64. Устои и проблемы
Для разжигания революции в Россию рекой лилось «германское золото». Стоп… Да откуда же у Германии могли взяться лишние деньги? Она вела тяжелую войну на нескольких фронтах, расходовала колоссальные средства на вооружение, закупала за рубежом сырье, продовольствие, помогала деньгами и снабжением союзникам. Сама же Германия в годы войны не продавала ничего. В 1915–1916 гг. государственная казна была уже пуста. А революции — дело дорогое. На это были затрачены сотни миллионов. Но в Германии было принято, что правительство давало поручения частным банкам (с обязательством потом расплатиться). Финансирование подрывной деятельности было возложено на компании «М. М. Варбург», «Райте-банк» и «Дисконт-Гезельшафт». Они приняли на себя поручение, а за счет чего его выполнят, кайзера и министров не интересовало. Впрочем, у банкиров лишних сотен миллионов не было. Те же Макс Варбург со товарищи вложили неимоверные суммы в военное производство, закупки, займы союзникам.
В 1916 г. избыточные средства имелись только в одной стране, в США. Америка сказочно разбогатела на войне, хлынули потоки денег в оплату военных заказов, промышленных и продовольственных товаров для воюющих стран. В 1914 г. внешний долг США достигал 3 млрд. долл., а теперь страны Антанты оказались должны США 2 млрд. долл. (тогдашних — для оценки по современному курсу надо умножить примерно на 20). Напомню, что вице-президентом Федеральной резервной системы США был Пол Варбург, брат Макса Варбурга. Там же, в США, ворочал делами их третий брат Феликс, зять финансового туза Якова Шиффа. А четвертый, Фриц Варбург, работал в Стокгольме при Олафе Ашберге.
Позже внук Якова Шиффа оценил вложения своего деда на русскую революцию в 20 млн. долл. К ее финансированию был причастен и другой крупнейший банкир США, Морган. Приложили руку и англичане. Владелец лондонского банка «Джойнт Сток» Мильнер вложил в подрывную работу 10,5 млн. долл. В Россию шло не германское, а американское и британское золото, оно лишь отмывалось через Германию. Причем контрразведка США обнаружила эти операции, но ее донесения клались под сукно.
А как же иначе? Подкоп под Россию вели не только банкиры, но и правительство США. Сам президент Вильсон являлся ставленником воротил Уолл-стрит, и его действиями фактически руководил «серый кардинал» полковник Хаус, представитель тех же финансовых кругов. Америка уже пожала плоды своего нейтралитета. Но требовалось и принять участие в переделе мира. То есть, США должны были сами вмешаться в войну, об этом Хаус вел тайные переговоры со странами Антанты. Уже оговаривался и срок — весна 1917 г. А Вильсона Хаус убеждал — Америка обязана вступить в войну, но только после свержения русского царя. Тогда, мол, и сама война пример характер борьбы «мировой демократии против мирового абсолютизма». Это говорилось в 1916 г.
О, американцы хорошо умели делать бизнес на революциях — организовывали их в Панаме, Китае, Мексике, Доминиканской республике. А революция в России должна была разрушить главную конкурентку США. В нашу страну поехали представители банков, промышленных фирм, как бы уже «без пяти минут союзники». Была создана Русско-Американская торговая палата, ее председателем стал один из лидеров оппозиции А. И. Гучков, петроградское отделение возглавил А. Д. Протопопов.
После двух лет войны все ее участники испытывали серьезнейшие трудности. Не хватало рабочих рук, ресурсы истощались, проводились кампании за экономию. Британские и французские газеты учили, как из старой шляпы сделать новую, перелицевать одежду, починить обувь. Во всех странах была введена карточная система. Ллойд Джордж писал: «К осени 1916 г. продовольственный вопрос становился все более остро и угрожающе». И только богатой России эти проблемы, казалось бы, не касались. В 1916 г. выдался богатейший урожай, несмотря на военное время, собрали 3,8 млрд. пудов зерна. А экспорта не было, хранилища были полны зерном еще с прошлых лет. Зимой 1916 г. только в Сибири было заготовлено 500 млн. пудов мяса, огромное количество масла — не знали, как вывезти. В любом трактире свободно продавались огромные расстегаи, пышные калачи, пироги.
