хорошего. Наоборот, я трижды прокляла тот момент, когда отправилась на кухню за лекарством.
Сами поиски сложными не были. На нужное место я наткнулась всего со второй попытки. Но едва я открыла дверцу верхнего шкафчика и, обрадованная, протянула руку к стоящей с краю пластиковой колбочке, как все внутри меня сокрушилось под наплывом чудовищного ужаса. Я отпрянула в сторону со сдавленным воплем, вырвавшимся сквозь крепко стиснутые зубы.
Небольшой шкафчик был завален пакетами и свертками, и лишь около дверцы царил образцовый порядок – там в два ряда стояли баночки, коробочки и колбочки с лекарствами, причем кто-то по своей нелепой причуде расставил их по размеру от самой низенькой к самой высокой (у меня были подозрения насчет того, кто именно это сделал, и я была немало удивлена, когда несколько позже узнала, что подобной ерундой занимается великий и ужасный Тиран). Казалось, ничто не предвещало беды. Однако когда я протянула руку за аспирином, беда не замедлила явиться: из-за пакета торопливо выполз большой паук – коричневатого цвета, толстолапый и омерзительно гладкий. Выполз и так же неожиданно замер.
После инстинктивного прыжка назад на меня напал столбняк: я не могла пошевелиться, хотя и понимала, что со стороны открывалась та еще картина – немая сцена между человеком и пауком! Наверняка стороннему зрителю показалось бы, что мы сверлим друг друга взглядами. Потом, кое-как справившись с собой, я осторожно сделала шаг вперед, с размаху захлопнула дверцу и бросилась в комнату. Зубы у меня выстукивали причудливую дробь – не столько от озноба, сколько от страха. Мой нечеловеческий ужас перед пауками уже не раз и не два доводил меня до такого состояния, но уже очень, очень давно мне не попадалось пауков в городских квартирах. Или попадалось? В голове забрезжило смутное воспоминание о каком-то огромном создании, но, наверное, это было полузабытым ночным кошмаром. Не могла же я наткнуться где-нибудь на паукообразную тварь размером никак не меньше полуметра.
