Ведомые Дакии, они подошли к отсыревшему устью туннеля. Вода с грохотом обрушивалась вниз, мимо каменного уступа. Туземец указал куда-то вниз и вбок. Ступеньки! На узком пятачке между водопадом и стеной обнаружилась мокрая, высеченная в камне лестница. Ее крутые пролеты зигзагом сбегали в долину.
– Всем пригнуться! – завопил Костос. – Сейчас быстро вниз, но по моему крику лечь и держаться за все, что попадется под руку.
Дакии остался с сержантом, чтобы вести свой народ самому.
Коуве решил помочь Нату вести отца. Они осторожно, насколько позволял темп, спускались по ступенькам. Остальные ждали своей очереди на уступе, поэтому надо было спешить.
Нат увидел, как Костос отправил Карреру за ними, и тоже начал спускаться. Наконец из отверстия в скале показались две кошки. Ягуары вырвались на уступ, радуясь избавлению от гнетущей затхлости подземелья. Нат тут же позавидовал их цепким когтям.
– Осталась минута, – проронил Коуве, прихрамывая под тяжестью друга.
Они припустили быстрее. От дна ущелья их пока отделяло добрых четыре этажа – высоко падать.
Затем сквозь рев падающей воды пробился резкий окрик:
– Ложись! Сейчас жахнет!
Нат помог спуститься отцу, затем сам бросился навзничь. На миг подняв голову, он увидел, как все, кто с ним был, распластались на голых камнях. Затем Натан упал вниз лицом и стал нашептывать молитву.
И грянул взрыв. Собственно, звук оказался не громче салютного залпа, зато остальные эффекты более чем впечатляли. Казалось, разверзлись врата преисподней, и в долине воцарился ад.
Стена пламени вырвалась на полмили за край их ущелья, а раскаленный газовый купол поднялся в небо на все полторы. Там порыв ветра растрепал его и начал сгонять с высоты. Под кромкой ущелья возник огненный вихрь, и, если бы не туман водопада, беглецы сварились бы заживо. Впрочем, и водопад оказался ненадежным защитником. Взрывная волна качнула его поток и обрушила тонны воды на ступени. Люди еле удержались.
Вскоре вниз с водой посыпались горящие обломки. К счастью, самые крупные куски проносило мимо уступа, где приютились беглецы, хотя один вид деревьев, объятых пламенем и с треском срывающихся в ущелье, наводил панику.
Едва жар вокруг развеялся, Костос прокричал вниз:
– Идем дальше. Берегитесь падающих обломков!
Нат подобрал под себя ноги и встал. Один за другим поднимались и остальные, ошарашенно озираясь.
Прорвались!
Глядя, как все заспешили по лестнице, Нат присел рядом с отцом.
– Пойдем, папа. Здесь нельзя оставаться.
Уже взяв отца за руку, он почувствовал, как земля загудела, затряслась мелкой дрожью.
Нат почуял нутром: надвигалось что-то недоброе. Что за…
– Ложись! Всем срочно пригнуться! – заорал он, закрывая собой отца.
Второй взрыв оглушил их. Нат взвыл от боли. Рвануло так, что, казалось, скала вот-вот обрушится и раздавит их своим весом. Из устья туннеля над головой вырвался огненный столб, пробив полосу водопада. Беглецов обдало раскаленным паром.
Нат вытянул шею. Из туннеля полыхнуло еще раз, а потом и еще. На потрескавшейся скале то там, то сям возникали язычки пламени – все, как один, жутковато-голубого цвета.
Земля не переставала содрогаться. Нат заслонил отца, навалившись на него сверху.
Сверху посыпался град из камней и осколков. Деревья с корнями взмывали подобно ракетам, чтобы с грохотом обрушиться на нижнее плато.
И снова все стихло.
Во время камнепада никто не смел шевельнуться. Водный поток защитил их опять, отражая обломки или снижая скорость падения, так что те, кого иначе поджидала неминуемая смерть, отделались легкими ссадинами.
