— Что? — спросил Бен, отстранив Эшли от себя и заглянув ей в лицо. — Я не ослышался?
— Я… тебя люблю.
— Ах, это… — Он снова привлек ее к себе. — Я давно это знаю. Просто ждал, пока ты сама догадаешься.
— Заткнись!
Эшли подняла лицо и поцеловала его.
Бен приблизил губы к ее уху и прошептал:
— Знаешь, там, наверху, есть еще кое-кто, кто очень хочет, чтобы его крепко обняли и поцеловали.
Эшли отстранилась от Бена, вцепившись руками в его плечи.
— Ты… Ты хочешь сказать…
Он кивнул.
— Джейсон цел и невредим. Разве что потрясен, как, впрочем, и все мы.
Слезы мешали ей видеть. Бен с улыбкой посмотрел на нее, крепко прижал к своей груди, и Эшли впервые в жизни ощутила незнакомое ей доселе чувство — силу семьи.
Все еще находясь в объятиях Бена, она видела, как в пещеру торопливо вошел Бо'рада. На его лице было написано смущение и растерянность. Подойдя к Тру'гуле, он о чем-то горячо заговорил. Тот отвечал ему с не меньшей горячностью, сопровождая свою речь повторяющимися жестами. Глаза Бо'рады стали большими, как блюдца.
Когда Тру'гула закончил говорить, вождь с отвращением посмотрел на бездыханное тело Син'джари, затем повернулся к Бену и Эшли и склонил голову в их направлении. В знак извинения или благодарности? Этого Эшли не знала.
— Я кое о чем забыл, — сказал Бен и высвободился из ее объятий.
Подойдя к трупу Син'джари, он одним пальцем открыл кожаную сумку на поясе мертвеца и вынул из нее алмазную статуэтку.
— Огна! — торжественно провозгласил он, подняв ее так, чтобы было видно всем, а затем водрузил на пьедестал по соседству с тем, на котором стояла мужская фигурка. — Сладкая парочка, правда?
37
Джейсон сидел на перепачканном штукатуркой стуле в развороченной приемной офиса доктора Блейкли. На коленях у него лежала его любимая игрушка «Геймбой», и мальчик, высунув от усердия язык, пытался склеить скотчем ее лопнувший пластмассовый корпус.
Гарри и его странные приятели куда-то отправились, намереваясь осмотреть окрестности и выяснить, не грозит ли откуда-нибудь опасность. Джейсону было строго-настрого велено оставаться в кабинете Блейкли вместе с Сэнди, но от ее вида у него по телу бежали мурашки. Девица, как ненормальная, молча сидела, уставившись в пространство и беспрестанно накручивая на палец прядь волос. Когда Джейсон встал и вышел, она не сказала ни слова и, как ему показалось, даже не заметила этого.
Джейсон вспоминал, как Бен спас его. Как было бы здорово, если бы точно так же он спас и привез сюда его маму!
Внезапно он услышал негромкий звук. Может, вернулся Гарри или кто-то еще? Звук повторился. Казалось, будто кто-то снаружи перекладывает доски из одного штабеля в другой.
Джейсон осторожно встал и шагнул по направлению к кабинету, где в любой момент можно было запереться, однако, когда непонятный звук послышался снова, любопытство превозмогло страх. Осторожно ступая, мальчик стал красться к развороченному выходу из здания. Он только взглянет одним глазком на то, что там шумит, и тут же вернется обратно! А вдруг это что-то важное?
Затаив дыхание, чтобы не выдать себя, он обошел перевернутый стол, приблизился к дверному проему, присел на корточки и затаился, ожидая, когда звук повторится, чтобы определить его источник. Боясь что-нибудь упустить, он даже не моргал, однако ничего не происходило. Снаружи была все та же воронка с обожженными краями и груда наваленных взрывом обломков.
Джейсон уже начал распрямляться, решив, что ему почудилось, как вдруг снова услышал его. И увидел! Из груды деревянных обломков, кирпичей и битого стекла, всего в двадцати футах от здания, высунулась треугольная черная морда. Если бы она не пошевелилась, мальчик не заметил бы ее, до такой степени она сливалась с царящей вокруг грязью и камнями.
Морда снова шевельнулась, раздвигая завалившие ее обломки, и наконец открылся большой черный глаз. Джейсону показалось, что он смотрит прямо на него. Это, должно быть, то самое чудовище, которое собиралось сожрать его, когда он был привязан к колонне, и которого Бен прозвал Крошка Тим.
Джейсон застыл, боясь пошевелиться. Он смотрел, как ящер вновь уронил голову на пол пещеры. Он, видно, был оглушен, контужен взрывом и только начинал приходить в себя. Нужно предупредить взрослых о том, что зверь все еще жив.
И вдруг послышался новый звук.
Это был плач. И плакала знакомая женщина.
На открытое пространство выбежала Линда. Ее лицо было перепачкано сажей, волосы спутались и торчали в разные стороны, а взгляд заплаканных глаз устремлен на воронку от взрыва.
Следом за ней на свет вышел Халид с сигаретой в руке.
— Дело сделано, — равнодушно проговорил он. — Мальчишки больше нет.
Линда, спотыкаясь, подошла к дальнему краю воронки и двинулась вдоль него. Джейсон понял, что она вот-вот окажется совсем близко от морды зверя, которого не видит. Выскочив из своего укрытия он бросился к воронке, отчаянно крича:
— Линда! Уходи оттуда! Беги!
При виде его Линда вздрогнула, ее руки взлетели к щекам, как две испуганные птицы.
— Джейсон?
Появление мальчика ошеломило ее. Она сделала неверный шаг, поскользнулась и покатилась на дно воронки.
— Берегись!
Ящер, разбросав в стороны обломки, которыми был завален, с грозным рычанием поднялся на задние ноги, выскочив перед людьми как черт из табакерки. Из того места, где должна была находиться его передняя лапа, торчал осколок белой кости, весь бок животного был разодран, словно по нему выстрелили картечью из пушки. Зверь ринулся к воронке, на дне которой барахталась Линда.
— Нет! — завопил Джейсон.
Халид, обезумев от страха, принялся, не целясь, стрелять в ящера. Животное, развернувшись на звук выстрелов, кинулось к Халиду. Тот, крича как безумец, шарил в карманах. Глаза его выкатились из орбит. Он, казалось, даже не заметил, когда зверь схватил его за середину тела и вздернул в воздух. Лишь слабый стон слетел с его губ, на которых теперь пузырилась розовая пена.
Однако вес человека оказался чрезмерным для ослабевшего животного, и ящер, не выпуская добычи, с грохотом рухнул на груду обломков, из-под которой только что выбрался.
Линда с искаженным от ужаса лицом на четвереньках ползла к противоположному краю воронки, пытаясь оказаться как можно дальше от того места, где лежало чудовище, по-прежнему сжимавшее в зубах египтянина. Руки и ноги Халида были свободны, и он, подобно большому червяку, извивался в пасти ящера. В одной руке он продолжал держать пистолет, а второй лихорадочно шарил в нагрудном кармане, пытаясь что-то достать оттуда.
