— Вы свободны! — сказал им. Аноры выполнили приказ без вопросов, в отличие от молодого капитана, в поведении которого зрели плоды неподчинения. Гахри уже знал, что напишет в сегодняшнем рапорте: к атору Дабару стоит присмотреться внимательнее.
Рагхан приложил руку к дисплею:
— Открыть дверь и отключить камеры, — сказал он астоа. — Разговор будет сугубо конфиденциальным, о его содержании никто не должен знать.
— Да, Наставник Гахри! Выход в надпространство через восемнадцать циклид, — напомнил женский голос с дисплея. — Не забудьте вернуться в свою каюту до старта. Капитан и команда «Восхода Арана» желают вам приятного полета!
Рагхан поморщился, но ничего не ответил. Дверь распахнулась, и он уставился на светловолосую пленницу. Девушка сидела на кровати, сложив руки на коленях, и безучастно рассматривала противоположную стену. Голова гордо вздернута, но спина, прямая и напряженная, выдавала волнение. Инори повернулась на долю циклинии, окинула взглядом пришедших, затем потеряла к ним интерес.
Гахри в очередной раз поразился их сходству. Не только аранин Дабар, он тоже узнал инори. Причем сразу! Старое помешательство возвращалось, грозя поглотить его разум.
Гахри приказал аторам стать у дверей и никого не пускать. Затем пошел к девушке. Шаг, еще один… Та встреча, десять циклов назад, не стиралась из его памяти, хотя, видят Темные боги Рагхи, он всеми силами пытался ее забыть!
Глава 4
Я знала, что меня расстреляют. За плохое поведение, вернее, за то, что бегала, палила в аноров и аторов и ломала им кости. Всю жизнь отец учил скрывать, кто я есть на самом деле. Вернее, какой он меня вырастил. Прятать военную подготовку и способность к ускоренной регенерации. Не попадаться на глаза врачам и полиции. Не ввязываться в драки. Быть вежливой. Хорошо учиться. Вести скромный образ жизни. Из года в год я вживалась в образ серой и незаметной Маши Громовой, пока… Пока не сорвалась.
Стоя на коленях рядом с иллюминатором, глядя, как удаляется Земля, я отчаянно хотела, чтобы они не тянули. Расстреляли сразу же. Здесь и сейчас. Вместо этого меня заперли в крохотной каморке с видом на противоположную стену. Охранники кинули красный комбинезон. Я переоделась под внимательными мужскими взглядами. Решила не унижаться и не просить, чтобы отвернулись. Не отвернутся! Они знали, на что я способна. Бросила охране тряпку, служившую одеждой, и стала ждать, когда за мной придут. Мне не было страшно. Там, за гранью, были те, кто любил больше всего. Но…
Я врала себе — мне было тревожно. И еще я думала… Усмехнулась про себя. Да, иногда у меня получалось думать! Если не убили сразу, значит зачем‑то им понадобилась. Наверное, будут разговоры разговаривать или опыты ставить. Кто знает, вдруг эти инопланетяне долбаные — аноры — аторы — хотят захватить Землю, поэтому им нужен Самый Страшный Военный Секрет? Тогда их ждет жестокое разочарование: не ту взяли! Я ничего, ничегошеньки не знала.
В общем, решила молчать. Молчать, во что бы то ни стало. Выжидать. Выживать. Ведь с корабля невозможно сбежать, пока он не приземлится. Поэтому сидела и вспоминала прошлое, то, что когда‑то говорил отец. Думала о Ленке, о Ромке Морозове, о последнем прочитанном романе и повторяла про себя неправильные английские глаголы.
Затем пришел неунывающий анор Кассидис гигантской шишкой на голове. Хотела извиниться, но не стала, решив изображать молчаливую комсомолку на допросе у фашистов. В прошлом моего народа были героические примеры, почему бы мне им не последовать?!
Под присмотром двух здоровяков в черных комбинезонах доктор долго водил над моей головой каким‑то прибором, словно он — знаменитый маг — чернокнижник, очищавший меня от порчи. Болтал без умолку о том, что миссия «Восхода Арана» закончена, и корабль возвращается в систему Рагхи, где экипаж ждет желанный отпуск.
А меня? Что ждало меня, у доктора спрашивать не стала. Он ушел, сунув в руку крестик, сказав, что пришлось снять, когда лежала в регенераторе. Улыбнулась, поблагодарила, выходя из образа Снежной Королевы или Зои Космодемьянской. Когда стала надевать, и заметила… Черт! Тонкие, едва заметные светлые шрамы от неосторожного обращения с Дымком — иногда, заигравшись, рысь выпускала когти — исчезли. Кожа на запястьях стала ровной, словно… Словно я только что родилась! Осмотреть остальные шрамы не успела, потому что дверь распахнулась, и в комнату вошли трое.
Эта фактурная троица одним своим видом внушала мысль о близости загробной жизни. Одетые в черные комбинезоны, которые носили высшие офицеры — аторы, пришедшие почти не отличались от людей. У них были узкие, удлиненные черепа, полностью выбритые головы и татуировки, берущие начало от правого виска. Какие‑то символы или, быть может, буквы, которые усталый от обилия информации мозг отказался переводить. Глаза мужчин приковывали внимание. Слишком большие, с огромной черной радужкой, в которой терялся зрачок, они казались мне дырой в Бездну. Лица — высокомерные и равнодушные, взглянув в которые, я отвернулась и уставилась в старую знакомую — стену.
Двое остались у двери, третий, с непонятными знаками различия на груди черного комбинезона — красные треугольники, — прошел, остановился передо мной. Я бросила на мужчину быстрый взгляд. Высокого роста. Худой, но крепкий. Наверное, средних лет, ведь я ничего не знала о тех, кто захватил меня. На щеке — тонкая полоска застарелого шрама, словно от удара ножом. Странно, почему не убрал, ведь, кажется, им доступна полная регенерация?
Опасный, очень опасный! Интуиция завопила, предупреждая, что от этого… инопланетянина лучше держаться подальше
— Встать! — рявкнул мужчина.
Я не пошевелилась, размышляя, как вести себя на допросе. Сбегать и не думала — не дадут! Двое, что замерли у дверей, положив руки на оружие, явно не собирались повторять ошибки анора Кассиди.
Время на размышление мне тоже не дали. Мужчина замахнулся, и я непроизвольно закрыла глаза, понимая, что сейчас ударит. Не ошиблась. Пощечина наотмашь — сбоку, в скулу — такой силы, что от боли перехватило дыхание, и я приложилась в стену затылком.
— Я привлек твое внимание? — спросил атор. — Встать!
Встала. Не потому, что болела разбитая скула. Я хотела знать, что им от меня надо. Если будет планомерно избивать за непослушание, какие тут разговоры? Замерла перед мужчиной, стараясь не трястись от выброса адреналина. Страшно не было, наоборот… Едва сдерживалась, чтобы не совершить какую‑нибудь глупость. Например, выхватить у него из‑за пояса оружие. Но я понимала, что на этом земной путь Маши Громовой закончится. Хотя… Он и так уже закончился, ведь мы — в открытом космосе!
— Мое имя — Наставник Гахри. Повтори!
— Наставник Гахри, — покорно произнесла за ним.
— Как тебя зовут?
— Маша Громова.
— Откуда у тебя браслет?
— Нашла.
Он вновь меня ударил. Еще одна пощечина такой силы, что я, решив не сопротивляться, упала на кровать. Лежала, чувствуя, как течет кровь из разбитой губы и как затягивается ссадина от первой.