Спустя пару минут Нат поднял голову – оценить размер бедствия – и заметил Коуве, стоящего позади отца. Профессор был бледен и выглядел подавленным. Он повернулся лицом к Нату и заговорил, с трудом подбирая слова:
– Анна… когда ты крикнул… я не успел… не сумел подхватить ее вовремя. – Он невольно заглянул за край пропасти. – Она сорвалась.
Нат закрыл глаза.
– Боже правый.
Вокруг раздавались плач и рыдания – не одну только Анну сбросило взрывом с уступа. Нат упал на колени. Его отец, бледный как мел, закашлял и перекатился на бок. В крови и ушибах, путники побрели вниз по выщербленным ступеням.
Еще немного – и они стояли у подножия водопада, обдаваемого холодными брызгами. Как выяснилось, трое из бан-али встретили смерть на каменных плитах под лестницей.
– Откуда же взялся второй взрыв? – удивлялся Костос.
Нат вспомнил зловещее синее пламя. Чтобы проверить догадку, он попросил одну из канистр с соком Ягги и, выдавив крупную каплю, поднес к ней зажигалку Карреры. Капля немедленно вспыхнула тем же синим огнем.
– Горючее, – пояснил Нат. – Вроде копала. Все дерево занялось, как римская свеча. От верхушки до самых корней, судя по землетрясению.
Поредевший отряд погрузился в скорбное безмолвие.
Каррера первой нарушила тишину.
– Что будем делать?
Нат ответил ей:
– Первым делом рассчитаемся с мерзавцами. За Манни, за Олина, Анну и всех бан-али.
– Но у них ружья, – возразил Костос, – а у нас один только «бейли». К тому же их чуть ли не втрое больше.
– Плевать. – Голос Ната был хладнокровен, как никогда. – Главное, преимущество теперь на нашей стороне.
– Это еще почему? – полюбопытствовал Костос.
– Они думают, что мы взорвались.
19
Полночная битва
23 часа 48 минут
Джунгли Амазонии
У Келли щипало глаза от набегающих слез. Она даже не могла утереть их, так как руки были связаны за спиной. Ее притянули к опоре навеса из пальмовых листьев, выстроенного для защиты от дождя. На вечерней заре небо заволокло тучами, стало накрапывать. Потом на лес опустилась настоящая ночь – непроглядная и густая, на радость бандитам.
– Чем темнее, тем лучше для нас, – потирал руки Фавре.
Они вовремя добрались к южной оконечности болота и обосновались в глухих прибрежных зарослях.
Однако ни тьма, ни расстояние не скрывали алого зарева, разгорающегося в северной стороне, как если бы солнце решило не дожидаться утра. Келли видела и огненный шар, и пылающие обломки, летящие во все стороны… Вместе с долиной умерла ее последняя надежда. Все кончено. Остальных больше нет.
Сразу после взрыва Фавре погнал отряд еще быстрее. Он был уверен, что правительственные вертолеты уже мчатся к пожарищу – так сказать, по горячим следам. Однако над головой у них было все то же небо, а в лесу – та же тишина. Ни прожекторов, ни рокота винтов – ничего. Может, сигнал Олина так и не дошел по назначению? А может, вертолеты вылетели с опозданием. Так или иначе, рисковать Фавре не собирался. Никаких фонарей – только «ночные бинокли». О Келли, конечно же, никто не побеспокоился. Оступаясь и падая в темноте, она в кровь сбила колени и порвала штаны. Стража откровенно потешалась над ее неловкостью. Из-за связанных рук ни одно ее падение не обходилось без ссадин. Ноги скоро разболелись. На раны летела мошка и москиты, изводя ее укусами и непрерывным гудением, и нечем было их согнать. Некоторое облегчение принес дождь и небольшой привал. Весь этот час Келли смотрела на вспыхивающее зарницами небо и молилась о чуде: только бы друзьям удалось выжить.
