Книга Когда невозможное возможно. Приключения в необычных реальностях, страница 87. Автор книги Станислав Гроф

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Когда невозможное возможно. Приключения в необычных реальностях»

Cтраница 87

Мы с Кристиной просто влюбились в эту технику, после того как испытали на себе ее силу, и включили ее в программу наших месячных эсаленских семинаров. Одна из комнат в Большом доме Эсалена, где проходили наши семинары, регулярно оформлялась для игры в песочнице. Фигурки отчасти брались из нашей собственной коллекции, а отчасти — из чемоданов наших гостей. Кроме тех редких случаев, когда на семинаре присутствовали Дора и ее сын Мартин, нашим штатным терапевтом по играм с песком был юнгианский психолог и один из старших учеников Доры — Сесил Берни.

Один из наиболее примечательных и веселых случаев синхронии, которые нам случалось наблюдать в связи с игрой в песочнице, произошел на нашем месячном семинаре, на котором Мэри, одна из участниц, играла на нервах буквально всех остальных участников. Она непрерывно говорила, превозносила свой брак, свою интимную жизнь и сексуальную доблесть своего семидесятилетнего мужа. У нее были «самые невероятные оргазмы, фантастические переживания в ходе дыхательной работы, величайшие мандалы» и так далее. Когда Эмметт Миллер, гипнотизер, который прибыл на семинар в качестве гостя, попросил участников представиться с соответствующими движениями и жестами, она вышла из комнаты, вбежала обратно через открытую дверь, сделала дикий пируэт и выкрикнула свое имя, а затем выбежала из комнаты через другую дверь.

Каждому члену группы стало ясно, что ее напыщенные панегирики были отчаянными попытками скрыть реальность, которая очень сильно от них отличается. Когда настало ее время играть в песочнице, она создала сложную и очень замысловатую сцену, которая представляла ее идеализированную жизнь и романтический брак. Она была очень взволнована этим и стала искать Сесила, Кристину, меня и Эла Драккера, эсаленского массажиста и специалиста по акупунктуре, чтобы показать нам свое невероятное творение. Когда она собрала всех вместе, то настояла на том, чтобы мы пошли и посмотрели на ее фантастическую сцену. Она практически притащила нас в Большой дом и провела вверх по лестнице в комнату для игр с песком.

Когда мы туда прибыли, она была в шоке. Когда она выходила, то оставила дверь комнаты открытой, и в ее отсутствие в комнату забрался котенок и использовал коробку в качестве кошачьего лотка. Он прыгнул в коробку, сбил несколько важных фигурок и нагадил в той части сцены, которая представляла самое сильное искажение реальности. Увидев, что произошло, Мэри почувствовала, что ее сердце разбито, а душа опустошена. Мы вышли из комнаты, а она в одиночестве стояла над своей разоренной сценкой, потом убрала экскременты, досыпала чистый песок и вымыла фигурки. Делая все это, она размышляла над тем, что произошло. Она убрала некоторые фигурки и заменила их новыми, в результате чего возникла новая сценка, куда более реалистичная и честная, чем прежде.

Несколько месяцев спустя во время обеда на Международной трансперсональной конференции на Филлип-Айленде в Австралии мы заговорили о синхронии, и Сесил Берни рассказал эту историю Майклу Харнеру, антропологу, который был известен своим язвительным юмором и умением очень быстро реагировать на различные жизненные ситуации. Майкл и Сесил часто вступали в словесные перепалки. «Ну что я могу сказать, Сесил, — мгновенно ответил Майкл. — Котенок-то оказался терапевтом получше тебя!»


Приложение
ТРАНСПЕРСОНАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ И ТРАДИЦИОННАЯ НАУКА
ΚΟΓΔΑ НАУКА СТАНОВИТСЯ СЦИЕНТИЗМОМ
Карл Саган и его «Мир, полный демонов»

Смелые наблюдения исследователей сознания, накопленные во второй половине XX века, и основные положения трансперсональной психологии встретили недоверие и сильное творческое сопротивление академических кругов. Трансперсональная психология, появившаяся на свет в конце 1960-х годов, была восприимчива к культурному контексту и относилась к духовным и религиозным традициям древних и коренных культур с почтением, обусловленным результатами современных исследований сознания. Она также охватывала и интегрировала в себя широкий спектр аномальных явлений и данных наблюдений, бросавших вызов самой парадигме науки, которые традиционная теория объяснить не могла. Однако, несмотря на всю полноту охвата и проработанность обоснований, новое научное поле представляло собой столь резкое отклонение от традиционного мышления, присущего научным кругам, что его не удалось примирить с традиционной психологией и психиатрией, с декартово-ньютониановской парадигмой западной науки.

Ввиду этого новая наука была чрезвычайно уязвима для обвинений в ненаучности, иррациональности и даже «чокнутости», особенно со стороны тех ученых, которые не были знакомы с той огромной массой данных, на которых и основывалось новое направление. Подобные критики также игнорировали тот факт, что многие первопроходцы этого революционного направления обладали весомыми академическими заслугами. Эти первопроходцы создали и приняли для себя новое, трансперсональное видение человеческой психики не из-за своего незнания фундаментальных положений традиционной науки, а потому что обнаружили, что прежняя концепция совершенно непригодна для работы с новыми данными и результатами наблюдений. Огромное сопротивление оказывалось теми представителями академического сообщества, которые считали существующее научное мировоззрение точным и вполне определенным описанием реальности и упорно придерживались своих взглядов, оставаясь глухими к каким бы то ни было фактам, идущим вразрез со сложившейся системой.

Характер и энергичность реакции некоторых ученых-традиционалистов на любые проявления духовности в целом и трансперсональную психологию в частности во многом напоминает фанатизм религиозных фундаменталистов. Их отношению свойственно отсутствие солидного научного обоснования и игнорирование либо искажение всех существующих свидетельств, и они остаются глухи к фактическим данным наблюдений и логической аргументации. Более тщательное исследование открывает правду: то, что, по их утверждениям, является реальным, научно доказанным положением вещей, вне всякого сомнения — колосс на глиняных ногах, поддерживаемый сонмом априорных метафизических предположений.

Одним из наиболее ярких представителей этой категории ученых был профессор астрономии и космических наук Корнельского университета (Нью-Йорк) Карл Саган. Выдающийся ученый в своей области, он заслужил мировое признание своим участием в роли экспериментатора почти во всех запусках автоматических межпланетных аппаратов, запуском проекта по поиску внеземного разума SETI (Search for Extraterrestrial Intelligence), созданием телевизионного сериала «Космос», получившего массу лестных отзывов, и разработкой совместно с Фрэнком Дрейком дизайна золотой пластины с посланием землян внеземным цивилизациям, которая была установлена на борту космического аппарата «Пионер-10» — первого космического корабля, отправившегося за пределы Солнечной системы. Незадолго до смерти Сагана (он страдал раком костного мозга) его научно-фантастическая повесть «Контакт» легла в основу восторженно принятого зрителями одноименного фильма.

Однако вместо того чтобы наслаждаться профессиональными успехами и репутацией в своей области знаний, Саган по непонятной причине начал необыкновенно эмоциональный и решительный крестовый поход против всего, что он считал иррациональным, ненаучным и оккультным. Он занял позицию не терпящего никаких возражений судьи, выносящего вердикт в отношении данных, предоставляемых самыми разными специалистами из нескольких других областей, включая парапсихологию, танатологию, психоделические исследования, антропологию и сравнительное религиоведение.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация