Все тело девушки пронизывали токи энергии, достигая мельчайших нервных окончаний и тончайших капилляров, наполняя каждую клеточку бодростью и восторгом. Все ее чувства утратили четкие границы и распахнулись навстречу миру. Казалось, звуки — жужжание насекомых, песни и крики лесных птиц, шум воды, сбегающей с горы и низвергающейся водопадами, — не доносятся извне, а являются частью ее собственного существа. Краски буйного тропического леса, впечатляющие даже при самых обычных обстоятельствах, теперь сверкали так ярко и пронзительно, что слепили глаза. Аромат цветов был так силен и упоителен, что хотелось закрыть глаза и унестись в манящие экзотические миры.
На последнем отрезке пути Лора решила пойти напрямик. Она сошла с древней мощеной дороги и свернула на узкую тропу, которая вела прямо к лагерю. Это была та самая тропинка из сна Лоры, что в первый раз привела ее к Баламу Ахау. Повторяя изгибы реки, она вилась через джунгли меж древних развалин, еще не раскопанных археологами и до поры скрытых под густым слоем растительности.
Проходя мимо большого водопада, где она впервые встретила Балама Ахау, Лора подумала, что большой круг ее судьбы, похоже, вот-вот замкнется. Кажется, прошла целая жизнь с того дня, как она встретилась с этим удивительным человеком. Лоре захотелось поклониться этому памятному месту. Она не могла сопротивляться притяжению глубокого озерца, милостиво принимающего хрустально чистые воды низвергающегося с горы водопада.
Лора бдительно осмотрелась и прислушалась. Убедившись, что вокруг никого нет, она скинула одежду и весело нырнула со скалы в озеро. Несколько минут она неподвижно лежала на спине, наслаждаясь освежающими объятиями прохладной стихии. Девушка всегда любила воду, но сегодня переживания были совершенно особыми. Помимо необычной остроты и приподнятости всех ощущений, она была переполнена эмоциями и, прежде всего, чувством огромной благодарности за то, что ей посчастливилось встретиться с первозданной, не испорченной человеком природой, которая осталась только в книгах да в детских воспоминаниях глубоких стариков.
Покоясь на воде с закрытыми глазами, Лора словно соприкасалась с древней первобытной памятью. «Вода — священная стихия, которую нужно беречь любой ценой, — думала она. — Океан — колыбель всего живого: ведь каждый из нас, начиная жизнь в материнском чреве, окружен плодными водами. Вода необходима для жизни, без нее всему живому придет конец!» Ей причиняли мучительную боль мысли о том, с какой невероятной слепотой и неведением люди загрязняют стихию, от которой они, как и все живые организмы, полностью зависят.
Лора думала о реках, в которых почти все живое полностью уничтожено промышленными отходами и лишь изредка можно встретить уцелевших рыб, еле живых, с уродливо выпученными глазами. Одна думала о планктоне и водорослях, уничтоженных химикатами и радиоактивными отходами, о рыбе, настолько загрязненной промышленными ядами, что есть ее опасно, о морских львах, дельфинах и китах, находящиехся на грани вымирания и занесенных в Красную книгу. Мысли перенесли ее на океанские побережья и пляжи: некогда бывшие излюбленными местами отдыха и развлечений, а теперь загаженные обширными разливами нефти и гниющими водорослями-мутантами, они являют собой плачевное зрелище. Нестерпимо больно было думать о трагедии человечества — движимое жадностью и амбициями, оно со слепой решимостью стаи леммингов стремится к массовому самоубийству и уничтожению других видов.
«И мы еще смеем называть себя гордым именем хомо сапиенс, — сокрушалась Лора. — Какая злая ирония!»
Прервав вереницу этих невеселых мыслей, она подплыла под струи водопада — туда, где масса падающей воды разбивала зеркальную гладь озерца. Тело ее перекатывалось в прохладной воде, подчиняясь рывкам и толчкам игривой стихии… И вдруг водопад стал казаться божественным живым созданием! Тяжелые струи воды, прикасаясь к телу девушки, превращались в сильные руки, сжимающие ее в страстных объятиях. Их пальцы нежно ласкали кожу, поглаживали, растирали.
«Именно такой должна быть любовь», — сказала себе Лора, блаженствуя в пенящихся струях, подставляя их волшебным прикосновениям каждый сантиметр тела.
Вдруг в мир ее грез вторглось эхо отрезвляющей реальности — девушка вспомнила, что обещала вернуться в лагерь до обеда. Было уже поздно, и, если она не появится в ближайшее время, отец подумает, что с ней что-то случилось. Лора выбралась из озера и несколько минут полежала на плоской скале, греясь в лучах утреннего солнца. Когда тело почти обсохло, она быстро оделась и снова зашагала по тропе, которая вилась через лес, петляя меж древних руин, окутанных плотной массой яркой тропической растительности.
Неожиданно она увидела на своем пути две колонны, охраняющие сводчатый вход в маленькое святилище. Казалось, все строение удерживает лишь прихотливая сеть переплетенных лиан и вьющихся зеленых плетей. Вокруг изысканно красивых цветов, украшавших постройку, жужжа вились пчелы, грациозно порхали огромные бабочки. Насекомых явно привлекал пьянящий аромат и обещание сладкого нектара. Колонны были высечены в виде гигантских оперенных змей и когда-то наверняка являли собой замечательное произведение искусства. Головы змей с широко открытыми пастями, из которых торчали ядовитые клыки, были базами колонн, а тела их вертикально вздымались к небу.
«Да ведь это Кецалькоатль, Оперенный Змей!» — прошептала Лора, узнав древнее божество, символизирующее смерть и возрождение, которому индейцы поклонялись в доколумбовы времена.
Святилище было всего в паре метров от тропинки, и Лора, решив рассмотреть его поближе, стала пробираться сквозь джунгли к развалинам. Она миновала арку, перекинутую меж двух змеиных тел, и вошла в святилище. Напротив входа на стене был рельеф, поврежденный сыростью и буйной тропической растительностью. Под ним наклонно лежала огромная плита — очевидно, разрушенный алтарь.
Вдруг глаза Лоры, которые теперь обладали повышенной чувствительностью, уловили необычно яркий луч красного цвета, напоминающий пучок лазера. Источник света скрывался под плитой, в густой путанице листьев. Такой луч можно увидеть в лаборатории, но никак не в тропическом лесу или в древних развалинах. В этом природном окружении он казался странным и неуместным.
Девушка подошла ближе и обеими руками раздвинула зелень, чтобы увидеть источник света. И тут же ее охватила волна ужаса, по спине пробежала дрожь. Под разрушенным алтарем, почти скрытый переплетением листьев, мха и травы, лежал светящийся предмет, похожий на человеческий череп. Зеленоватое флуоресцентное свечение и яркие красные лучи, исходящие из пустых глазниц, придавали черепу потусторонний вид.
Застыв в полусогнутом положении, Лора, как кролик на удава, завороженно смотрела в пустые глазницы черепа, не в силах двинуться, не в силах противиться его настойчивому притяжению. Прошло несколько минут, показавшихся ей вечностью, и вдруг из черепа вырвался мощный луч света и как молния ударил ее в лоб. Тело девушки неистово затряслось, все существо наводнили ошеломляющие чувства, для которых не было ни названия, ни определения. Их можно было с равным успехом назвать исступленным восторгом и безграничным ужасом.
