– Они должны работать. Или ты хочешь, чтобы за них работали люди высшей расы?
– Я этого не говорила, – возразила Лиза, упрямо покачав головой. – Я всего лишь прошу хотя бы на неделю освобождать от работ отобранные объекты, чтобы они не подыхали еще до первого забора крови. На каждый эксперимент мы тратим огромные средства, а на выходе – нуль.
– Твои слова идут вразрез с уставом нашего заведения, – процедила монахиня, поджав бескровные губы.
– Я же не прошу совсем освобождать их от работы, – вздохнула Лиза, начиная очередной этап бесконечного спора. – Я прошу только изменить их подготовку к эксперименту.
– Я передам твою просьбу хозяину. Но не думаю, что он позволит нарушать заведенные порядки, – ответила монахиня, скривившись так, словно проглотила лимон.
Круто развернувшись, она вышла из кабинета. Когда дверь за ней закрылась, Лиза тихо прошипела:
– Старая сука! Такие, как ты, только мешают заниматься делом. Тварь! – Последнее слово она выплюнула, давая выход накопившемуся раздражению.
Достав из пачки очередную сигарету, Лиза закурила и, выпустив дым по направлению к двери, проворчала, испытывая настоящее удовольствие от нарушения очередного запрета:
– Задохнись, старая калоша!
* * *
Распустив узел страховки и отстегнув карабин, Алексей устало вздохнул. Оглянувшись на собравшихся в кучу умников, он мрачно скривился: это надолго. Теперь вся эта толпа взрослых, можно даже сказать, умных людей будет несколько дней подряд размахивать трясущимися руками, с пеной у рта отстаивая теории, которые сыпались из них как из рога изобилия: фрагмент рисунка на найденном в пещере кусочке кожи отдаленно напоминал мандалу
[4]
! Алексей не понимал этих ученых: найдут какой-нибудь черепок и визжат от восторга, словно золотой самородок нашли. Впрочем, он давно уже привык к их закидонам. Как ни крути, а третий год по всему миру с ними катается, всякого повидал.
Так что вполне может быть, что найденный артефакт действительно окажется той самой тангка
[5]
, о чем они все уже полчаса талдычат. Привычно смотав веревки, Алексей по-хозяйски прибрал снаряжение в рюкзак, внимательно посмотрел на вершину горы, затягивавшуюся туманом, и удрученно покачал головой: судя по всему, в лагерь умников придется тащить силой. От своей находки они теперь не скоро очнутся.
Но и к такому повороту событий он был готов. С того самого дня, как, вернувшись из армии, по предложению матери он устроился на работу в институт истории и этнографии лаборантом, Алексей только и делал, что присматривал за своим шефом. Мать, проработавшая в том же заведении почти всю жизнь и продолжавшая подрабатывать на полставки смотрителем в музее, уговорила профессора взять Алексея под свое крыло.
Как оказалось, светило науки был человеком незлым, и даже, можно сказать, душевным. А главное, очень рассеянным. Алексей поражался, как можно помнить сотни дат и чисел, наизусть знать целые главы всяких свитков и папирусов, но не помнить, куда пять минут назад сунул собственные очки. Так что очень скоро Алексей превратился из обычного подай-принеси в няньку при пожилом, сухопаром, но очень подвижном и рассеянном профессоре.
Алексей очень рано понял, как сложно было матери поднимать его одной. Отец скончался, когда Алексею не было и года, – простыл на рыбалке и за две недели сгорел от воспаления легких. Окончив школу и получив на руки диплом о среднем образовании, Алексей устроился на рынок таскать мешки и разгружать машины. Единственное, от чего он так и не смог отказаться, так это от занятий в секции рукопашного боя.
Не чувствуя особой тяги к наукам, он с удовольствием постигал науку грамотного мордобоя. Мать ворчала, когда он возвращался с очередных соревнований с синяками и разбитыми руками, что за такой спорт сажать нужно, при этом про себя радуясь, что парень увлекается спортом, а не пивом и наркотой.
Оттрубив положенные полтора года в воздушно-десантных войсках и поучаствовав в кавказском конфликте, Алексей вернулся домой другим человеком. Война всех меняет, независимо от того, хочет этого человек или нет. Он так и не признался матери, что дважды был легко ранен и имеет медаль «За отвагу». Рассказать ей такое у него не хватило духу.
И потому, когда мать предложила ему устроиться на работу в институт, Алексей без колебаний согласился. Спорить с ней, доказывая, что там платят копейки, он просто не решился. Судя по тому, с каким напряжением она ожидала его ответа, ей важны были не деньги, а его присутствие рядом. Она боялась снова отпустить его от себя.
Но здесь она ошиблась. Профессор Васильев быстро привык к тому, что рядом с ним постоянно находится этот сильный и удивительно молчаливый парень. Сам Алексей, превратившись в обе руки и личного секретаря профессора, только тихо посмеивался над собой. Но, как оказалось, преждевременно.
Умудрившись каким-то образом выбить для института грант на проведение раскопок где-то в Индии, профессор, недолго думая, вписал в состав экспедиции своего помощника, поставив его фамилию сразу после своей, вопреки всем правилам и положениям назначив его своим личным помощником. Узнав о том, что сын получил отличную возможность за счет института повидать мир, мать только вздохнула и отправилась собирать вещи.
После Индии были Монголия, Китай, Таиланд, и вот теперь – Тибет. Привыкший к кочевой жизни Алексей только головой крутил и старательно следил за тем, чтобы профессор не потерялся. Задумавшись о чем-то, тот запросто мог пройти мимо нужных дверей или пропустить собственный рейс. Так что все заботы по оформлению проездных документов сотрудников и погрузке профессора на нужный рейс ложились на его плечи.
Вот и сегодня, спустив своего подопечного со скалы, Алексей вынужден был насильно отрывать профессора от научных изысканий. То, что рядом с тем собралось около дюжины таких же чокнутых, только усложняло задачу. Еще раз покосившись на быстро закрывающий вершину горы туман, Алексей подошел к профессору и, не говоря ни слова, ухватил его за локоть и решительно повел в лагерь.
– Что вы делаете? – тут же взвился профессор. – Алексей, вы мне мешаете!
– В лагере поговорите. Погода портится, – коротко пояснил Алексей, даже не думая останавливаться.
К подобным выступлениям профессора он давно уже привык и не обращал на них внимания. Как Алексей и думал, все остальные участники похода тут же двинулись следом за влекомым профессором.
«Гамельнский крысолов и дети, – с усмешкой подумал Алексей, припомнив старую сказку. – Прямо как младенцы: блестящую игрушку увидели – и хоть в огонь за ней».
До лагеря они успели добраться очень вовремя. Едва только Алексей запихнул профессора в палатку, как на лагерь налетел порыв холодного ветра. Алексей, зябко поежившись, отправился на кухню за обедом для них обоих. К его удивлению, там уже топтались все участники подъема. Так случилось, что за одним и тем же объектом «охотились» сразу три экспедиции: российская, немецкая и английская.
