Сам я не был главным конструктором, был заместителем главного конструктора в нескольких работах и руководителем НИР, но всегда считал, что быть главным конструктором – это тяжелейшая ноша, изнурительное дело, достойное лишь тех, кто обладает набором уникальных качеств и способных к самопожертвованию. Конечно, я здесь говорю не о мелких проходных работах, а о заказах, определяющих лицо предприятий или целых отраслей. И здесь в исходе крупной работы большую роль играет сама личность главного конструктора, его подходы и методы, жизненная позиция, его умение мобилизоваться, как говорят, выложиться, в трудные, критические моменты своей жизни. Я работал со многими главными конструкторами, о которых пишу, с другими был просто знаком, но о их работах знал и, если этих сведений оказывалось недостаточно, считал возможным использовать воспоминания близко знавших их сотрудников по работе. Надеюсь, что они на меня за это не обидятся. Как увидит читатель, стараюсь меньше всего акцентировать внимание на технической стороне дела, а рассказывать о самих событиях и реакции участвующих людей на эти события.
Радиотехника и, в частности, радиолокация – это детище 20 века. И хотя изобретение радио относится к концу 19 века, основные достижения были получены в 20 веке. В Советском Союзе интенсивные работы велись и в двадцатые и в тридцатые годы 20 века, но перелом в развитии радиолокации как самостоятельного направления произошёл в разгар войны в 1943 г. Накануне знаменитой Курской битвы, 4 июля 1943 г., вышло постановление Государственного Комитета обороны «О Радиолокации», подписанное И. В. Сталиным. Согласно постановлению, создавался Совет по радиолокации, должен был быть организован Всесоюзный НИИ радиолокации, получивший в дальнейшем номер 108.
Выходу постановления предшествовала длительная беседа Сталина с А. И. Бергом – в дальнейшем первым руководителем 108 института. Как вспоминал впоследствии академик А. И. Берг: «Сталин ходил, курил трубку, ругался, что он ничего не понимает… а потом сказал: “А, по-моему, товарищ Берг прав” (см. гл. 10). Эти слова решили дело. Поражает другое: в дни, когда шёл этот разговор, проходила подготовка к грандиозному сражению на Курской дуге. Исход битвы был далеко не ясен. И всё-таки Сталин нашел время для решения проблем будущего. Впрочем, он так и сказал. “Но чтобы вы начали работу, нам надо ещё победить под Курском. Вот победим – приступите”» (см. там же). Постановление 1943 г. положило начало созданию новой отрасли – радиолокации.
А. А. Расплетин
Конкретные задачи коллективам 108 института были изложены в постановлении ГКО от 18.04.1944 г., подписанным В. М. Молотовым. Среди ответственных лиц, которым поручалось проведение работ, есть и имя А. А. Расплетина. Надо сказать, что коллектив, возглавляемый главным конструктором А. А. Расплетиным, не только выполнил все эти задачи, но фактически определял длительное время лицо 108 института.
Можно всю творческую биографию А. А. Расплетина условно разделить на 4 этапа. Первый этап – довоенный, второй – военный в блокадном Ленинграде, третий совпадает с работой в 108 институте, четвёртый – в КБ-1 (ныне НПО «Алмаз»). Но прежде чем говорить об этих этапах, хочу рассказать об эпизоде, произошедшем в ноябре 1952 г., когда был осуществлён первый пуск управляемой зенитной ракеты по цели. Испытывался комплекс наведения «Беркут» (в дальнейшем С-25), разработанный коллективом под руководством А. А. Расплетина. Ракету создал коллектив во главе с С. А. Лавочкиным, чьи истребители Ла-5 и Ла-7 успешно воевали на фронтах прошедшей недавно войны. Впервые ракета наводилась по схеме замкнутого контура. Положительный исход испытаний воодушевил всех участников. Но наибольшее впечатление удачный пуск произвёл на Лавочкина. Как пишет очевидец тех событий (К. С. Альперович), Лавочкин, «вытянув вперёд руку, быстро двигался навстречу Расплетину и возбуждённо повторял: “Александр Андреевич! Как её взяло, как поставило на траекторию и повело по ней”. Для понимания А. А. Расплетина как радиоинженера здесь важно следующее. Ещё несколько лет назад Расплетин и не помышлял о ракетах. Ракетная тематика, конечно, существовала, но вне сферы его интересов. Но вот государство поручило создавать новый вид техники, и со свойственным ему упорством он отдался этой работе. И не просто осваивал, а докапывался до глубин. Постигал тонкости совершенно нового для него дела – динамики полёта ракет и способы управления их движением.
