– И сейчас тоже не будет никакого скандала. Если только не… Почему ваша с принцем помолвка не состоялась? – Дмитрий улыбнулся. – Вы сделали ему то же предложение, что и мне?
– Нет. Ничего подобного не было. Я действительно собиралась выйти замуж за Ставроса, но он, к сожалению, влюбился в другую женщину. Когда это произошло, я пожелала ему счастья. Я не стала поднимать шум в прессе, когда наши отношения закончились, а проявила великодушие.
Дмитрий сложил руки на груди, и мышцы его предплечий напряглись. Ее взгляд скользнул по темным линиям его татуировок и кожаному браслету у него на запястье. Он разительно отличался от всех мужчин, с которыми ей приходилось иметь дело до сих пор.
– Да, вы очень великодушны.
Виктория кивнула, несмотря на сарказм, который уловила в его тоне.
– И сколько, по-вашему, это продлится? – спросил он.
Неужели его все-таки заинтересовало ее предложение?
– Нам с вами нужно будет несколько раз появиться вместе на публике. Организовать несколько торжеств и посвятить общественность в ваши планы. Установить контакты с нужными людьми из высших кругов. Думаю, все это займет около трех месяцев.
– Один месяц был бы более предпочтительным сроком.
Похоже, этот человек никогда не занимался планированием крупных мероприятий.
– Бывают случаи, когда решающую роль играет время. Оно неумолимо.
– Вы правы. Время действительно неумолимо.
Странно слышать это от человека, который находится в отличной физической форме, несмотря на то что уже давно не принимает участия в боях на ринге.
– Я не могу обещать вам успех, – продолжила она. – Я не знаю всех подробностей вашей биографии. Возможно, что-то из вашего прошлого помешает осуществлению нашего плана.
– Я не жду гарантий. Я жду усилий.
Виктория с притворной небрежностью пожала плечами:
– Тогда не торопите меня. Как говорится, спешка нужна только при ловле блох.
Дмитрий рассмеялся:
– Вы забавная.
– Рада, что развеселила вас, – солгала она, испытывая удовлетворение от своей маленькой победы. Похоже, ей все-таки удалось убедить его принять ее предложение. – Но я обещаю, что не буду этого делать на публике.
– Напротив, делайте это почаще. Я сомневаюсь, что прессе понравилось бы, если бы я выбрал себе в невесты зануду. Более того, вряд ли кто-то поверил бы в серьезность этих отношений. Я люблю вызов как на ринге, так и в зале заседаний совета директоров. Но еще больше мне нравится бороться в спальне.
От его последней фразы Викторию бросило в жар.
– И с какой, по-вашему, женщиной вас ожидает увидеть пресса?
Он опустил руки и сделал несколько шагов.
– На ринге я выбирал только таких противников, каких считал равными мне по силе. Мне нужен сильный, умный и быстрый соперник. Такой, который заставил бы меня хоть на мгновение подумать, что я могу проиграть. Я люблю вызов, – повторил он, – так что просто будьте самой собой. Этого будет достаточно.
Вопреки своей воле Виктория испытала приятное чувство, словно ей сделали комплимент. Разумеется, она тут же заставила себя подавить это ощущение. Ей нужно одобрение и прощение всего одного человека – ее отца.
Шестнадцать лет она была для него любимой принцессой, образцом совершенства, но одна-единственная ее ошибка словно стерла все это из отцовской памяти. Только получив отцовское прощение, она сможет примириться с прошлым и продолжить жить дальше.
– Я могу быть самой собой, мистер Маркин. Большинство людей могут. Вопрос в том, какой вариант меня вам больше понравится.
Дмитрий мрачно улыбнулся:
– Мисс Колдер, вы думаете, что у большинства людей есть больше одного варианта самих себя?
– У каждого человека есть.
– Не у каждого, – мягко возразил он. – Я – это все то, что вы сейчас видите. Эта квартира, спортзал внизу, моя работа. Раньше я представлял собой еще множество вещей, но сейчас остались только эти.
– Почему-то я в это не верю, – ответила Виктория. Та девчонка, которая по глупости предала интересы семьи, все еще жила в ней. Разве человек может полностью освободиться от прошлого, забыть себя прежнего? Ведь забыв прошлые ошибки, можно повторить их снова.
– Многие люди верят в то, что человек живет не одну жизнь. Что после его смерти душа переселяется в кого-то или во что-то другое. Я к таким людям не отношусь, но я знаю, что в жизни случаются вещи, которые сжигают тебя дотла, и у тебя не остается другого выбора, кроме как возродиться из пепла и начать совсем другую жизнь, хочется тебе этого или нет.
– Звучит мрачно.
– Возможно. Но со мной произошло нечто подобное. Моя жизнь изменилась к лучшему благодаря Кольвину. Именно поэтому для меня так важен этот проект. Благодаря этому человеку я не тот, кем был раньше.
– И кем вы были раньше?
– Очень плохим человеком.
От его слов по ее спине пробежала дрожь.
– А теперь вы хороший человек? – спросила она.
– Я бы так не сказал. Но сейчас я определенно не так опасен, как раньше.
Ее сердце учащенно забилось.
– Вы были опасным?
Дмитрий улыбнулся, и на ум ей пришло сравнение с хищником, готовящимся напасть на жертву.
– Я считаю, что лучше похоронить прошлое.
Это прозвучало так зловеще, что ее дрожь усилилась. Она вдруг осознала, что дрожит не от страха, а от желания. Что Дмитрий по-прежнему стоит перед ней в одном полотенце. Еще немного, и она может отвлечься от цели своего визита. Отвлечься – значит потерять бдительность, а это недопустимо.
– Полагаю, нам пора заканчивать этот разговор. У меня запланировано на сегодня еще несколько встреч, – сказала она.
– У меня тоже. Итак, когда я должен сделать вам официальное предложение?
– Сегодня вечером. Я забронировала для нас столик в уединенном ВИП-зале одного из ресторанов на берегу Темзы. Там романтическая обстановка, подходящая для подобных вещей.
– Вижу, вы действительно все тщательно продумали.
– Да. Мы воспользуемся запасным входом, и нас будет видеть только персонал, но, будьте уверены, новость о том, как мы с вами выходили счастливые из ресторана, быстро попадет в прессу. Ну что, договорились?
В течение нескольких секунд Дмитрий смотрел на нее с непроницаемым выражением лица, затем кивнул:
– Договорились. «Лондонская дива» станет вашей, если вы мне поможете с моим благотворительным проектом.
– Отлично, – ответила Виктория.
– Что бы вы сделали с вашим хитроумным планом, если бы я отказался?
Она самодовольно рассмеялась, хотя внутри у нее все дрожало от чувства облегчения.
