Книга А любовь как сон, страница 6. Автор книги Эдуард Снежин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «А любовь как сон»

Cтраница 6

Вернулись в кухню. За коньяком и сигаретами Галка уже более откровенно рассказала мне про измену жены. Это, оказывается, длилось почти год, рога мне наставил какой-то офицеришка, но кто именно, и о других подробностях, Галка наотрез отказалась сообщить. В то время, под впечатлением нашего, неожиданно для меня весьма приятного сексуального контакта, я и не стал слишком настаивать, и скоро мы с Галкой вновь вернулись, в буквальном смысле, к «половому» сношению.

На этот раз я установил её на ковре на колени и возбуждённо проткнул её попу, вызвав у самки приглушённое хриплое мычание.

Женщина совсем по иному относится к анальному сношению, это самый быстрый способ сделаться ей почти родным.

На третий раз инициативу уже взяла Галка, оседлав меня сверху. Она уселась мне мохнатым половым органом прямо на лицо. Мои нос и рот оказались прикрыты её распахнутыми половыми губами, и я еле мог вдыхать воздух. Эти раздвигаемые носом пухлые губки, источающие греховный аромат жаждущей плоти, возбудили вновь неукротимое желание пронзить их членом. Нащупав за своей спиной затвердевший до боли мужской орган, Галка переместилась на мои бёдра, приподнялась, заправила кончик члена в свисающие половые губки и вдруг резко проткнулась до самой матки. Тут же по её животу и трепещущим грудям пробежала судорога – она кончала, кончала непрерывно и долго. Зажав рукой рот, чтобы не закричать, она, плотно сжимая влагалищем член, неистово прыгала на нём вверх и вниз.

В полумраке светилось её разгорячённое пунцовое лицо с раздутыми ноздрями и прикрытыми веками, она сейчас была не просто миловидной, а самой красивой женщиной на свете. Вскоре она уснула, а я, высвободившись потихоньку из её объятий, ушёл домой, время было под утро.


В субботу, на другой день после неожиданного сексуального приключения, я долго лежал в постели и думал, думал. Многие из событий последнего года жизни с Катей осветились иным образом.

Я вспомнил своё возвращение домой из командировки в Ташкент год назад. Кате в подарок я привёз огромную жёлтую, всю в трещинках, дыню, и кучу крупных среднеазиатских орехов всех сортов: миндаль, фундук, грецких и, ранее не пробованных ею, ароматных фиолетовых фисташек. К экзотической закуске прилагалась большая бутылка не менее экзотичного узбекского красного шампанского.

Катя раньше всегда встречала меня из командировок сильно истосковавшейся, молча висла на шею, прижималась ко мне так, что казалось вот-вот не выдержат, раздавятся и брызнут её пружинистые груди.

Потом я, тоже молча, прошептав только: «Любимая моя!», нёс её на постель, в голове моей расстилался и плыл голубой радужный туман, и я весь погружался в её жаждущее слияния тело.

Но на этот раз всё было не так. Раскрыв руки, чтобы принять Катю в объятья, я как будто почувствовал некое скрытое сопротивление, так что мне пришлось её притянуть к себе. Она не впилась в мои губы, как обычно, а позволила себя поцеловать. Глаза её были закрыты, впрочем, как обычно при нашей встрече после расставания.


У Кати огромные глаза, когда она их закрывает, под гладкой кожей век, слегка подёрнутой мелкими синими жилками сосудов, явственно обозначаются выпуклые сферки глазных яблок. Это всегда напоминало мне картины средневековых художников, тяготеющих к изображению женских лиц с огромными выпуклыми глазами.


Не вышло у нас и постели – Катя намекнула на болезненную менструацию и, вообще, на нездоровье, что с ней случалось и раньше. Впрочем, шампанское, дыню и орехи Катя поглощала с неподдельным удовольствием, а я, с ещё с большим удовольствием, любовался каждым движением и выражением лица любимой женщины.

Нестерпимо было после десятидневного воздержания лежать с возбуждённым естеством рядом с желанным телом жены, но Катя как-то резко пресекала все мои поползновения к её телу, даже прямо не связанные с половым контактом. Сначала я растерялся, но затем подумал, что она просто не хочет провоцировать лишний раз возбуждение, чтобы не распаляться и не страдать от невозможности совершения акта сексуальной близости.


Через какое-то время наши половые отношения восстановились, но с каким-то сопротивлением Катиного тела, не явно выраженным, но проявлявшимся то ли в ощущении ей физического неудобства позы, когда она лежала подо мной, то ли в ощущении болезненности стенок влагалища от моих размашистых фрикций. Она подкладывала между нашими телами свои маленькие кулачки, стремясь уменьшить глубокое проникновение мужского органа в своё святилище. Однако, всё это не вызывало во мне никаких подозрений – я любил эту женщину и сокрушался по поводу нездоровья любимой.

Увы, позднее мне стало ясно, что именно в эти командировочные дни произошло падение моей жены под круп отнюдь не бравого офицера.


Вспомнил я также наш последний проведённый вместе летний отпуск. Моя, довольно приличная по тем временам зарплата, позволяли нам с Катей ежегодно устремляться на юг в Геленджик, место нашей первой встречи. Я возлагал большие надежды на этот отпуск, надеясь, что романтика беззаботного южного времяпровождения и память о днях нашей любви благотворно подействуют на Катино состояние.

Однако в Геленджике Кате занездоровилось ещё сильнее.

– Что ж ты не ешь? – спросил я за обедом в пансионате, кухня которого нам всегда раньше нравилась.

– Не знаю, – грустно отвечала Катя, не прикоснувшись к сочной, хрустящей котлете по-киевски.

– Пойдем, погуляем по набережной, а потом закусим шашлыками с мукузани в «нашем» кафе на берегу!

– Пошли, – как-то безразлично пожала Катя плечами.


Но не вызвали её милой улыбки, как обычно раньше, ни забавные гномики на поляне сказок, ни фотограф с мартышками-хулиганками, бессовестно прыгающими на плечи любопытствующих зевак, ни стая выпрыгивающих из моря дельфинчиков, специально подплывших близко к берегу в честь Катиного появления.

Тем временем, очутились мы уже возле знакомого прибрежного кафе, не зайти в которое было невозможно – от дымного шашлычного аромата просто мутило желудок.

– Что с тобой? – спросил я, отпив приличный глоток мукузани.

Катя рассеянно водила пальцем по полированной крышке стола.

– Наверно у меня что-то серьёзное с придатками.

– Что ж ты молчала? Мы ведь на курорте – завтра узнаю, где здесь это лечат.


На завтра я обежал все ближайшие санатории. После упорных допросов, везде мне честно отвечали, что по-настоящему гинекологию лечат только в Саках и Евпатории, а привозная грязь большого эффекта не даёт, так как её целебная сила держится лишь несколько часов после извлечения.

– Что ж теплоходом до Евпатории? – спросил я Катю.

– Конечно! – оживилась она.


Однако, теплоход Сухуми – Одесса в Геленджик не заходит, надо ехать в Новороссийск, поэтому мы предпочли путешествие до Ялты на «Комете».

Мне очень хотелось на ялтинском побережье, чтобы Катя прониклась чувством восхищения знакомыми мне с ранней молодости крымскими красотами, без устали я таскал её по живописным местам, пока она не сказала, довольно грубовато, что мои места её не интересуют – она приехала в Крым лечиться.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация