Тут она заёрзала по моей спине. Такого приятного массажа я ещё не знал. Воздух весь наполнился запахом жасмина, выжимаемого её плотью. Я схватил её за прыгающую ножку в туфельке на высоком каблуке и, сбросив туфлю, начал яростно всасываться губами в высокий подъём и пальчики с фиолетовым педикюром. Земфира только этого ждала. Она соскочила с моей спины и бросилась на ковёр рядом со мной. Я исступлённо целовал её ноги, передвигаясь всё ближе к заветному месту.
В этот раз плутовка добилась от меня всего, чего недополучила в первую ночь.
– Я слышал, что запах жасмина будит сексуальность у мужчин, – сказал я Земфире, когда мы, уже без сил, отдыхали. – Но на меня он раньше не действовал так возбуждающе, в чём дело?
– Ладно, открою тебе секрет! Надо употреблять не духи с жасмином, а чистое масло из него. Настоящие афрозодиаки – только масла.
– Почему «афро», африканцы, что ли придумали?
– Нет. Есть легенда. Богиня Гера захотела соблазнить самого красивого юношу на земле – Приапа. Но тот не поддавался – он любил свою девушку. Тогда Гера обратилась за помощью к Афродите. Богиня красоты выжала из своей груди капельку жидкости и смазала ею Геру. При следующей встрече Приап одурел от этого запаха и, сколько бы ни трахал Геру, член у него стоял, как деревянный.
– Так вот откуда «приапизм»! – захохотал я.
Я облачился в новые плавки с расписными красотками, а Земфира надела синий супероблегащий купальник, такой, что половые губы рельефно выступали и сохраняли все свои естественные очертания.
– Не тесно? – покосился я.
– Было бы тесно – их бы прижало! – захохотала чертовка.
Потом мы с ней пошли, вернее, съехали по горке в аквапарк прямо из зала гостиницы через огромную нишу в полу.
Для начала мы побродили по гроту в скале с мощными подводными массажными струями, прокатились по малой горке на воздушных камерах, со смехом сталкиваясь друг с другом и прочими гонщиками.
Потом освоили большую виражную горку, прокатившись на животе вниз головой, чтобы ярче ощутить плюхание в воду и упоение ударом в лицо вздымающегося каскада искрящихся на солнце брызг.
Но наибольшее удовольствие получили, съехав по несколько раз с высоченных прямых горок, на которых тело разгонялось так, что казалось, вот-вот его выбросит за ограждающий пластмассовый бортик.
Когда мы, уставшие от водных гонок, отдыхали, нежась в струях джакузи, во множестве разбросанных по периметру аквапарка, я поделился с Земфирой:
– Будь я президентом, то понастроил бы дешёвые аквапарки по всей стране. Человек для здоровья насилует себя физкультурой, а тут всё без самопринуждения, на желании – все были бы здоровыми! И главное, умиротворёнными, довольными, как мы с тобой сейчас.
– А плевать мне на всех! – лениво откликнулась Земфира.
Собственно, другого ответа я от неё и не ожидал.
19. Встреча
– Пойдём перекусим, – предложил я, – наверно, по килограмму веса потеряли.
– Пойдём.
Мы поднялись и направились к ближайшему кафе, в котором еда для временных посетителей входила в стоимость билета, а для обитателей гостиницы – в стоимость номера.
– Садись! – придвинул я Земфире стул к столику на веранде, – принесу что-нибудь.
У раздачи стояла небольшая очередь.
Вдруг что-то до боли знакомое почудилось мне в облике загорелой блондинки в абрикосовом купальнике, стоящей прямо передо мной.
– Лена! – негромко произношу я.
Быстрый поворот ее головы – глаза в глаза.
– Дима! Дима?
– Это я.
– Ты в аквапарк приехал?
– Да, а ты? Ты же уехала домой!?
– Я тут с подругами – вон они за столом. Мы в другое место переселились, на квартиру, путёвка закончилась.
– Почему так тайно, я был в гостинице, искал тебя…
– Эти парни с дискотеки… в общем, мы сделали вид перед дежурной, что уехали домой, чтобы не искали.
– А записку? Ты могла оставить мне записку?
– Тогда бы мог разоблачиться наш манёвр. Но дело даже не в этом. Я много думала, я боюсь себя и стыжусь тебя.
Из-за стола мне уже делают приветливые знаки Ленины подружки.
– А… что с Сашей?
– Ничего, как ты можешь спрашивать об этом!
– Мне вклинилось в башку, что… наверно, он провожал тебя.
– Вот ещё! А ты здесь с кем? С Липаритом?
– Липарит с Наташей. Я… я тут… с одной дамой.
– Я понимаю, вернее, стала понимать, что мужику без женщины нельзя. Где она?
– Отсюда не видно, за колонной.
– Дима, ты её любишь?
– Я люблю тебя Лена.
Внимательный испытующий взгляд. Наконец я слышу:
– Я тоже люблю тебя, Дима! Давай сбежим отсюда!
В моём сознании оживает видение. Мы с Леной на скамейке в гроте. Наплывает горячий туман. Я готов сбежать с этой девушкой на край света в одних плавках. Я беру её тёплые ладони в свои… Да, я не ошибся – тот свет, что излучают ее невероятные глаза, вмиг соединяет нас, как будто мы и не разлучались.
– Дима! – слышу я вдруг голос за спиной.
Я вздрагиваю.
– Дима, я хотела сказать, чтобы ты взял мороже…
Тут Земфира осекается и внимательно смотрит на Лену.
– Так. Уже клеишь? Или это она клеится к тебе? – презрительно бросает Земфира и кривится на последней фразе.
Лена вырывает свои руки из моих и быстро шагает к столику, где сидят ее подруги и следят за нами во все глаза.
Не успел я опомниться, как компания девушек покинула кафе…
20. Эпилог
С Земфирой я расстался в тот же вечер. Я объяснил ей, что это была Лена. Объяснил, надеясь на то понимание, которое она проявила, выслушивая мою исповедь в кафе. Но… наверно, ни одна женщина не уступит своего мужчину другой, даже в душе, даже если он ей не нужен. Последовал короткий скандал, после которого на моём лице остались на память следы от когтей пантеры.
Следующие несколько дней я ждал появления Лены на нашем пляже. Но… «Скорее всего, уже уехала», – думал я.
Срока моей путёвки осталось еще на три дня, и я посвятил их лечению и праздному безделью.
Я пришёл к выводу, что пассивный отдых тоже имеет свои преимущества, по крайней мере, можно отоспаться и набраться сил. Надо сказать, что душевные муки дались мне непросто.
Собственно, я хотел уехать домой пораньше, но билетов на самолёт не оказалось.
Однажды, после обеда, когда я прилёг, в дверь постучали.
