— Ну давай же, давай! — молил ее Джейсон.
И, словно услышав его, лодка двинулась вспять течению. Сначала неуверенно, а затем все быстрее и быстрее.
Джейсон издал ликующий вопль, доктор Блейкли довольно улыбнулся.
А в следующую секунду мотор заглох.
19
Еще один душераздирающий вопль! Он раздался совсем близко.
Эшли осматривала пещеру, пытаясь обнаружить другие выходы из нее. Ну, если не выход, то хотя бы какую-то расселину, в которой можно было бы спрятаться. Но в прыгающем от ее волнения свете фонаря она видела только стены.
— Уходим! — сказал Бен, направив луч фонаря назад.
— Нет! — сказал, как отрезал, Майклсон. Он уже взял наизготовку свою М-16. — Мы останемся и убьем эту тварь!
— Тут могут быть и другие, — покачала головой Эшли. — Стрельба может привлечь сюда целый рой этих пакостных тварей. Будем стрелять лишь в том случае, если нас загонят в угол.
Бен огляделся.
— А по-моему, нас уже загнали в угол, — сказал он.
— Нам нужно где-то спрятаться, — ответила Эшли. — Если Большая Мама, которая, судя по всему, направляется сюда, увидит, что в пещере нет посторонних, она, возможно, успокоится и уберется восвояси.
— Но где нам спрятаться? — спросил Майклсон, проверяя обойму.
Бен поправил бухту веревки на плече.
— Мы можем повиснуть в шахте, из которой только что вылезли, подождать, покуда она не уйдет. А если она нас обнаружит, спустимся еще ниже.
После подъема в отвесной шахте руки Эшли до сих пор были лишены сил и напоминали ей самой две макаронины, но выбирать было не из чего.
— Хорошая мысль, — признала она. — Пошли.
Она и Бен направились обратно, а Майклсон задержался у нагромождения валунов, за которым они прятались, чтобы укрыться в случае появления Большой Мамы.
— Обвяжи веревку вокруг этого сталагмита. Вот так, — сказал Бен, продемонстрировав, что нужно делать.
Эшли последовала его примеру, затянув узел даже туже, чем он.
— Не переусердствуй, Эш.
— Ничего, хуже не будет.
Бен обвязал вокруг каменного пальца третью веревку, а затем сбросил свободные концы в пропасть.
Из пещеры донесся яростный рев, и возле них тут же возник Майклсон с винтовкой в руке.
— Она идет!
— Спускайся, Эш, а я помогу майору!
Эшли кивнула и защелкнула карабин на веревке.
— Не рискуй понапрасну.
— Кто, я? — Бен подмигнул женщине и легонько подтолкнул ее к краю шахты. Сзади раздался очередной вопль. — Скорее!
Ухватившись за веревку, Эшли села на край шахты и, соскользнув на несколько ярдов вниз, повисла. Поглядев вверх, она увидела спину Бена, стоявшего на краю. Послышался голос Майклсона, который звучал почти истерически:
— Не жди, Бен! Прыгай, мать твою! Она уже за моей спиной!
— Не дрейфь, приятель! Полезай первым!
— Она видит нас! Она идет прямо сюда!
От звука когтей, царапающих камень, по спине Эшли побежали мурашки. Новый вопль раздался так близко, словно ящер находился прямо над ее головой. И тут же в пропасть обрушился Майклсон, упершись подошвами ботинок в стену рядом с Эшли. В свете фонаря на каске Эшли его лицо было свекольно-красным.
— А где же Бен? — спросила она, задрав голову вверх.
Хватая ртом воздух, Майклсон стал объяснять:
— Он… выключил… фонарь, а потом прыгнул… за камни. По-моему, зверь его… не видел. Он шел на свет… моего фонаря.
Эшли посмотрела на пустую веревку, болтавшуюся слева от нее, и у нее перехватило горло. Только бы он уцелел!
Над краем шахты появилась голова ящера. Зверь поглядел в пропасть сначала одним черным глазом, затем вторым и, увидев Майклсона, открыл пасть и злобно зашипел. Майор спустился еще на несколько ярдов вниз. Теперь он оказался окончательно недосягаем для твари, которая до этого могла бы достать его, вытянув свою длинную шею. Та зашипела вдогонку ускользнувшей жертве, а затем ее голова исчезла.
Эшли выпустила из груди воздух, а Майклсон ободряющим жестом показал ей поднятый вверх большой палец. Они спасены. Но как же Бен?
Майклсон справа от нее судорожно выдохнул, и, взглянув в его сторону, Эшли увидела невероятное. Майор дрыгался, как рыба, попавшаяся на крючок, а его тело рывками поднималось вверх.
— Господь Всемогущий! Она тащит мою веревку!
От края шахты его отделяло уже не более двух ярдов.
Тварь снова высунула голову над краем шахты и скосила черный глаз на Майклсона. Она и впрямь зажала в пасти веревку, на которой тот висел. Ящер попятился и снова потащил на себя Майклсона.
Вцепившись в свою веревку левой рукой, правой Эшли пыталась расстегнуть кобуру. Ее пальцы судорожно рвали пистолет, но тот зацепился за застежку и никак не хотел выходить. Черт бы его подрал! А затем она услышала голос Бена и замерла, как парализованная.
— Ай-ай-ай, Большая Мама! Разве так встречают гостей воспитанные дамы? — проорал австралиец и сопроводил свои слова заливистым свистом.
Эшли видела, как тварь повернула голову в ту сторону, откуда раздался голос, отчего Майклсон подпрыгнул еще немного выше. Ящер открыл пасть, чтобы ответить злобным шипением, и выпустил веревку.
Беспомощно растопырив руки и ноги, Майклсон пролетел вниз мимо Эшли. Когда слабина веревки полностью выбралась, падение резко прекратилось, и майор врезался в боковую стену. Послышался тошнотворный хруст сломанной кости и громкий стон. Опустив взгляд вниз, Эшли увидела, что он сморщился от боли и пытается упереться в стену здоровой ногой.
Убедившись в том, что майор жив, она снова стала глядеть вверх. Монстр уже исчез из ее поля зрения. Эшли слышала, как он сопит и возится наверху, скребя когтями камень и, очевидно, пытаясь найти нового врага. «Давай же, Бен, спускайся к нам!» — мысленно звала она, но ее безмолвный призыв оставался без ответа. Эшли напрягла слух, пытаясь понять, что делается наверху, но оттуда больше не раздавалось ни звука. Тишина. Она посмотрела влево. Веревка Бена исчезла! Что, черт возьми, происходит?
И тут сверху послышалось довольное рычание. Охотник нашел свою добычу. А потом — какая-то громкая возня и царапанье.
— Гляди, ма, я связал тебе новый шарфик!
На секунду Эшли показалось, что Бен сошел с ума. И немедленно раздался яростный рев.
Тут же через край шахты перевалился Бен и, вцепившись в веревку, кулем полетел вниз. Через пару секунд австралиец с силой врезался ногами в стену, но, поскольку был подготовлен к этому столкновению, отделался лишь натужным «Ох!».
