– Вы имеете в виду, они подчиняются только инстинкту? Но многие считают, что вампиры все же сохраняют интеллект после обращения? – спросил он, сделав такое движение, словно хотел запустить поднятую официантом вилку в профессора Принчипеску.
– Я бы так не сказал, Арчибальд, – покачал головой Принчипеску. – Разве создание с человеческим разумом станет убивать собственных родственников, чтобы напиться их крови? Или, скажем, беззащитных детей из родной деревни? Нет, в стригоях нет уже ни чувств, ни рассудка. Они злее диких зверей. Одно слово – нечистая сила! Это вам любой крестьянин подтвердит. Кстати, вот вам еще одно средство от стригоев и мороев: чеснок. Повесьте несколько головок покрупнее в доме, и ни один живой мертвец не зайдет – Лицо Влада раскраснелось от съеденного и выпитого. Он хитро взглянул на сидевшего с похоронным выражением Дракса; в глазах профессора плясали чертики… нет, здоровенные бесы. Дракс же, особенно после упоминания о чесноке, приобрёл такой вид, будто его вырвет.
– Знаете что, эта тема очень нехорошая, – надула губки Стефи. – Нельзя ли поговорить о чем-нибудь другом?
– Стефани, мы ведь специально встретились здесь, чтобы поговорить о теме моей книги. Ты же знаешь, что я пишу про вампиров! – укоризненно сказал Стокер.
– А вы, дорогой Брем, знаете, что я терпеть не могу рассказов про всякие зверства, особенно за столом, – возразила Стефи. – К тому же, взгляните на бедного мистера Дракса: вам бы понравилось выслушивать совершенно отбивающие аппетит вещи, тем более с больным желудком? Ему же дурно, правда, мистер Дракс?
– Не волнуйтесь, мисс Стефи, пожалуйста, – еле выдавил Дракс. – Спасибо за сострадание. Я в… полном порядке, все просто прекрасно! – Он взглянул на свои позолоченные часы на цепочке: – О, нам пора, дорогой профессор.
– Как? Уже? – расстроился Стокер. – Но я хотел задать еще пару вопросов господину профессору!
– Я полагаю, полчаса у нас точно имеется! – с самой любезной улыбкой заявил Принчипеску. – Если мистеру Стокеру любопытно, я расскажу ему, пожалуй, о способах обнаружения могил стригоев. Но сначала неплохо было бы выпить еще по бокалу этого превосходного вина!
Стокер был готов броситься на шею профессору и расцеловать в обе щеки. Дракс же своими длинными белыми пальцами рвал салфетку на мелкие кусочки, посылая другу такие выразительные взгляды, словно салфеткой был он.
Стокер тем временем подозвал официанта, и вскоре на столе возникла еще одна бутылка красного бургундского.
– Так вот, дражайший мой мистер Стокер, – начал свое повествование Влад. – Чтобы найти могилу стригоя, надо…
Дракс прикрыл глаза. Кажется, он был на грани обморока.
– Мистер Дракс, хотите, я запишу вам пару рецептов настойки от болей в желудке? – раздался нежный голосок Стефи. – Где-то у меня был карандаш и блокнот….
– Стефани принялась рыться в крохотной гобеленовой сумочке.
Дракс испустил страдальческий вздох. Поднял глаза на Стефи и лучезарно улыбнулся:
– О, да, мисс Стефани. Я буду чрезвычайно счастлив!
Если бы какой-нибудь художник захотел вдруг сейчас создать полотно под названием «покорность судьбе», лучшего натурщика, чем мистер Дракс, он не нашел бы.
– Если вы покажете мне свои черновики, я с удовольствием внесу добавления. Твердо обещать не могу, но постараюсь… – раздался голос профессора.
– О, пожалуйста, окажите мне эту услугу! Я буду несказанно благодарен, – пылко воскликнул Стокер.
– Когда и куда мне принести рукопись, уважаемый профессор?
– Мы с Арчибальдом будем вас ждать в… аббатстве Карфакс, верно, Арчибальд? Я думаю, завтра вечером. Часов в восемь.
– А? Да-да, разумеется, мистер Стокер. Но лучше послезавтра, – окончательно очнулся Дракс. – Чтобы мы смогли до… достойно приготовиться к вашему визиту.
Дракс и Принчипеску переглянулись.
– О, Карфакс так давно был необитаем, – удивился Стокер.
– Да, – отозвался Дракс, – я нашёл его в плохом состоянии, но стены ещё крепкие…
– Мистер Дракс, вот ваши рецепты, – Стефи закончила водить карандашом в блокнотике, вырвала листочек и с торжественным видом вручила Драксу, который принял подарок со словами:
– Благодарю вас, мисс Стефани! Не сомневаюсь, что ваши рецепты мне очень помогут! Вы просто прирожденный доктор!
Стефи зарделась и почти влюбленно взглянула на Дракса. Тот вернул ей нежный взгляд, причём особенно задержал глаза на ее белоснежной шейке, украшенной бархоткой.
Попрощавшись, два иностранных джентльмена покинули ресторан, который продолжал жить своей обычной вечерней жизнью. Посетители приходили и уходили; официанты сновали между столиками. В золотистом мареве по-прежнему нежно звучало тихое фортепианное арпеджио…
«На заре ты её не буди…»
Люси открыла глаза. Лежать было несколько жестко и тесновато; кровать стала какой-то узкой. Кроме того, было совсем темно и сыро. «Где это я»? – удивилась девушка. Потом вспомнила – господи, да она же теперь вампир! Люси скосила глаза. Вопреки темноте, видела девушка отлично. Так и есть, она лежит в гробу, в склепе. В углах стоят вазы с увядающими цветами; такие же цветы покоятся у нее на груди. Низкий потолок склепа мрачен и тяжел; он так не похож на потолок ее девичьей спаленки. Слава богу, ее догадались похоронить в пристойном наряде: белое кружево всегда ей шло. Правда, платье (то есть саван) не в талию – это грустно: Люси любила наряды, подчеркивающие фигуру. Ну да ладно… Люси стряхнула с себя разномастные цветы, села. Засунула палец в рот и нащупала острые кончики клыков.
«Это что же – теперь зубы будут изо рта торчать?! – огорчилась она. – На кого я буду похожа?»
– Не волнуйся, дитя мое: они втягиваются. Как когти у кошки, – раздался вдруг рядом знакомый голос. Люси, оказывается, пропустила момент проскальзывания тумана – то есть графа в виде тумана – через дверные щели. Сейчас Дракула во всей красе (подтянут, строен, черно-красный плащ стекает с широких плеч) стоял у ее гроба. Люси улыбнулась и поправила рыжие кудри.
– Здравствуй, милый, – проворковала она и протянула графу губки для поцелуя. Поцелуя не последовало. Люси обиделась.
– Я, наверное, выгляжу ужасно. Милый, нет ли у тебя зеркальца?
– Люси, мы, вампиры, не отражаемся в зеркале.
– Что?! Не… не отражаемся? О, нет, не может быть! Какой ужас! Как же я смогу причесаться, переодеться? – Сказать, что Люси была в шоке, значит не сказать ничего.
– Э… никак, – пожал плечами граф. – Это, моя милая девочка, плата за могущество, за власть над людьми; наконец, за бессмертие.
– Не надо мне такого бессмертия! – топнула ногой вылетевшая из гроба Люси. – Провести вечность непричесанной, в измятых платьях? А может, я лицо испачкаю: что, так и ходить пятьсот лет, если рядом нет никого, кто бы подсказал?
