– Хватит врать. Будь у вас армия, об этом бы давно уже знали. Думаю, вас в лучшем случае не больше сотни. И только один вертолет, – ответил доктор, внимательно наблюдая за реакцией пленника.
– Вы тоже военный? – настороженно спросил бандит.
– Тоже. Так что нам достаточно будет просто уничтожить ваш транспорт, чтобы получить возможность спокойно увести отсюда людей.
– И куда вы пойдете? Это высокогорье, и уйти отсюда можно только двумя путями: по воздуху или козьими тропами. Так что рано или поздно вас все равно догонят и просто уничтожат. Впрочем, можете попробовать, это даже будет интересно, – иронично усмехнулся бандит.
Не удержавшись, Алексей резким ударом ботинка стер эту наглую ухмылочку с его лица. От сильного удара голова пленника откинулась назад, стукнувшись о подголовник топчана. Из разбитых губ потекла кровь. Охнувший от неожиданности Васильев, неодобрительно покосившись на своего помощника, грустно произнес:
– Не нужно быть излишне жестоким, Лешенька.
– А что прикажете с ним еще делать, Олег Борисович? Пряниками угощать? Сами же слышали, он не только меня, он всех расстрелять собирается. Еще и скалится, мразь. Видал я таких – на Кавказе. Улыбаются, а сами в футбол отрубленными головами играют.
Не ожидавший такого ответа профессор только растерянно оглянулся на доктора и, тяжело вздохнув, тихо проговорил:
– Я всегда надеялся, что та война закончилась, и я больше никогда с ее отголосками не столкнусь. Видать, не судьба.
– Не переживайте, Олег Борисович. Сам вырвусь, и вас отсюда вытащу, – мрачно пообещал Алексей.
– У нас двое раненых, – задумчиво ответил Максим.
– Почему двое? – не понял Алексей.
– Мальчишка твой и Берта. Самое паршивое, что оба одноногие. Так что при отходе придется ориентироваться на них.
– Точно. Про нее-то я и забыл, – растерянно кивнул Алексей. – Так, Олег Борисович. Прикажите нашим срочно сворачиваться. Уходим прямо сегодня. Доктор, соберите все, что может потребоваться для оказания первой помощи в полевых условиях. Ну, вы понимаете. А я этим чучелом займусь.
– Что вы задумали, Алексей? – официальным тоном спросил Васильев.
– Вам этого знать не нужно, – решительно ответил парень. – На вас ответственность за всю экспедицию, так что богу богово, а кесарю кесарево.
– Выучили на свою голову, – рассмеялся Максим, беря профессора под руку и осторожно выводя на улицу.
Дождавшись, когда их шаги стихнут, Алексей снова заткнул пленнику рот и, связав ноги так, чтобы идти тот мог только мелкими, семенящими шагами, рывком за шиворот поставил на ноги. Указав стволом автомата на выход, он вывел пленника из палатки и, развернув в сторону расселины, повел к реке.
* * *
Выругавшись, Лиза схватила со стола микроскоп и изо всех сил швырнула в стену. Снова неудача. Каждый раз, как только она вплотную подходила к разгадке, все срывалось. Словно кто-то свыше, дав ей призрачную надежду, одним движением пальца уничтожал всю ее работу. Клетки очередного подопытного снова отторгали внесенные изменения.
Дав выход накопившейся злости, Лиза поднялась и, устало потерев поясницу, направилась к выходу из лаборатории. Опять придется уничтожать эмбрион, в кровь которого она должна была ввести вакцину, а потом вновь отправлять подопытную на оплодотворение. Как же ей все это надоело! Давно уже известно, что подобную процедуру можно провести без помощи мужчины. Достаточно только закупить нужное оборудование и достаточное количество семенной жидкости.
Но хозяин и слышать об этом не хотел. Из какого-то извращенного упрямства он требовал проводить эксперименты только над эмбрионами, зачатыми обычным способом, да еще и только от охранников монастыря. Впрочем, в этом был определенный смысл. Гарантировать, что закупленный материал будет получен только от людей арийской расы, никто не мог. Значит, вполне возможны ошибки и брак.
С другой стороны, долгое проживание в закрытом сообществе не могло не сказаться на качестве жидкости охранников. После проведенных исследований Лиза абсолютно точно знала, что две трети из них стерильны. Несколько особо злобных на поверку оказались полными импотентами, остальные худо-бедно функционировали.
Приказав охраннику прислать в лабораторию команду уборщиков, Лиза прошла в свой кабинет и, присев за стол, задумчиво покрутила в пальцах золотой паркер – подарок хозяина по случаю окончания университета. Эта ручка стала ее талисманом. На торце кнопки был выгравирован знак их ордена. Лиза бросила ручку на стол и шагнула к кофеварке, когда дверь без стука распахнулась, и в кабинет ворвалась мать-настоятельница.
– Что вы себе позволяете?! – завопила она с порога. – Кто дал вам право ломать дорогое оборудование?!
– Я буду ломать то, что мне будет нужно, пока не добьюсь нужного результата, – зарычала в ответ Лиза, тихо сатанея от ненависти.
– Да как вы смеете? Кем вы себя возомнили? – задохнулась от возмущения настоятельница.
– Человеком, работающим над оживлением вашей вымирающей крови. Я единственная, кто на это способен. Так что заткнитесь и займитесь своими делами. Вы здесь лишь для обеспечения всем необходимым проводимой мной работы. Вон отсюда, – рявкнула Лиза, удивляясь собственной смелости.
Еще неделю назад она ни за что не посмела бы так разговаривать с этой старой ведьмой. Слишком свежи были в памяти розги, с которыми мать-настоятельница обращалась просто виртуозно. Но с того момента, как ее подвергли наказанию в резиденции хозяина, в ней словно что-то изменилось. Словно в сознании сломался какой-то запорный механизм, державший ее волю под замком. И теперь Лиза от души наслаждалась полученной свободой.
– Я немедленно доложу хозяину о вашем поведении, – многообещающе процедила настоятельница и хлопнула дверью.
– Чтоб ты сдохла, старая сука, – в полный голос пожелала Лиза, включая кофеварку.
Она и сама не понимала, что вдруг на нее нашло, и с чего она взялась крушить оборудование. Но, как ни странно, это пошло ей на пользу. Злость и раздражение отступили на второй план, уступив место усталости и мрачному недовольству. Хотя, если как следует разобраться, недовольной ей быть не с чего. За три с небольшим года она сумела сделать то, до чего не додумались два поколения ее предшественников. Оставалось последнее – одолеть иммунологический порог, отторгавший все внесенные в клетку изменения.
И тогда ее задача будет решена. Но как это сделать? Любому глупцу известно, что болезнь ослабляет иммунитет, но вносить изменения в больную клетку означает сразу погубить и ее, и экспериментальный ген. Значит, нужно разработать вакцину, которая будет подавлять иммунитет человека, при этом не вызывая болезни.
Стерильные условия содержания, малая подвижность и приличное питание – вот три кита, на которых покоится условие выживания подопытного при ослабленном иммунитете. Размышляя таким образом, Лиза пригубила напиток, совершенно не чувствуя его вкуса. Резкий шум в коридоре и тяжелые шаги заставили девушку вздрогнуть.
