Сестра затруднялась в описаниях, словарный запас у нее был небогатый, Даша же решила, что в русском языке просто нет таких слов. Так там красиво, на море.
Ее мечты стали еще ярче. Сказка есть, и у нее есть имя: МОРЕ. Ради этого можно пойти на все, на любые жертвы.
— Вот окончишь школу с медалью, так и быть, отвезем тебя на море, — пообещала мать и стала на всякий случай откладывать деньги.
И Даша зубрила ненавистную физику, пыталась понять не менее ненавистную геометрию, воевала с химией, со всеми предметами, которые стояли между Дарьей Мироновой и медалью. Технические науки давались Даше с трудом, и она буквально выбилась из сил на пути к своей мечте. Медаль ей всетаки дали, серебряную. Мать со вздохом сказала, что если так, если не золотая, то надо бы дождаться зачисления. Только когда в списке, вывешенном у входа в институт, обнаружилась фамилия дочери, Вера Ивановна пошла покупать билеты. Разумеется, билетов уже не было, только на самый конец лета, в плацкартный вагон, на боковые полки, да еще у туалета.
Дорога убила половину будущих впечатлений. Даша была измотана физически, поступала она сама, без блата, выпускные экзамены тоже дались нелегко изза того, что она шла на медаль. После зачисления немного отпустило, но все равно изза пережитого стресса начали вдруг выпадать волосы, Даша снимала их с расчески горстями, а потом и месячные пришли с большой задержкой. Живот невыносимо болел, из туалета воняло, то и дело хлопала дверь, дорога казалась нескон чаемой.
Когда же Даша, наконец, увидела море, наступило страшное разочарование. Штормило, явно собирался дождь, вода была свинцовой, волна, накатывая на берег, усыпанный крупной галькой, шипела, словно дикая кошка.
— Что же ты, дочка? Иди в воду! — скомандовала мать.
Подумаешь, дождь собирается! Когда еще на юг? Раз уж приехали — надо взять от жизни все. Ни денечка не пропустить, да что там! Ни минуточки! И Даша послушно шагнула в воду.
Волна тут же сбила с ног. В воде оказались валуны. Даша упала и больно ударилась головой о камень. В глазах защипало. Разбитые коленки саднило. А волна, словно обрадовавшись легкой добыче, схватила ее и потащила на глубину. Даша отчаянно закричала.
— Вот же дуреха! — сказала мать, вытаскивая ее на берег. — На ногах не держишься! Ляг, обсохни.
Как назло, пошел дождь. Да что там! Настоящий ливень! Даша еще никогда не видела столько воды, льющейся с неба! Она была теплой, но стояла стеной. Было трудно идти, да еще место незнакомое, они ведь толькотолько приехали. И сразу, разумеется, к морю. В общем, они заплутали, долго брели под проливным дождем, карабкались в какуюто гору, потом оказалось, что гора не та. Квартирная хозяйка, увидев их, отчаянно ругалась и отказывалась в таком виде пускать в дом. Мокрые, грязные, голодные, они под проливным дождем снимали одежду и бросали ее прямо на землю. А потом, под насмешливым взглядом старшего сына хозяйки, смуглого накачанного красавца, почти что голые в облепивших тела мокрых купальниках бежали в пристройку, где хозяйка выделила Мироновым «покои».
Когда же наконец выглянуло солнце, Даша чувствовала себя такой несчастной, что снова идти к морю категорически отказалась.
— Вот же дуреха! — повторила мать. — Подумаешь, под дождик попала! Какая ж ты у меня чувствительная!
И они со Светкой засобирались на пляж. Для Даши это было первое огромное разочарование. Поездку на юг заработала она, а плодами ее труда воспользовались мать и сестра. Странно, но онито ничего не замечали. Ни убогих коек, старых и расшатанных, ни вони из туалета, стоящего на улице, прямо возле их пристройки. То и дело натужно скрипела дверь, и ктонибудь из многочисленных хозяйкиных жильцов бежал опорожнить кишечник или мочевой пузырь. Все эти звуки отчетливо слышались в хлипкой пристройке.
Народу на пляже и в городе было так много, что даже Москва в подметки не годилась. Когда Даша брела на пляж, ее постоянно задевали сумками, надувными матрасами или просто локтями. Пахло прогорклым подсолнечным маслом, в котором жарились чебуреки, поэтому и без того измученную Дашу постоянно мутило. Она была совсем слабенькой, такой худой, что выпирали ребра и ключицы, под глазами залегли огромные тени, похожие на синяки. Женщины смотрели на нее с жалостью, а парни просто отводили глаза.
— Доходяга какаято, — услышала однажды Даша за спиной. Обернулась и увидела высокого красивого блондина.
— Никогда таких страшненьких девушек еще не видал, — согласился с ним товарищ, тощий парень в очках.
«А самто!» — чуть не сорвалось с языка у Даши, но она застеснялась блондина. Влюбляться ей еще не доводилось, не до того было. Все силы ушли на мечту. И вот она на море! Но чтото не получилась из Даши Мироновой Ассоль.
— Странная ты у меня, доча, — со вздохом сказала вечером мать, сидя с хозяйкой под увитым виноградной лозой навесом и попивая молодое местное вино. — Как и не рада вовсе. А ведь я столько денег на тебя грохнула! Вон у Светки учись, — и она кивнула на младшую дочь, напропалую кокетничающую с хозяйкиным сыном.
«И зачем мне эта медаль? — с тоской подумала Даша. — В институт я бы и так поступила, там ни геометрию, ни физику сдавать не надо. Светка и без медали второй раз на юге. И в институт она не собирается. Наверняка выскочит замуж сразу после школы. Вон как на нее парни смотрят!»
Сестра, которая была на два года младше, выглядела на все восемнадцать. И на пляж она ходила с гордо поднятой головой. Еще бы! Глядя ей вслед, местные цокали языком: вай, какая девушка! На старшую сестру, которая тащилась следом, Светка то и дело покрикивала:
— Че стала? Шевелись!
А море… Да, море было красивым. Если смотреть на него издалека, гладя мечтательным взглядом синие волны и высматривая на горизонте алый парус. Если забыть про гальку, больно впивающуюся в пятки на пляже, и коварные валуны в воде. Если приехать сюда с любимым, со своим темноволосым принцем, а не с двумя злыми феями, матерью и сестрой. Почемуто Даше нравились парни с темными волосами и светлыми глазами. Она таких и выискивала взглядом в толпе.
На море они пробыли десять дней, и почти сразу по возвращении, чуть ли не с поезда, Даша уехала в общежитие. Общежитие было женским, за исключением семейных и аспирантов. Но в основном его населяли девушки, которые приехали в столицу на учебу, ну и заодно за женихами. Даша сразу налегла на учебу. Соседки относились к чересчур уж серьезной худышке с легким презрением. Вот же зубрила! Пропискато в столице лимитная, не успеешь оглянуться, как сказка кончилась! Собирай манатки и дуй к себе в Задрипанск! В отличие от Даши, другие девушки использовали временное пребывание в Москве на всю катушку. Бегали по магазинам в поисках дефицита, добывали контрамарки в модные театры, носились по дискотекам, стараясь не пропустить ни одной пятницы и субботы. В женском общежитии то и дело появлялись рекрутеры из соседнего технического вуза, где учились в основном парни. У рекрутеров было задание собрать на дискотеке побольше красивых девушек. Дискотек было несколько, и между ними шла негласная конкуренция. Даша на «танцульки» не ходила, ее полностью занимала учеба.
