Не отводя винтовки, он ослабил палец на курке.
Из-за слепящего света пропищал чей-то робкий, скованный страхом голос:
— Это я!
Свет вдруг сместился с лиц студентов в сторону и заплясал на потолке. Вперед выступила чья-то фигурка.
Сэм опустил винтовку, безмолвно благодаря дядю за то, что научил выдержке.
— Денал?
Лицо индейского паренька, их переводчика, было мертвенно-бледным, в блестевших глазах застыл ужас. Сэм перекинул винтовку через плечо.
— Какого черта ты тут шляешься?
Мальчик поспешил к студентам, направив луч фонарика вниз и захлебываясь словами на ломаном английском:
— Я... я увидел, Гил крадется вниз с Хуаном и Мигелем. С полными мешками. Я пошел за ними.
Мэгги протиснулась к дрожащему подростку и приобняла его.
— Что случилось?
Свободной рукой Денал сунул в рот незажженную сигарету. По-видимому, эта привычка немного успокоила паренька.
— Я не знаю... точно не знаю. Когда они взломали дверь...
— Что?! — выдохнул Сэм.
Даже в подобных обстоятельствах такое предательство потрясло его. Денал лишь кивнул головой.
— Я не все видел. Я стоял в темноте. Они прошли в дверь... и... и... — Денал бросил на Сэма перепуганный взгляд. — Затем я услышал крик. Я убежал. Спрятался.
Мэгги не выдержала:
— Черт, эта мразь собиралась обчистить комнату прямо у нас под носом!
— Но видимо, что-то не заладилось, — выдавил Норман, на минуту оглянувшись на стену из булыжников за их спинами. — А что с теми двумя? С Хуаном и Мигелем?
— Не знаю. — Только теперь заметив завал, Денал подошел к куче камней и земли. — Гильермо выбежал. Я остался ждать. Я боялся, что меня схватят другие двое. Но никто не вышел. Потом что-то грохнуло. Попадали камни... Я побежал. — Денал поднял руку к осевшей части храма. — Мне не следовало спускаться в одиночку. Нужно было сказать вам. Какой же я дурак!
Сэм взял у Ральфа ультрафиолетовую лампу и выключил ее.
— Дурак? Ты хоть додумался захватить фонарик.
Мэгги придвинулась ближе к Сэму.
— Что будем делать?
Придется подождать, пока Филипп не сообразит, что мы внизу.
Норман бросил в сторону Сэма сердитый взгляд.
— Ждать придется долго.
Денал вернулся к студентам.
— Почему бы не поговорить с ним по рации?
Сэм насупился:
— Так же как и фонарик, ее никто не догадался взять.
Потянувшись к заднему карману, Денал вытащил портативное переговорное устройство.
— Вот.
На лице Сэма расцвела улыбка.
— Денал, больше никогда не называй себя дураком. — Он взял карманную рацию. — Если ты дурак, то кто же тогда все мы?
Мальчик угрюмо оглянулся на каменные глыбы.
— Пленники.
* * *
Филипп все еще стоял на коленях в палатке связи, когда лагерная рация разразилась треском. Аспирант вздрогнул от громких неожиданных звуков. Между полосами помех прорывались слова:
— ...Камни обрушились... ответьте...
Говорили по-английски! Филипп ринулся к приемнику.
— На связи лагерь. Есть там кто-нибудь? Нам срочно нужна помощь! Прием!
Теперь им помогут!.. Несколько напряженных секунд Филипп слышал лишь треск, а потом снова различил слова:
— Филипп? Это Сэм.
Сэм? У Филиппа опустилось сердце.
— Где ты? Прием.
— Мы застряли в развалинах храма. Гил взорвал вход. — Сэм рассказал о предательстве главного охранника. — Теперь вся конструкция потеряла равновесие.
Филипп молча воздал хвалу тому ангелу, который не дал ему оказаться похороненным под землей вместе с другими.
— Посылай в Мачу-Пикчу «SOS», — закончил Сэм. — Нужна серьезная техника.
Глядя на кирку в разбитом процессоре, Филипп тихо застонал и нажал на клавишу передачи.
— Мне ни с кем не связаться, Сэм. Кто-то вывел из строя спутниковую систему. Мы отрезаны.
Филипп долго ждал ответа, представляя, как с губ техасца срываются выразительные восклицания. Когда Сэм заговорил, в его голосе чувствовалась злость.
— Ладно, тогда пошли кого-нибудь пешком, как только рассветет. Кого-нибудь побыстрее! А пока, как поднимется солнце, осмотри разрушения на поверхности. Если вы с рабочими начнете потихоньку раскапывать — хотя бы подготовитесь, — то, когда придет помощь, все пойдет быстрее. Я не знаю, насколько нам здесь внизу хватит воздуха.
Филипп кивал, но Сэм, конечно, не мог этого видеть. Аспирант думал совсем о другом — о собственной безопасности.
— А как же Гил?
— Что Гил? — В голосе Сэма прозвучала легкая досада. — Гил наверняка уже далеко.
— Вдруг он вернется?
Снова повисло молчание.
— Ты прав. Если он устроил взрыв и оборвал связь, то явно что-то замышляет. Обязательно выстави охрану.
Филипп судорожно сглотнул, сознавая нависшую опасность. А вдруг Гил вернется с целой бандой? В лагере имелось лишь несколько охотничьих винтовок и мачете. Мародеров этим не остановить. Филипп посмотрел на единственного индейца, который по-прежнему освещал палатку фонариком. Да и кому из этих грязных местных можно доверять?
Треск помех снова привлек его внимание.
— Филипп, я закругляюсь, надо поберечь батарейки. Свяжемся после восхода солнца и выясним, как дела наверху. Идет?
Держа рацию слегка подрагивавшей рукой, Филипп ответил:
— Идет. Попробую пробиться к вам в шесть часов.
— Будем на связи. Отбой.
Филипп положил трубку на рацию и поднялся. Паника снаружи, казалось, улеглась. Босой, в одном халате, он посмотрел на джунгли и дымящиеся развалины. Ночная прохлада пробирала до самых костей, и Филипп поплотнее запахнул халат. Где-то в глубине души аспирант немного жалел о том, что его не завалило землей вместе с остальными.
По крайней мере, не было бы так одиноко.
День второй
Ханан пача
Вторник, 21 августа, 7 часов 12 минут
Отель «Ридженси»
Балтимор, Мэриленд
Первые лучи солнца только начали пробиваться между тяжелыми гостиничными шторами, а Генри уже сидел за письменным столом из орехового дерева и разглядывал ряд найденных вместе с мумией артефактов: серебряное кольцо, обрывок выцветшего пергамента с неразборчивыми надписями, две испанские монеты, ритуальный серебряный кинжал и тяжелое доминиканское распятие. Генри чувствовал, что ключ к судьбе священника таится в этих нескольких предметах. Вот только бы соединить их вместе...
