У них за спиной раздался пронзительный вопль индейца.
Нат обернулся.
Шаман пятился к стене с выпученными от страха глазами.
– Уберите проклятье! Вы призовете на нас бан-али!
Йоргенсен попытался обуздать старика, но, несмотря на возраст, индеец был поджарым и мускулистым. Он вырвался из его рук, перебежал к другой хижине и, взбираясь по гамаку, как по лестнице, поднялся на кольцевидную крышу шабано.
Один из десантников прицелился.
– Не стреляйте! – воскликнул Нат.
– Отставить, капрал, – приказал Ваксман.
Шаман остановился на крыше и повернулся к стоящим внизу.
– Мертвые принадлежат бан-али. Они своего не оставят, увидите!
С этими словами шаман нырнул с крыши вниз и растворился в лесу.
Ваксман послал ему вдогонку двух рейнджеров.
– Зря время тратите, – поморщился Коуве. – От страха он так спрячется, что вам его не найти.
Профессор как в воду глядел. Шамана больше не видели.
Для расследования причины смерти погибшего индейца Келли ближе к вечеру отгородила себе в шабано рабочий уголок, где и принялась за дело. Нат повел капитана и Фрэнка к дереву, на котором Джеральд Кларк оставил координаты пути.
– Как пить дать, написал перед поимкой, – произнес Фрэнк. – Бедняга. Так близко подобраться к цивилизации – и угодить в плен, а потом под замок. – Фрэнк покачал головой. – Почти на три месяца.
По возвращении в шабано они застали команду за приготовлениями: на ночь разжигали костры, выставляли патрули, готовили ужин.
Назавтра планировалось распрощаться с рекой и дальше идти пешком, придерживаясь пути Джеральда Кларка.
Солнце уже садилось, а на столе появились готовые рыба и рис, когда Келли наконец выбралась из своего передвижного морга. Устало зевая, она опустилась на раскладной стул и, глядя в огонь, сообщила:
– Насколько мне удалось выяснить, он умер от отравления. Остались свидетельства мучительной агонии – прокушенный язык, признаки судорог спинных мышц и конечностей.
– Чем же он был отравлен? – спросил Фрэнк.
– Для анализа потребуется целая токсикологическая лаборатория. Я даже не знаю, как яд попал в тело. Может, с дротиком, стрелой или копьем. Не будь тело так разодрано падальщиками, я, может, и смогла бы дать определенный ответ.
Нат смотрел на закат, прислушиваясь к обсуждению. Он вспомнил слова исчезнувшего шамана: «они своего не оставят» – и задумался над резней у тропы и болезнью, поражающей все новые жертвы здесь и на его родине. У него появилось тягостное предчувствие, что последний час уже не за горами.
9
Ночное нападение
14 августа, 0 часов 28 минут
Джунгли Амазонии
Келли внезапно проснулась и едва не выпала из гамака. Ей приснился кошмар. Содержание его Келли не помнила, кроме того, что он был как-то связан с погоней и мертвецами. Она глянула на часы. Светящееся табло показало, что уже за полночь.
Окружавшее ее шабано было объято сном. Не спали только часовые – тот, что стоял у костра, и его напарник, стерегущий вход. Еще одна пара патрулировала снаружи. Остальные улеглись по гамакам, восстанавливая силы после ужасов прошедшего дня.
Неудивительно, что ей снились кошмары – вспомнить хотя бы рассказы о резне, изуродованный труп на ее столе, растущее напряжение, и все это на фоне постоянного страха за семью, оставшуюся дома, в Виргинии. Подсознанию Келли многое пришлось перемолоть, пока она лежала, забывшись сном.
Вечерняя сводка из Штатов оказалась не лучше дневной. Были выявлены еще двенадцать случаев заболевания и три смертельных исхода – скончались двое детей и пожилая сиделка из Палм-Бич. В то же время в бассейне Амазонки смерть и болезнь бушевали подобно пожару в засуху, охватывая все новые поселения. Люди либо замуровывали себя в домах, либо спасались бегством. В Манаусе покойников жгли прямо на улицах.
Мать Келли заверила, что среди исследовательской группы «Инстара» пока не зарегистрировали ни одного случая. Однако и победу было праздновать рано. Согласно последним данным, собранным при анализе отчетов из Амазонии, где развитие эпидемии прослеживалось с самого начала, инкубационный период продолжался от трех дней и более, вплоть до недели. Все зависело от состояния здоровья пациента в момент заражения. Чаще других заболевали дети, не получавшие достаточного питания или ослабленные паразитами.
Бактериальные патогены, судя по заверениям центра по контролю заболеваний, не могли спровоцировать такую вспышку, тогда как различные вирусологические экспертизы были еще не закончены. А значит, причина до сих пор оставалась невыясненной.
Несмотря на общую тревожность статистики, были известия и похуже. Мать выглядела бледнее обычного, когда сообщала Келли подробности по спутниковой связи.
– Теперь мы знаем, что болезнь может передаваться воздушно-капельным путем, не требуя физического контакта.
Келли понимала, что это значит. Раз патоген свободно передается от человека к человеку, изолировать больных будет невероятно сложно. А при таком коэффициенте смертности…
– Остается одна надежда, – подытожила мать. – Нам нужно лекарство.
Келли достала из-под гамака фляжку и медленно отпила из нее. Мгновение – и она села, почувствовав, что заснуть уже не удастся. Стараясь не шуметь, выбралась из гамака. Постовой у костра заметил движение и резко повернулся. Одеваться не было нужды – она спала не раздеваясь. Отряхнув слегка помятые серую футболку и коричневые брюки, Келли сунула ноги в ботинки. Рейнджеру она показала на дверь – мол, захотела размяться, не будя остальных.
Тот кивнул.
Келли крадучись прошла к выходу из шабано. Вынырнув из дверей, она столкнулась с рядовой Каррерой, караулившей выход.
– Вышла подышать, – шепнула ей Келли.
Десантница кивнула и показала винтовкой в сторону реки.
– Не вы одна.
Келли увидела чью-то фигуру, стоящую у реки в нескольких ярдах дальше по тропе.
Очертания подсказали, что перед ней Натан Рэнд. Он был один, если не считать двоих рейнджеров чуть выше по реке. Тех выдавали огоньки фонарей.
– Держитесь подальше от воды, – предупредила рядовая Каррера. – У нас и так мало датчиков движения, чтобы охранять реку помимо всего прочего.
– Обязательно. – Она слишком хорошо помнила, что случилось с капралом Де Мартини.
Удаляясь от шабано, Келли заслушалась песней кузнечиков и приглушенным кваканьем бесчисленных лягушек, сливающимися в умиротворяющий лесной напев. Вдалеке порхали среди ветвей светлячки и чертили над рекой изящные огненные дуги.