Следуя своему опыту, он прекрасно понимал, что в разработках мелочей не бывает и надо всё досконально изучать и проверять. Среди забот была и опасность схода ракеты с траектории, что могло грозить непредвиденной бедой, в том числе с человеческими жертвами.
А начиналось всё более двадцати лет назад, когда способный молодой человек с опытом радиолюбителя-коротковолновика Александр Расплетин приехал в Ленинград из родного Рыбинска, чтобы работать и учиться. Устроился радиомехаником на радиозавод им. Коминтерна. Жить было негде. Через несколько месяцев снял жильё в Лигово, под Ленинградом. Перевёз мать и брата. По вечерам учился сначала в техникуме, а затем поступил в ЛЭТИ. Несмотря на скудный быт и жизненные трудности (рано лишился отца), А. А. Расплетин отличался здоровым оптимизмом и умением в труде преодолевать невзгоды. С 1932 г. Расплетин начал работу в области телевидения. Была сконструирована система оптической телевизионной связи, с модуляцией светового пучка и фотоэлементом на приёме. После окончания института Расплетин полностью перешёл на разработку электронных схем телевидения. Группа сотрудников во главе с Расплетиным разработала ряд моделей бытовых телеприёмников. Одну из них, под названием ТН-3, они сами изготовили в мастерской в виде партии в 200 штук. До начала войны в магазины страны поступило около 2000 массовых телевизоров 17ТН-3, изготовленных ленинградской промышленностью.
Началась война. Многие ленинградцы ушли на фронт. Расплетина, как и других оставшихся сотрудников НИИ-9, мобилизовали на строительство Лужского оборонительного рубежа. Рыли противотанковые рвы, часто под бомбёжкой. Ленинград стал блокадным городом. В эти дни Расплетин выдвигает идею переделки сданных населением бытовых радиоприёмников в связные радиостанции. Организует своего рода конвейер: из двух приёмников монтируют одну радиостанцию. Голод, есть нечего. Собирают в соседнем лесу иголки хвойных деревьев и варят их прямо на рабочем месте. Слабое, конечно, подспорье, но люди пока держатся. Девиз простой: «Всё для фронта, всё для победы». Так в войска ушли более 200 расплетинских радиостанций. Голодные и холодные будни зимнего блокадного Ленинграда приносят Расплетину одну беду за другой. В декабре 1941 г. умирает мать, а затем и его жена Ольга. Скорбное настроение Расплетин преодолевает работой. Для наведения фронтовых истребителей на цель он вместе с сотрудниками разрабатывает систему передачи на борт самолёта радиолокационной информации по телевизионному каналу связи.
В феврале 1942 г. группа Расплетина была эвакуирована в Кострому, затем в Красноярск. Во второй половине 1943 г. Расплетин с группой специалистов становятся штатными сотрудниками только что организованного 108 института. Разгар войны, и Расплетин продолжает испытания разработанной им системы телевизионного наведения самолётов. Одновременно ему поручают выполнить срочный заказ, который лаконично сформулирован в постановлении ГКО от 18.04.1944: «Самолётная радиолокационная станция для бомбардировщиков, предупреждающая нападение с хвоста». Срок – август 1944 г. В кратчайшее время такая станция была создана коллективом под руководством А. А. Расплетина. Станция, получившая шифр «ТОН-2», работала в импульсном режиме в метровом диапазоне волн и выдавала звуковые сигналы при приближении самолётов противника со стороны задней полусферы. Внедрение таких станций позволило существенно снизить потери бомбардировочной авиации на завершающем этапе войны. Расплетин тем самым переориентирует свои творческие интересы в направлении на радиолокацию. Коренным образом меняется и его семейная жизнь. Александр Андреевич женится на Н. Ф. Мельниковой. Семья пополняется: наряду с сыном Виктором в семью входит и дочь Нины Галя.
