– Что это? – неожиданно холодно спросила она.
– А в чем дело?
– От тебя пахнет духами!
Граф пожал плечами:
– Вряд ли, дорогая.
Люси принюхалась.
– Нет, точно пахнет. «Грезы одалиски», я сама такие хотела купить!
– Не может быть. Это в твоей уютной комнате не продохнуть от разных ароматов.
– Ах, ты ещё и отрицаешь? Значит, ты был с другой. Днем!
– Но, прелесть моя, вампиры днем отдыхают, ты же знаешь! – искренне изумился граф. Эксцентричность пищи выходила даже за обычные пределы.
– Не знаю, не знаю, – протянула Люси тоном, не предвещавшим ничего хорошего. – Может, и спят. Но не весь же день, верно? Ты вот, по-моему, многое успеваешь.
– Люси, я просто спал в своём гробу! – граф начал закипать.
– Нет, не просто! И не спал! – топнула ногой Люси. – И если спал – то явно не один! Я так тебя люблю, а ты… Ну что, что умеет та, другая, чего не умею я?!
– Люси… – попытался вставить слово Дракула. Но рыжую мисс было не остановить.
– Ты ни разу даже словом не обмолвился, что хочешь быть со мной навсегда! Я для тебя только игрушка, ты являешься ко мне, благоухая чужими духами, поразвле-кавшись неизвестно с кем! – Люси плюхнулась на кровать, спрятала лицо в ладонях и залилась слезами.
Граф терпеть не мог женских слёз. Они всегда вгоняли его в растерянность, а потом, без перехода, в ярость.
– Да дай же ты мне хоть слово сказать! – рявкнул он. Люси вздрогнула и испуганно воздела к нему заплаканное лицо.
– Драгоценная моя, я люблю только тебя. Но чтобы быть со мной всегда, как ты говоришь, чтобы быть моей спутницей и наперсницей, ты должна стать вампиром!
– Да? Тогда сделай меня вампиром. Ты же можешь, верно? – просительно сказала девушка, моментально прекратив всхлипывать и заглядывая ему в глаза.
– Могу, но… пойми, милая, вампиром быть совсем непросто. Это вовсе не вечный праздник, как думают некоторые.
– Ну и пусть! – воскликнула Люси; глаза ее загорелись.
– Но, девочка моя, – граф присел рядом с Люси на постель, обнял ее и принялся гладить по голове, – любимая, вампиризм предполагает ограничения, неудобства, даже лишения. Тебе от многого придется отказаться, изменить свои привычки, взгляды, принципы. Ты вынуждена будешь жить в ночи, охотиться на людей…
– Ну и ладно! – горячо ответила девушка и, прильнув к графу, принялась ластиться, как ручной зверёк. – Зато мы всегда будем вместе, никогда не расстанемся! Ну и-и-лый, ну пожалуйста!
Граф возвёл глаза к потолку. На потолке ничего интересного не отмечалось, но любую другую женщину это побудило бы задуматься о своём поведении. Однако Люси не относилась к разряду «любых других». Не дождавшись ответа, она медленно встала с видом оскорбленной королевы.
– Я девушка из приличной семьи, – ледяным тоном заявила она. – И если я люблю вас, а вы – хочется верить – меня, я вправе ожидать, что вы сделаете мне предложение! Если для этого необходима такая мелочь, как стать вампиром – я готова. Однако вы почему-то колеблетесь… Я не понимаю вас, граф!
Граф оглядел свою рыжеволосую подругу. Щеки Люси порозовели, локоны растрепались, глаза сияли, сорочка съехала, открывая точеное плечико – девушка была весьма привлекательна в гневе. «С другой стороны, а почему бы и нет? – задумался граф. – Так будет намного проще. Иначе ее не остановишь – примется скандалить постоянно, придется ее бросить, а она, хоть и взбалмошная, все-таки милая и….и тако-о-е умеет, м-м-м… Да и вообще, мне может понадобиться помощница. Мало ли что…» Иными словами, Дракула принял решение.
– Ну, хорошо, дорогая, – ласково сказал он. – Ты станешь вампиршей. И моей супругой. Мы будем путешествовать по вечности вместе…
Граф благоразумно умолчал, что в Трансильвании его ожидают ещё трое путешественниц по вечности. И не солгал, если разобраться. В Англии-то ни одной!
Люси восторженно взвизгнула и совершила новую попытку наброситься на него с объятиями. Однако на сей раз вампир этого ей не позволил. Довольно глупостей – пора переходить к сути! Вот шея… с незажившими следами предыдущих поцелуев… как тому и следует быть… Сегодня он дал себе волю: насыщался безостановочно, не обращая внимания на партнёршу, которая сначала вскрикивала, то блаженно, то болезненно, потом постанывала, а под конец еле слышно побулькивала, как труба, из которой утекают последние порции воды. «А ведь придётся искать новые источники питания, теперь для нас двоих», – мелькнула прозаическая мыслишка, но тут же потонула, смытая волной удовольствия, которое составляет самую сокровенную сердцевину существования любого вампира и ради которого, что ни говори, стоит продолжать эту сложную, полную опасностей, но всё же такую замечательную не-жизнь!
Как узнать мороя?
Стоя у окна крепости, Влад задумчиво вертел в руках стрелу. «Турки близко. Бегите!»– гласила надпись, вырезанная на ней. Князь посмотрел в окно: внизу, насколько хватало глаз, щетинился лес, разорванный темной лентой Арджеша. День поворачивал к вечеру; небо затянула серая дымка.
Несмотря на плохое известие, Влад чувствовал какое-то странное воодушевление и легкость – как будто исчезло нечто, давно ему мешавшее. И вдруг его осенило: рука-то совершенно здорова! Твердая белая повязка, сковывавшая ее, исчезла. Более того – исчез и нелепый туманный город, и колдуны, и главное – вампир. Сердце князя затопила радость. Он вернулся! Все кончилось! Вот сейчас в дверь постучат, войдет местный крестьянин, житель Арефа, и скажет, что знает, как вывести его, Влада, из крепости. Это уже происходило один раз и вот теперь повторяется. И правда: через секунду послышался стук. Затем дверь с робким скрипом приоткрылась.
– Ваше величество? – раздался голос, и в комнату вошел кряжистый усатый крестьянин. Поклонился, сдернув с головы овчинную шапку.
– Чего тебе, Ион? – нахмурившись для порядка, спросил Цепеш. Он предчувствовал ответ.
– Турки окружили Поенарь. Но мы знаем, как спасти вас. Вы должны бежать, мой господин.
Влад милостиво кивнул.
– Что ж, рассказывай…
…«Цок-цок», – звонко выстукивали копыта по каменистой тропе. Подковы на них были прибиты особым способом – задом наперед, дабы ввести врага в заблуждение. Пусть-ка помучается турок, пытаясь понять, в какую же сторону на самом деле ускакал валашский воевода!
Влад покачивался в седле. Сумрачные горы задумчиво взирали на всадников. На глаза навернулись сладкие слезы облегчения. Он и впрямь дома! Впереди ждет Трансильвания. Рядом верные арефяне – крепкие, молчаливые мужики с честными простыми лицами.
Вдруг прямо перед князем материализовался янычар на черном коне. Две оскаленные, пышущие злобой морды – человеческая и лошадиная – с диким визгом-ржанием неслись на Цепеша.