В России появились женщины-дворники, женщины-кондукторы в трамваях, что прежде было немыслимо, но процент мобилизованных по отношению ко всему мужскому населению был вдвое ниже, чем во Франции или Германии. Деревня за годы войны вообще разбогатела. Заготовители армии, Земгора, промышленных фирм, с руками хватали всю продукцию — зерно, кожу, сало, шерсть, лен, давали высокие цены. А в городах развитие военного производства вызвало промышленный бум. Росли, как грибы, фабрики и заводы, их хозяева нуждались в рабочих, и зарплата была куда выше, чем в других европейских странах.
Но за дело взялась «мировая закулиса», и стоит ли удивляться, что сплошь и рядом стали возникать трудности? Финляндия закупила вдруг хлеба на 36 млн. руб., огромное количество другого продовольствия — якобы для перепродажи в Швецию. Дания взялась скупать большие партии русского масла, хотя в Швеции хватало своего хлеба, а в Дании масла. Куда оно шло их этих стран, догадаться было не трудно. Потоки сахара потекли контрабандой через Персию. Продавалось в неизвестных направлениях стратегическое сырье и даже военное имущество. Производство сахара превышало потребление, а на него пришлось вводить карточки! Правительство было вынуждено сократить пайки в армии. Хотя они оставались более чем достаточными — вместо фунта мяса и полфунта сала в день стали давать полфунта мяса и фунт сала на неделю. По средам и пятницам ввели постные дни, давали рыбу (кета, кефаль, сельдь). Вместо 3 фунтов хлеба выдавали 2 фунта на фронте и 1,5 в тылу, 50 % сливочного масла заменили растительным, из 18 золотников сахара в день выдавали 12 (51 г), а остальное конфетами или деньгами.
Банкиры и торгаши вдвое обвалили рубль, и подскочили цены. Организовывали дефициты промышленных и продовольственных товаров то в одних, то в других районах. Впервые в России появились очереди, у населения они вызывали чрезвычайное возмущение. Думцы и газетчики, в свою очередь, использовали дефициты и очереди для нападок на правительство. А подорожанием были недовольны рабочие, и агитаторы подталкивали их бастовать, требовать повышения зарплаты.
Российские власти прекрасно знали, что это преднамеренные диверсии. Секретный циркуляр МВД № 100186 от 9.01.1916 г. доводил до сведения губернаторов и градоначальников: «Исходя из тех соображений, что ни военные неудачи, ни революционная агитация не оказывают серьезного влияния на широкие народные массы, революционеры и их вдохновители евреи, а также тайные сторонники Германии, намереваются вызвать общее недовольство и протест против войны путем голода и чрезмерного вздорожания жизненных продуктов. В этих видах злонамеренные коммерсанты скрывают товары, замедляют их доставку на места и, насколько возможно, задерживают разгрузку товаров на железнодорожных станциях». Но органы правопорядка ничего не могли предпринять! Губернаторы предписывали полиции привлекать виновных к административной ответственности, штрафовать — и все.
Контрразведывательное отделение Генштаба располагало списком 58 фирм, чьи связи с немцами были установлены достоверно и 439 фирм, подозревавшихся в таких связях. Но тоже ничего не могло сделать, существующие законы связывали по рукам и ногам. Знали, что член правления Международного банка Шайкевич ездил в Стокгольм, встречался с Максом Варбургом, а председатель Внешторгбанка Давыдов ездил на встречу с директором германского Юнкер-банка, и оба после этого развернули спекулятивные сделки с продовольствием и товарами первой необходимости. Знали, что центром шпионажа в Петрограде является гостиница «Астория», а руководят резидентурой сотрудники гостиницы Рай, Кацнельбоген и Лерхенфельд. Но понадобилось целых 2 года… не для того, чтобы арестовать и покарать их. А для того, чтобы закрыть гостиницу, лишив противника удобной «крыши».
