– Еще чуть-чуть, и шаловливые дети спалили бы свой собственный дом, – добавил Нат.
К счастью, орехи действительно оказались источником ан-типриона. В них нашли специфический алкалоид, легко выделяемый и синтезируемый. Общенациональными усилиями препарат быстро распространили в Америке и по всему миру. Впоследствии обнаружилось, что за месячный курс его применения организм полностью исцелялся, сводя на нет содержание вирулентных частиц. Бан-али ничего не знали об этом и были обречены веками служить дереву, поколение за поколением. Мир получил первую помощь. Эпидемия прекратилась.
Сам прион, как ни старались ученые, не удалось ни культивировать, ни воспроизвести.
Все образцы сока были помещены в класс объектов высокой биологической опасности и доверены лишь избранным лабораториям. Природный источник приона, долина бан-али превратилась в выжженную пустошь, а от Ягги остались зола и погребенные в земле кости.
«По мне, так даже лучше», – думал Нат, глядя на заходящее мартовское солнце и набрякшие свинцом тучи.
Где-то в Бразилии Коуве и Дакии помогали уцелевшей дюжине бан-али начать новую жизнь. Теперь, когда Нат выиграл дело против компании «Сен-Савен», обвиненной в истреблении целого племени и разорении местных земель, бывшие рабы Ягги в одночасье стали богатейшими из амазонских индейцев. Похоже, у Луи Фавре осталось достаточно бумаг, доказывающих его связь с французской компанией. Впрочем, апелляции, заявленные на долгие годы вперед, не спасли ее от банкротства. Кроме того, всему исполнительному комитету были предъявлены обвинения криминального характера.
Между тем Карл Рэнд оставался в Южной Америке – обустраивал жизнь бан-али. Через пару недель Нат собирался примкнуть к нему, правда, не он один. Генетики разных стран съезжались туда – обследовать племя, изучать изменения в ДНК, чтобы понять их причину, а также найти способ обратить вызванные Яггой генетические сдвиги. Нат понимал, что разгадать эти тайны удастся лишь будущим поколениям.
Отца сопровождали двое рейнджеров – Каррера и Костос, которых после событий в долине наградили и повысили в звании. Им же пришлось провести опознание тел, труд тяжкий и скорбный.
Нат вздохнул. Скольких жизней уже не вернуть… Пусть их жертва и спасла много больше, цена все равно была непомерно высока.
Тут в доме послышался звук шагов, и Нат повернулся.
Дверь открылась.
Он невольно улыбнулся.
– Что так долго? Я уже пять минут стою жду.
Келли насупилась и уперла в поясницу ладонь.
– Попробовал бы сам потаскать такую тяжесть.
Нат положил руку на круглый живот невесты. Через неделю ей предстояло разрешиться их первенцем. О том, что она забеременела, Келли узнала в больнице, где отходила после ранения. Судя по всему, прион проник в ее тело еще в Манаусе, во время осмотра останков Джеральда Кларка. За их двухнедельное странствие по Амазонии прионы незаметно залечили родовую травму Келли, тем самым избавив ее от бесплодия. Если бы не беременность, благодаря которой выявили заражение, через несколько недель началось бы развитие опухолей. Как и в случае с братом, Келли назначили ореховое молоко, и прионы благополучно исчезли, не успев причинить вреда.
Именно этому дару Нат и Келли были обязаны свалившимся на них счастьем. В грозовую ночь накануне нападения Фавре – в свою первую ночь – они, сами того не ведая, зачали ребенка – брата для Джесси.
Они уже знали, как назовут малыша: Манни.
– Нат наклонился и поцеловал невесту.
Вдалеке прогремел гром.
– Все уже заждались, – пробормотала она сквозь сомкнутые губы.
– Ничего, подождут еще, – шепнул Нат, продлевая момент.
По крышам, по мостовой застучали тяжелые капли. Еще один громовой раскат – и дождь хлынул как из ведра.
– Но ведь…
Нат прижал губы Келли к своим.
– Тсс.
Эпилог
Жизнь в глубине Амазонской сельвы идет своим чередом, незримо и безмятежно.
Крапчатый ягуар вылизывает в логове пищащих и мяукающих котят. Его черная подруга куда-то запропастилась, и он тревожно втягивает носом воздух. Повеяло мускусом. Самец нервно переступает на месте. Но вот из чащи леса отделяется силуэт и подходит к нему.
Раздается приветственное пыхтенье. Ягуары усердно трутся боками, тычутся носом друг в друга. Самец уловил дурной запах на шерсти партнерши – запах огня, криков, ужаса, от которого шерсть встает дыбом. Он рычит. Самка же отходит к дальней части прогалины и начинает рыть землю. Наконец она роняет в яму шишковатое семя и прикапывает его задними лапами.
Дело сделано. Самка подходит к выводку и обнюхивает детенышей – пятнистых и черных. Те пищат, выпрашивая молока, и валятся один на другого.
Мать снова трется о бок партнера и поворачивается спиной к яме, больше не вспоминая о семечке. Отныне оно – не ее забота. Она поднимает свой выводок и самца, чтобы увести в нехоженые глубины леса.
Рыхлый холмик земли подсыхает на полуденном солнце.
Никем не замеченный, ничем не тревожимый.
До поры до времени.
Благодарности
Отдельное спасибо всем тем, кто помог мне в работе над романом, особенно Лесли Тейлор из «Raintree Nutrition» за великолепные эскизы растений, представленные в книге, и за ценные сведения, касающиеся применения растений влажных тропических лесов в медицине. Далее, с моей стороны было бы несправедливо не упомянуть два важнейших литературных источника, а именно «Опять неприятности, или Путешествие от Ориноко до Амазонки» Редмонда О'Хэнлона, и книгу-вдохновительницу той, что вы сейчас держите, – «Рассказы шамана-новичка» доктора Марка Плоткина. От всего сердца благодарю своих друзей и родственников, чьими стараниями книга приобрела законченный вид – Криса Кроу, Майкла Гэллоугласа, Ли Гаррета, Дэнниса Грейсона, Сюзан Тунис, Пенни Хилл, Дебби Нельсон, Дейва Мика, Джейн О'Рива, Криса «Малыша» Смита, Джуди и Стива Прей и Кэролин Уильямс. За помощь с французским – моего друга из Канады Диан Делье, за Интернет – Стива Уинтера, а за неоценимую душевную поддержку – Кэролин Маккрей. Я также благодарен создателям справочника «ЦРУ: события в мире 2000» за любезно предоставленные карты. И наконец, трем моим лучшим критикам и вместе с тем верным болельщикам – редактору Лиссе Кюш, представителю Рассу Галлену и публицисту Джиму Дэвису. А самое важное, на чем я заостряю внимание читателей: за любую неточность в описании мест и событий отвечаю только я, и никто другой.
