– Алексей Петрович на моих глазах, впрочем, всех пограничников моей заставы, погиб. Тело забрать не смогли, бронетранспортер немецкий огонь из пулемета открыл. Место голое, людьми рисковать не стал. Выходит – немцы воспользовались его документами. Еще в сидорах у них батарея для рации и пачка советских денег.
Сержант сообразил сразу.
– На встречу с радистом шли, а то и законспирированным агентом.
– Я уже адрес явки у раненого узнал и пароль.
– Тогда едем. Забросим раненых в отдел, чтобы не померли раньше времени, а сами на адрес.
– Сержант, тебе с нами нельзя.
– Это почему?
– На агентах форма инженерных войск, думаю – пограничная их тоже не смутит. А вот форма НКВД? За оружие схватятся.
– Тогда я в машине останусь. Как возьмете, я туточки.
– Может, с руководством посоветоваться? Вдруг потом комбинацию разыграть можно будет, радиоигру затеять?
– Не наигрался еще, лейтенант? Чему вас только в училище учат? Врага захватить надо и к стенке! Короче – пусть бойцы раненых грузят.
Санитар забрался в кузов, бойцы подняли раненых. Федор оружие и сидоры подобрал, сам в кузов забрался. Сержант в кабину уселся, рядом с водителем. За пять минут добрались до райотдела НКВД, выгрузили раненых.
Сержант за оружие и сидоры агентов схватился, но Федор остановил.
– С автоматами и сидорами сподручнее.
– По автоматам согласен, а сидоры зачем?
Федор разозлился. Тупой какой-то сержант.
– Если агенты на встречу с радистом шли, должны принести батареи и деньги. В карманах? Заподозрить неладное может. Тебе стрельба на явочной квартире и трупы нужны?
– А по мне, чем больше я этих гадов уничтожу, тем лучше.
– Забыл, что агент сказал? Завербованный немцами руководитель какого-то завода или фабрики есть. Если трупы будут, кто этот изменник, не узнаем. Тогда ты окопы рыть на передовую пойдешь. Есть такое желание?
– Вечно погранцы комбинацию из трех пальцев крутят. Жаль, что не день, руководства нет, самому решать приходится. Едем.
– Только к дому не подъезжать, за полквартала остановиться. Мы дальше пешком.
– Не учи ученого, – буркнул сержант. – Пока я руковожу операцией.
В кузове под брезентом темно. Грузовик на неровностях раскачивает сильно, приходится за борт держаться. Остановились, хлопнула дверца, потом приподнялся полог у заднего борта.
– Выбирайтесь. Двадцать восьмой дом по правой стороне.
Вместе с Федором из кузова выбрались оба бойца.
– Винтовки оставьте. Берите автоматы. Сидоры на плечи. Я иду первым, вы за мной. Действовать по ситуации. Наша задача захватить агента живым. При сопротивлении ранить – в ногу, руку, но не в голову или грудь. Агент должен быть пригоден для допроса. Все ясно? За мной.
Сержант хмыкнул и закурил, наблюдая, как уходят пограничники. Чего с врагами валандаться? Выбить дверь и покрошить всех из автоматов! Будь его воля, так бы и сделал. Но руководству его действия могут не понравиться. Поставят в заградотряд на танкоопасном направлении, где шансов выжить нет. Пусть погранец делает, как предложил. В случае неудачи все можно свалить на него.
Лейтенант, уже подходя к искомому дому, приказал:
– Автоматы с предохранителей снимите. Только палец на спусковой крючок не класть. Всю операцию случайно сорвете.
Сам же загнал патрон в ствол, пистолет в кобуру вернул, но клапан не застегивал. И нож агента в кармане проверил – на месте ли? Волновался, конечно, но бойцам не показывал. Последнее дело, когда бойцы видят, что командир не уверен в исходе операции. Тогда верить до конца не будут.
Дом был одноэтажный, с палисадником. Федор распахнул калитку. Не заперта и собаки нет, явно ждут гостей. А ведь справа от ворот, уже во дворе собачья конура видна. Все трое вошли во двор, тихо поднялись на крыльцо.
Федор сразу в дверь постучал условным стуком. Ответили сразу, как будто за дверью ждали.
– Кого несет?
– Нас на постой определили.
– У нас и так полон дом.
Щелкнул замок, дверь распахнули.
– Заходите быстренько. Задержались вы.
– В ночное время на улицах патрули, проверяли.
– В комнату проходите. Батарею доставили?
– Как просили.
Федор кивнул Щеголеву. Тот сидор развязал, достал портянки, положил на стол батарею.
– А деньги?
Второй погранец, Юркин, из своего сидора достал полотенце, развернул, покрутил в руках толстую пачку денег, уложил рядом с батареей.
– На словах что велели передать?
– Это только директору скажу.
– Я сам передам. Толстый боязлив, контактирует только со мной. И все время о деньгах речь заводит. Жаден, как Гобсек.
В соседней комнате раздался шорох, там кто-то был. Бойцы за автоматы схватились, Федор за кобуру.
– Спокойно, это радист. Выходи. – Из соседней комнаты вышел долговязый парень лет двадцати, в очках. Таких в армию не брали.
Федор решил – пора заканчивать.
– Оба руки в гору поднимите! НКВД! Вы арестованы. – Радист замер. А хозяин кинулся на Федора. В руке блеснул нож. Федор едва успел отбить руку, он готов был к любому исходу и был наготове. Но бороться не пришлось, Юркин саданул хозяина прикладом по голове, тот рухнул. Радист стоял, открыв рот.
– Обыщи его, – показал на радиста Федор. Сам же обыскал лежащего без сознания мужчину. В кармане брюк пистолет оказался, небольшой «Вальтер – РКК», оружие полицейское, не военное, но для скрытного нападения удобное.
Хозяйским ремнем руки сзади стянул на запястьях.
– Ты его не сильно приложил? – спросил Федор.
– Как получилось.
Ругать погранца нельзя, возможно, он жизнь Федору спас. При радисте оружия не оказалось, его тоже связали, усадили на стул.
– Рация где, голубчик?
Радист запираться не стал.
– На чердаке.
– Вот и молодец. Не сказал бы, я тебе язык отрезал, – пуганул его лейтенант.
– Где вход на чердак?
– Из сеней лестница идет.
– Сюрпризов там нет?
– Каких сюрпризов?
– Растяжек с гранатой или другого чего.
– Нет.
– Щеголев, ты слышал? Давай стрелой за рацией. – Боец вышел.
– Главный у вас кто? Врать не советую.
– Который на полу лежит.
– Еще кого знаешь?
– Никого. Мое дело радиосвязь держать.
