– Вот так вам обыкновенно приходится путешествовать? – улыбнулась сидевшая рядом с ним женщина, смахнув прядь черных, как смоль, волос с миловидного лица в форме сердечка. – Тогда я еще подумаю над предложением Кэт поступить к вам на работу.
– К сожалению, – пожал плечами Коккалис, – гораздо чаще нам приходится ездить связанными в багажнике машины.
Кимберли Моу была одних лет с Монком, однако ее красота, не зависящая от времени, делала ее значительно моложе – что было не совсем кстати, учитывая то, что они выдавали себя за супругов.
Тем не менее это помогло им скрасить долгий перелет.
«Извини, Кэт».
На самом деле жена Коккалиса осталась в Вашингтоне координировать действия отдельных оперативных групп в центральном управлении «Сигмы». Вместо себя Кэтрин Брайант рекомендовала для этой операции Кимберли Моу, с которой дружила еще с тех дней, когда они вместе учились в Военно-морской академии. Впоследствии Кимберли ушла работать в разведывательное управление Министерства обороны, но подруги продолжали поддерживать тесную связь в засекреченном мире американских специальных служб. Кэт расхвалила до небес способности своей подруги. Помимо свободного владения всеми диалектами китайского языка, Моу мастерски стреляла из снайперской винтовки, а также преуспела в рукопашных единоборствах, в которых одерживала верх над большинством сотрудников-мужчин своего ведомства.
Теперь же она удобно развалилась в кресле.
– Знаешь, а я начинаю к этому привыкать.
Они находились на борту серебристого «Боинга-757», салон которого туристическая компания «Четыре времени года» полностью переоснастила, разместив всего пятьдесят два места первого класса, из которых в настоящий момент не было занято и половины. Маршрут этого наполовину частного лайнера, продолжающийся двадцать четыре дня, включал в себя восемь стран. Кэт устроила так, чтобы Монк и Кимберли поднялись на борт в Токио для короткого перелета в Пекин, что должно было подкрепить их «легенду» о состоятельной американской паре, совершающей мировое турне.
В настоящий момент вся хвостовая часть салона была полностью в их распоряжении.
Коккалис посмотрел на экран спутникового телефона, на который была выведена карта береговой линии Китая. Пейнтер постоянно пересылал самые свежие данные от устройства слежения GPS. В конце концов источник сигнала остановился в Пекине, однако наблюдение за ним продолжалось, поскольку он мог покинуть китайскую столицу и двинуться дальше.
Монку и Кимберли предстояло взять на себя роль передового авангарда. Они должны были сузить круг поисков, установить, куда похитители доставили Марию, Джо и Баако. Основная группа уже находилась в пути, направляясь в Пекин различными маршрутами, чтобы встретиться на месте и ждать приказа действовать.
Телефон Монка завибрировал, извещая о новом принятом сообщении. Оно было от Пейнтера. Просмотрев его, Коккалис начал понимать истинные масштабы стоящей перед ними задачи. В сообщении приводилось все, что «Сигме» удалось узнать о докторе Эми Ву, сотруднице Национального научного фонда, организовавшей нападение на центр изучения приматов. Несомненно, она действовала в интересах китайских спецслужб.
Мотивы, которые ею двигали, оставались неясны. Эми Ву была американкой в четвертом поколении, так что она вряд ли могла разделять политическую идеологию Китая. Даже пристальное изучение ее бумаг и личной переписки не дало никаких свидетельств симпатий к коммунизму. И все же эксперты «Сигмы» вышли на след финансовых потоков, которые поступали из Пекина через ведомство Ву различным научным организациям.
Какая-то бессмыслица.
Монк протянул телефон своей спутнице, чтобы и та ознакомилась с последней информацией. Прочитав сообщение, Кимберли вернула ему телефон и заговорила очень тихим голосом, хотя в этом и не было необходимости: на трех соседних рядах никого не было, а те пассажиры, что сидели дальше, надели наушники и смотрели транслирующиеся по бортовой сети фильмы.
– Мы уже не одно десятилетие отслеживаем деятельность Китая в Соединенных Штатах, – начала Моу. – Масштабы проникновения китайских агентов и шпионов многократно превосходят то назойливое сование своего носа в чужие дела, которое показывают в кино. Китайские студенты обучаются в аспирантурах всех ведущих американских университетов, по всем научно-техническим специальностям. Они получают здесь образование и возвращаются к себе на родину, где их знания нередко используются против нас.
– Почему же мы это позволяем? – удивился Коккалис.
– Хороший вопрос. Самый простой ответ заключается в том, что среди выпускников наших высших учебных заведений не хватает тех, кто достоин продолжать обучение в аспирантурах. Приблизительно половина докторских диссертаций защищается иностранными соискателями, из которых большинство, получив диплом, возвращаются домой. В каком-то смысле это можно даже считать международной помощью, поскольку образование иностранцам в значительной степени оплачивают американские налогоплательщики, через гранты на исследовательские работы и другую финансовую помощь, не говоря уж о всевозможных налоговых льготах для колледжей и университетов.
– То есть мы не просто даем иностранцам знания, чтобы те увезли их за границу, мы еще это оплачиваем?
– Многие утверждают, что в долгосрочной перспективе это нам на руку.
– И каким же образом?
– Это можно считать одним из способов распространения в других странах американского капитализма, экономических ценностей и даже образовательных стандартов. Разумеется, обратная сторона этого заключается в том, что мы выращиваем себе конкурентов. Наука и технологии являются двигателями прогресса – мы вывозим за границу интеллектуальный капитал.
Постепенно Монк начинал понимать, почему Кэт отобрала для данной операции именно Кимберли. Определенно, эта женщина знала, что к чему.
– Приведу один пример, – продолжала та. – Некая китайская студентка несколько лет училась в Гарварде и работала с нашими лучшими специалистами по генетике и биоинженерии. Недавно она вернулась в Шанхай и применила свои знания в сфере, которая в большинстве западных стран считается неэтичной.
– Что же она сделала?
– Она занялась программой генетической модификации человеческих зародышей. – Откинувшись назад, Моу печально покачала головой. – Подобные исследования уже запрещены в сорока с лишним странах – и на то есть веские основания. Эти исследования можно считать первым шагом на пути к евгенике, использованию науки для создания более совершенного человека. Речь идет о добавлении в человеческий генотип наследуемых черт. Это не только необратимо испортит его; такой путь еще и сопряжен с риском появления нового класса людей – созданных для того, чтобы быть лучшими.
Монк нахмурился.
– И ты считаешь, что именно этим и объясняются последние нападения? Эми Ву финансировала исследования сестер Крэндолл, направленные на изучение генетического происхождения человеческого разума.
