– Так должно получиться.
Ее товарищ кивнул. Он сжимал в руке рацию, отобранную у часового, которого они обезвредили вскоре после того, как проникли в комплекс.
– Я также собираюсь добавить текстовую информацию, разместив ее внизу картинки, – продолжала Кимберли. – Там будет указан защищенный канал твоей рации.
– Ты сможешь это сделать?
Вместо ответа женщина лишь выразительно посмотрела на напарника.
Тот поднял руки. Ему следовало бы уже уяснить, что эта дама отвечает за свои слова.
– Отлично, – ответил он ей. – В таком случае будем надеяться на то, что нашу передачу увидят те, кто нужно.
12 часов 10 минут
«Похоже, я все должна делать сама!»
Чжайинь Ляо стояла, опираясь о стол и чуть ли не уткнувшись носом в экран монитора. Она старалась не обращать внимания на хаос, царящий в центре службы безопасности комплекса. Уже поступили звонки из Министерства государственной безопасности и от заместителя директора Академии военных знаний. Похоже, известия о проникновении посторонних распространились далеко за пределы комплекса.
И Чжайинь догадывалась, где источник утечки.
У нее за спиной выкрикивал по рации распоряжения Чан Сунь, разжигая огонь под ногами оперативных групп, ищущих нарушителей. Когда их обнаружат – а рано или поздно это непременно произойдет, – он наверняка использует факт их захвата, чтобы выставить себя в положительном свете, в то же время принизив роль своего начальника. Ляо буквально чувствовала запах честолюбия, исходящий от вспотевшего лица Чана.
Тем не менее все ее внимание было сосредоточено на другой потенциальной угрозе, другом черном пятне, которое могло испортить ее репутацию. На мониторе было видно, как ситуация в вивисекционной лаборатории стремительно приближается к критической точке. Доктор Крэндолл завладела ружьем и старалась помочь своему напарнику, заключенному в Ковчеге. Дело там уже должно было завершиться кровавой развязкой, что явилось бы назидательным уроком для Марии.
Но тут, усугубляя положение, Баако пролез в форточку и спрыгнул в самое сердце Ковчега. Чжайинь потратила столько сил и средств, чтобы раздобыть это уникальное создание, в том числе потеряла одного очень ценного законспирированного агента… И если все закончится тем, что дорогой трофей разорвут на части ее собственные гибриды, это станет для ее карьеры катастрофой – вполне возможно, за такой провал она получит пулю в затылок.
Генерал-майор ударила кулаком по столу, намереваясь разобраться со всем лично. Однако не успела она отвернуться от монитора, как в углу экрана появилось новое изображение, и Чжайинь снова прильнула к экрану. На нечеткой картинке был виден какой-то человек в военной форме, привязанный к стулу. К его виску кто-то прижимал пистолет – этот человек остался за кадром.
– Увеличьте это изображение! – приказала оператору Чжайинь.
У нее за спиной послышался ропот, и, оглянувшись, Ляо увидела, что картинка выводится на экраны всех мониторов системы видеонаблюдения. К ней подошел Чан, на лице которого было написано недоумение.
– Что это такое? – спросил он изумленно.
– Это я у вас должна спросить. – Чжайинь указала на экран. – Это ведь ваша система.
– Кто-то ее взломал.
Оператор увеличил новое изображение, и Сунь прильнул к экрану. Теперь на картинке уже можно было различить лицо связанного военного. Ляо узнала знакомые черты, даже несмотря на торчащий у него во рту кляп.
– Это ваш брат? – повернулась она к подполковнику.
– Гао… – пробормотал тот, стиснув кулак.
Чжайинь указала на бегущую внизу экрана строчку. Это было требование связаться по защищенному каналу, и женщина догадалась, кто ответит на этот вызов.
– Вы можете определить, где находится источник сигнала? – спросила она Суня.
– Да, – шумно выдохнул подполковник. – На это потребуется около минуты.
«Вот только будут ли американцы по-прежнему находиться в том же месте?» – засомневалась китаянка.
Чан стиснул оператору плечо, призывая его как можно быстрее получить информацию. Тот лихорадочно застучал по клавиатуре, перебирая различные картинки.
– Как я и подозревала с самого начала, – сверкнула глазами Чжайинь, не отрываясь от монитора, – именно ваш брат явился источником утечки. Умышленно или нет, но именно он привел врагов к нашему порогу.
Сунь побледнел, придя к такому же выводу.
Развернувшись, женщина ткнула пальцем подполковнику в грудь:
– Так что исправьте оплошность своего брата! Любой ценой выманите американцев на открытое место и уничтожьте их! – Она оглянулась на монитор с изображением, поступающим из Ковчега. – А я отправляюсь спасать наше главное достояние, пока еще не все пропало.
После этого Чжайинь стремительно покинула центр службы безопасности, намереваясь взять все в свои руки. Правда, мысленно она уже перебирала возможные варианты действий на тот случай, если все пойдет не так.
По ее указаниям, в ходе возведения комплекса в сооружение были скрытно добавлены дополнительные меры защиты, так что Ляо не собиралась сдаваться. Она не допустит, чтобы ее обесчестили, отобрав ее любимое детище.
«Если мне суждено погибнуть, я всех захвачу с собой!»
12 часов 12 минут
У Монка в руке запищала рация.
«Кажется, сейчас начнется самое интересное».
Он забрался в захваченный электромобиль – зеленый пикап с открытым кузовом. Сержант Джон Чинг сел за руль, а Конг и братья Шоу тем временем оттащили оглушенного водителя в соседнюю лабораторию.
Присоединившись к сидящей спереди Кимберли, Монк поднес рацию к уху.
– Вызов поступил по защищенному каналу, – сказал он напарнице. – Похоже, твое сообщение дошло по назначению.
Нажав клавишу приема, он склонился к Моу, чтобы она все слышала и, при необходимости, могла переводить.
Послышался резкий голос, говорящий по-китайски.
– Он хочет знать, кто мы такие, – шепотом перевела Кимберли.
Монк поднес рацию ко рту, полагаясь на то, что его собеседник говорит по-английски:
– Вам известно, кто мы такие. Насколько я понимаю, я говорю с женьсяо Сунем. – Ему хотелось надеяться, что он правильно произнес слово «подполковник» на китайском языке. – Братом Гао Суня.
Ответа не последовало. Видя, что молчание затягивается, Коккалис похлопал Чинга по плечу. Пикап тронулся, и Конг с братьями Шоу на ходу запрыгнули в кузов.
Монк бросил встревоженный взгляд на Кимберли.
«Если наша затея не сработает…»
Но тут последовал ответ по-английски. Голос говорящего был полон бешеной ярости:
