Александер проводил различие между превращёнными реакциями и психосоматическими заболеваниями. При первых симптомы имеют символическое значение и служат как защита от тревоги, и это — важнейшая характеристика психоневрозов. А при психосоматических заболеваниях источник лежащего в их основании эмоционального состояния также может быть возведён к психологической травме, внутренним невротическим противоречиям и патологическим межличностным взаимоотношениям, но здесь симптомы отнюдь не служат своей полезной цели. В данном случае они выдают собою неспособность психологических механизмов оградить индивида от чрезмерного чувственного возбуждения. Александер подчёркивал, что телесное воплощение эмоций происходит будто бы только у тех индивидов, кто уже был к этому предрасположен, а вовсе не у здоровых, но, однако, ни он, ни его последователи оказались не способными определить природу такой предрасположенности.
Более чем шесть десятилетий спустя положение в области психосоматической медицины, в общем-то, весьма разочаровывающее. Оно характеризуется существенной нехваткой согласия относительно механизмов, вовлечённых в психогенез соматических симптомов, ибо ни одна умозрительная схема не считается полностью удовлетворительной (Kaplan and Kaplan, 1967). Отсутствие ясных ответов в какой-то мере ответственно за то, что многие авторы подписываются под идеей о наличии многих различных причин. Согласно подобной точке зрения, психологические составляющие играют в психосоматических заболеваниях значительную роль, но также следует учитывать и разнообразие других составляющих, таких как телосложение, наследственность, органическая патология, состав питания, окружающая среда, социальные и культурные установления. И, конечно же, они не могут быть достаточно конкретизированы, что делает вопрос об этиологии психосоматических заболеваний очень нечётким и неопределённым.
Как мы уже видели ранее, психоделическая терапия и холотропное дыхание предоставляют очевидное свидетельство того, что самих по себе послеродовых психологических травм недостаточно для объяснения развития эмоциональных расстройств, что даже в ещё большей степени верно и в отношении психосоматических симптомов и заболеваний. Поскольку ни внутреннее психологическое противоречие, ни потеря какой-то значимой связи, ни чрезмерная зависимость, ни наблюдение ребёнка за совокуплением родителей и иные схожие составляющие, которые психоанализ рассматривает в качестве причин, просто-напросто не в состоянии объяснить природу и силу психологических треволнений, вовлечённых в психосоматические заболевания.
В свете глубинной работы с переживанием любая из психоаналитически ориентированных теорий психосоматических заболеваний, которая пытается объяснить их как основанные исключительно на психологических травмах послеродовой биографии, поверхностна и неубедительна. Не менее неправдоподобным является и предположение, что эти нарушения могут успешно излечиваться посредством словесной терапии, ибо холотропные исследования совершили важные прозрения в теории и терапии психосоматических заболеваний. И, вероятно, самой значимой из этих находок было открытие огромного количества блокированной эмоциональной и физической энергии, лежащей в основе психосоматической симптоматики.
Если сомнения в том, что чисто психологические биографические могут быть причиной функциональных нарушений или даже анатомических повреждений органов, могут быть оправданны, то в случае тех исконных и разрушительных стихийных энергий, которые проявляются в холотропных состояниях, это более чем просто допустимая возможность. Ибо эти наблюдения недвусмысленно подтверждают представления блистательного и противоречивого психоаналитического отступника и первопроходца — Вильгельма Райха. На основании своих наблюдений во время лечебных сеансов Райх сделал вывод, что главной причиной, лежащей в основе эмоциональных и психосоматических нарушений, являются затор и запирание значительного количества биоэнергии в мускулах и внутренних органах, что создает то, о чём он говорил как о иероглифическом панцыре (Reich, 1949, 1961).
Но тут параллели между райховской психологией и наблюдениями холотропных состояний заканчиваются. Ведь, согласно Райху, эта закупоренная энергия по своей природе является сексуальной, и причина её запирания — это якобы врождённое противоборство между нашими биологическими потребностями и подавляющим воздействием общества, которое препятствует полному оргастическому высвобождению и удовлетворительной сексуальной жизни. Ведь в таком случае остаточная половая энергия, которая остаётся невыраженной, запруживается и находит своё искривлённое выражение в виде извращений или невротической и психосоматической симптоматики. Работа же с холотропными состояниями подсказывает коренным образом отличающееся объяснение. Она показывает, что скрытая энергия, которую мы несём в своём организме — это не скопившееся, невыраженное либидо, а связанный в СКО эмоциональный и физический заряд энергии.
Часть этой энергии относится к тем биографическим слоям этих совокупностей, которые содержат воспоминания о психологических и физических травмах младенчества и детства. Значительная доля этого энергетического заряда является родовой по происхождению и отражает то обстоятельство, что память рождения ещё не была соответствующим образом проработана и продолжает существовать в бессознательном как эмоционально и физически незавершенная структура чрезвычайной значимости. Ибо во время родов избыточное возбуждение нейронов порождает чрезмерное количество энергии, которая не может найти разрядки из-за сдерживающего давления родовых путей. Причина того, почему Райх столь ошибочно принял эту энергию за запруженное либидо, наверное, заключается в том, что БПМ-3 связана с сильным половым возбуждением.
В некоторых случаях дородовые травмы могут вносить значительный вклад в суммарный неблагоприятный заряд СКО и соучаствовать в зарождении психосоматической симптоматики. Ведь у некоторых людей дородовая история очень тяжела, что заключается в таких составляющих, как чрезмерное эмоциональное и физическое напряжение беременной матери, угроза выкидыша, попытки аборта, токсикоз поздней беременности или же несовместимость резус-факторов. Но самые глубокие источники энергии, лежащей в основе психосоматических нарушений, как правило, могут быть возведены к надличностной области, в особенности же к её кармическим и архетипическим элементам.
Одним из особенно интересных и важных наблюдений из области углублённой работы с переживанием является то, что первичные побуждающие силы, существующие позади всех психосоматических проявлений — это отнюдь не психологические травмы. И то, что играет решающую роль в их генезисе, это травмы физические, не поглощённые и не усвоенные, такие, как память о страданиях, связанных с болезнями детства, с хирургическими операциями, с увечьями или с почти полным утоплением в воде. На более же глубоком уровне симптомы соотносятся с травмой рождения и даже с физическими травмами, связанными с воспоминаниями прошлых жизней. Например, содержание, лежащее в основе психосоматических болей, может включать в себя как воспоминания о несчастных случаях, хирургических вмешательствах и болезнях из младенческого и детского возраста или последующей жизни, так и боль, пережитую во время рождения, и даже физические мучения, связанные с увечьями или смертью в предыдущем воплощении.
