– Ублюдок! – выкрикнул Штольц, нанося удар ногой в голову сидящему профессору.
Но Васильев, ожидая чего-то подобного, успел прикрыться руками. Он специально провоцировал старого врага на агрессию, чтобы тот вышел из себя. И ему это удалось. Сорвавшийся Штольц изо всех сил пинал его ногами, норовя попасть по самым уязвимым местам, но профессор, отлично зная, чего можно ожидать от подобного подонка, продолжал ловко прикрываться. Он даже не думал о том, что делает. Словно все старательно забытые навыки, которые помогали ему выживать в лагере, разом вернулись. Именно так он еще мальчишкой защищался от ударов лагерных капо и конвоиров.
Ко всему прочему, особой силы в ударах Штольца не было. Как ни крути, а возраст давал о себе знать. К тому же он слишком долго жил спокойной жизнью, занимаясь бизнесом, а не спортом. Тренажерный зал посещал только для поддержания общей физической формы. Все это Васильев понял после первых же посыпавшихся на него ударов.
Свернувшись в клубок на боку, он старательно прикрывал голову руками, продолжая презрительно смеяться. Этот смех вызвал очередной приступ бешенства у противника, и Штольц, тяжело дыша, кликнул охрану. Вот это было уже опасно. Два мордоворота, ворвавшись на крик шефа, с ходу ринулись избивать старого профессора дубинами.
Разом оборвав свой смех, Васильев продолжал старательно прикрываться руками, собрав в кулак всю волю и мечтая только о том, чтобы снова получить в руки свою старую двустволку. Резкой командой остановив избиение, Штольц, уже взявший себя в руки, медленно присел над лежащим профессором и тихо, почти интимно, проговорил:
– Это только начало, славянский выродок. Мои парни будут повторять эти упражнения каждый день. До тех пор, пока ты раз и навсегда не отучишься смеяться над тем, кого сама природа поставила над тобой.
– Надо мной всегда был только Господь, – прохрипел в ответ Васильев.
Не найдя что ответить, Штольц медленно выпрямился и, храня гордое молчание, вышел из камеры. Не получив новых указаний, громилы последовали за ним. Дверь захлопнулась, и профессор, с трудом перебравшись на матрас, принялся подсчитывать потери. Рот был полон крови, болели спина и грудь, но особых повреждений не наблюдалось. Очень хотелось пить, но Васильев сдержал себя. Убедившись, что ничего, кроме кучи синяков, нет, он презрительно усмехнулся и, не таясь, в полный голос сказал:
– Вырожденцы. Даже бить толком разучились.
* * *
Бродя по кабинету из угла в угол, начальник охраны Карл пытался понять, что происходит, и куда пропали четыре группы его людей. Точнее, сначала пропала группа чистильщиков, вывозивших отработанный материал. На их поиски была отправлена еще одна группа, так же бесследно исчезнувшая. После этого Карл отправил сразу две группы по шесть человек в каждой. Первая должна было проверить территорию у оврага, вторая – посетить несколько соседних деревень. Местное население нужно было держать в повиновении, чтобы не возникало глупых мыслей сопротивляться или того больше – напасть на монастырь. В итоге обе группы словно в воду канули. Ко всем прочим бедам, в свою резиденцию вернулся хозяин и первым делом приехал в монастырь – проверить, как исполнены его приказы.
Устроив разнос своим бешеным сучкам, он заперся в кабинете с Лизой, и выйдя оттуда через два часа, решительно потребовал к себе Карла. Выслушав его версию о случившемся убийстве, хозяин долго молчал, после чего задумчиво протянул:
– То, что вы не стали ослаблять гарнизон, отправляя людей на поиск неизвестного, правильно. Проводимые фройляйн Лизой исследования слишком важны, чтобы оставлять их без необходимого прикрытия. Но мне не нравится, что начали исчезать наши люди. Этого нельзя оставлять без ответа. Что вы планируете делать?
– Прежде всего, мне нужно разобраться, кто именно осмелился бросить нам вызов, – осторожно начал Карл. – Устраивать бойню прямо в деревнях я не хочу. И дело не в человеколюбии, а в нецелесообразности таких действий. Это может привлечь к нам ненужное внимание. Слишком долго здесь было тихо. Думаю, нужно послать людей просто поговорить с местными. Без шума, драк и тому подобных выступлений.
– А почему вы решили, что местные будут говорить с вами?
– Контраст. Обычно мы приходим туда или собирать материал, или проводить экзекуции. А в этот раз мы просто будем задавать вопросы. Кто-нибудь да заговорит.
– Хорошо. Но на эти переговоры отправитесь не вы. Вы нужны мне здесь. Пусть это будет кто-то из ваших людей, который способен грамотно выполнять полученный приказ.
– Надеюсь, ваши телохранители не примут в этом участия?
– Не будьте таким злопамятным, Карл, – усмехнулся в ответ хозяин.
– Я не злопамятен. Я рачительный командир, и не люблю терять толковых, перспективных ребят из-за глупой прихоти, – решился ответить начальник охраны.
– Согласен, выходка была более чем глупая. Но злостью ничего не изменишь. Так что постарайтесь забыть эту историю. Кроме того, из-за потери людей ваш гарнизон нуждается в подкреплении. Или вы хотите предложить мне что-то другое? В данное время я готов выслушать любое толковое предложение. Но учтите, Карл, именно толковое.
– Я давно хотел спросить, хозяин, есть ли еще смысл держать сразу два поселения? Тем более теперь, когда северное раскрыто.
– Мне нравится ваша прозорливость, Карл. Рудник в Непале выработан почти полностью, а основные исследования проводятся здесь. Пожалуй, действительно пришло время закрыть северное поселение и перевезти всех его обитателей сюда. Все лишнее оборудование и технику я смогу продать правительству. Возможно, мы так и поступим. Но это в будущем, а пока займитесь выяснением главного вопроса. Куда подевались ваши люди, и кто осмелился напасть на них.
– Я сегодня же сформирую группу, которая будет заниматься только этим. Я и сам теряюсь в догадках, но продолжаю утверждать, что местные здесь ни при чем.
– Что дает вам такую уверенность?
– Убийства. Так действовать мог только человек, отлично подготовленный. Не боящийся крови и готовый убивать. Среди местных такого просто нет. Это не глупые фантазии, хозяин. Моя уверенность основана на фактах. Удар, сломавший шею девчонке, усевшейся отлить, мог нанести только профи. Про вторую я не говорю. Скорее всего, согнувшись после удара в живот, она сама подставила под удар шею. Об этом говорит перелом основания черепа. Но первую убили, ударив в подбородок. И вот здесь человек, наносящий такой удар, должен быть мастером.
– Почему именно мастером? – с заметным интересом спросил хозяин.
– Точность, с которой нанесен удар, говорит сама за себя. Сломана не только шея, но и челюсть. Причем челюсть сломалась именно в точке удара. Подбородок.
– Похоже, вы правы, и бил действительно мастер, – подумав, кивнул хозяин. – Что ж. Начинайте формировать группу и обо всех новостях докладывайте сразу мне. Напрямую.
– Слушаюсь, хозяин, – вытянувшись в струнку и щелкнув каблуками, ответил Карл.
