Оставаться один в таком состоянии я не мог. Вспомнил, что Липарит с Наташей снимают комнату недалеко от «Кубани», один раз я там даже был. Прихватив в магазине бутылку «Твиши», я побрёл к своему курортному другу, побрел обреченно, без единой мысли в голове, механически передвигая ноги.
Наташа, в одном купальнике, мыла во дворе, под колонкой, ноги, ставя их попеременно на венский стул и оттирая что-то зелёной резиновой губкой.
– Заходи! – приветствовала она меня, – а я только что из «Ривьеры», Липарит пристроил меня туда на грязи, что-то плохо отмылась я там.
И медленными, нарочито зазывными движениями она продолжила омовение – высоко подымая впечатляющие ножки к водяной струе, поворачивая бёдра в разные стороны. Однако этот неожиданный стриптиз в натуральных природных условиях ничуть не впечатлил меня.
– Где Липарит? – тупо спросил я ее.
– Он придёт позже, зашёл к врачихе. А что это там у тебя в руках? – Наташа отключила воду и не торопилась сменить позу, застыв у крана, изогнувшись крутым бедром. Потом медленно выпрямилась и, плавным же движением, взяла из моих рук бутылку. Рассмотрев, воскликнула:
– Чудное вино! А то Липарит совсем споил меня коньяком. Проходи в комнату, – и она вернула мне презент.
Почти половину небольшой уютной комнаты занимала широкая двуспальная кровать. Липарит знал своё дело, когда выбирал квартирку!
Я поставил бутылку на тумбочку, в другом углу от кровати, а сам, за неимением в комнате стульев – единственный забрала для процедуры Наташа – присел на нее.
Она впорхнула в дверь неожиданно, закутавшись в мохнатое полотенце.
«Случайно» зацепилась им об острый угол спинки кровати, полотенце упало на пол.
– Ой!
Моему взору открылось роскошное загорелое женское тело. Капельки воды на чёрном треугольнике лобка переливались бриллиантами в солнечном свете, падавшем из окна. Очень красивая грудь. На все это великолепие я смотрел почти равнодушно и отстраненно. И в то же время…
Внешностью Наташа очень напоминала Лену, это заметил ещё Липарит, как только увидел её.
«Клин клином?», – промелькнуло у меня в голове, но я вспомнил Липарита и собственную фразу: «У нас в России не принято отбивать девушек у друзей» и сказал: – Оденься!
Наташа хмыкнула:
– Ну, ты джентльмен. Спасибо, что не воспользовался растерянностью бедной девушки.
Напоследок, сверкнув внушительным задом перед моими глазами, «бедная девушка» натянула на голое тело тонкое платье, ничуть, кстати, не делавшее её менее обнажённой.
– Так и ходишь – без трусиков и лифчика? – поддел я её.
– Так нравится Липариту, – не смутилась она.
На пороге, легок на помине, появился любитель обнаженной натуры.
«Господи, судьба уберегла меня от встречи с опасно ревнивым кавказцем, зайди он минутой раньше – великого скандала было бы не избежать».
– Ти что здесь делаешь? – обратился он ко мне, сверля большими чёрными глазами.
– Липарит, у меня несчастье, вот пришёл к тебе как к другу, – ответил я. – Запить тоску, – я показал на пузырь «Твиши».
Кавказцы – удивительно добрые, когда обращаешься к ним за помощью. Липарит благодушно оживился и широким жестом приказал любовнице:
– Наташ, доставай коньяк, и что там есть кушать! (Кавказцы никогда не говорят «закусить»).
– Настоящий мужчины в отпуске пьют только коньяк!
– А я, Липарит, хочу «Твиши». – Наташа достала из маленького холодильника бутылку коньяка, лимон и банку шпрот. – Мне же можно не коньяк, я женщина?
– Тебе можно, что ти хочешь, – великодушно согласился Липарит.
А где мой любимый стул?
– Я ноги мыла после грязей, у колонки, сейчас принесу, – Наташа прошмыгнула в дверь.
– Дал деньги врач, – сказал Липарит, всё ещё подозрительно сверкая на меня орлиным взором. – Пусть лечится девочка.
– Не бери в голову, Липарит. У меня беда – уехала Лена.
– Ты что, снова дружил с Лена? – расслабился, наконец, ревнивец, чувствуя неподдельную тоску в моём голосе.
– Да, пошёл к ней.
– Правильно! Такой цимус, девушка! – и Липарит поднес к губам сложенные горсткой пальцы.
Вернулась Наташа. Напитки были розлиты, закуска открыта, и я рассказал о вчерашней встрече с Леной, опустив самые откровенные детали. Но Наташа, похоже, поняла всё:
– Она боится сама себя. Я тоже была когда-то чистой невинной девочкой, – заглотила она полный фужер вина.
– Ты и сейчас чистый девочка, – польстил ей Липарит.
– Ну, да, только что вымылась, – в тон ему ответила Наташа.
– Э! Без вас хорошо, но без вас нельзя! – махнул рукой сластолюбец.
– Дима! – встрепенулась Наташа. – У меня в Ереване есть подружка – семнадцать лет, но формы! Акселератка! Хочешь, позвоню ей, тут же приедет?
– Твой подружка – билядь! – зажестикулировал армянин. – Она выкачает из Димы все деньги, а потом будет ходить по отель Сочи.
– Липарит, успокойся, – сказал я. – Девушек здесь больше, чем в Ереване, но только мне не надо никого.
– Ты благородный человек, Дима! Выпьем за неразделённую любовь, только она достойна уважения.
Меня не пришлось уговаривать. Накачался так, что Липарит вызвал такси, и они с «Наташ» проводили меня до самой палаты, где я рухнул, не раздеваясь, на постель и провалился в кошмарный сон.
– Я не зайчик! – видел я огромные глаза любимой, – здесь так прекрасно, на юге, а потом – холодная Сибирь, без тебя.
– Лена, Лена, я обманул тебя. Я не из Новосибирска – из Челябинска. Это подальше от тебя, но, в остальном я не врал.
– Обманувший раз – обманет потом, – грустно отвечала моя психо-логиня.
– Да, я подошёл к тебе с желанием развлечься, все врут при этом. Сейчас другое дело – я не могу жить без тебя.
– Сможешь, найдёшь другую, только будешь искать похожую на меня.
– Какая ты умная! Зачем искать, когда есть ты?
– Ты понимаешь? Я поехала на юг ПРОСТО отдохнуть. Ты не входил в мои планы.
– Вот как! Ты тоже не входила… в мои планы.
– Я входила в твои планы, ты хотел развлечься с куклой. Я не кукла.
– Лена! Ты думаешь, что, когда спланируешь себе суженого-ряженого, он появится вдруг?
– Примерно так.
– Откуда такое убеждение?
– Я просто не задумывалась про любовь.
– Любовь приходит внезапно.
– Но я знаю тебя только два дня. Ты сам сказал, что здесь, на юге, каждая щепка лезет на щепку.
