В свете наблюдений, поступающих из области изучения холотропных состояний, оказывается несостоятельной и характерная для монистического материализма патологизация духовности и её нынешнее пренебрежительное отбрасывание. Ведь в холотропных состояниях духовные измерения действительности переживаются непосредственно и настолько же убедительно, как переживается наш повседневный опыт материального мира. Также становится возможно и шаг за шагом описать приёмы, которые облегчают доступ к этим переживаниям. Тщательное изучение надличностных переживаний показывает, что они онтологически действительны и дают нам сведения о тех важных сторонах сущего, которые обыкновенно остаются от нас сокрытыми.
Вообще, изучение холотропных состояний подтверждает проницательность К.Г. Юнга насчёт того, что переживания, берущие своё начало на более глубоких уровнях психики (в моей терминологии «околородовые» и «надличностные» переживания), обладают каким-то определенным качеством, которое он называл (вслед за Рудольфом Отто) нуминозностью. Понятие нуминозное относительно нейтрально и потому предпочтительнее других подобных именований, таких, как религиозное, мистическое, магическое, святое или священное, которые часто употребляются в неясных контекстах и легко сбивают с толку*. Чувство необычного основано на непосредственном ощущении того, что происходящее с нами относится к сфере действительности более высокого порядка, действительности священной и коренным образом отличающейся от мира материального.
Чтобы предотвратить недопонимание и путаницу, которые в прошлом компрометировали обсуждения многих подобных тем, необходимо решительно провести ясное различение между духовностью и религией. Ибо духовность основана на непосредственном переживании необычных сторон и измерений действительности. Для неё не требуется особого места или официально назначенного лица, выступающего посредником в связях с божественным. Ведь мистики не нуждаются в церквах и храмах. И условия, в которых они переживают священные измерения действительности, включая их собственную божественность, — само их естество и бренное тело. Поэтому вместо священников, совершающих богослужение, им нужна только сочувствующая группа сотоварищей по их поискам либо руководство учителя, который во внутреннем странствии продвинулся дальше, чем они сами.
Непосредственные духовные переживания проявляются в двух разных видах. Первый из них, переживание пребывающей божественности, включает тонко, но глубоко преображенное восприятие повседневной действительности. Личность, обладающая таким видом духовного опыта, видит людей, животных и неодушевлённые предметы вокруг как световые проявления единого поля космической творящей энергии и осознаёт, что все границы между ними являются призрачными и ненастоящими. Это прямое переживание природы как бога, спинозовское deus sive natura. И если здесь уместно воспользоваться сравнением с телевизором, то это переживание можно уподобить тому, как передаваемая чёрно-белая картинка внезапно превращается в яркое изображение «живыми красками». И в том и в другом случае многое из старого восприятия мира остаётся на месте, но коренным образом переоценивается и преобразуется добавлением нового измерения.
Второй вид духовного переживания, переживание превосходящей божественности, включает проявления архетипических существ и сфер действительности, которые превосходят обычные явления и недоступны восприятию в обыкновенном состоянии сознания. В этом виде духовного переживания полностью новые элементы, если говорить понятиями Дэвида Бома, как бы «развёртываются» или «раскрываются» из другого уровня или порядка действительности. И если вновь вернуться к сравнению с телевизором, то это подобно тому, как мы вдруг открываем, что существуют ещё и другие каналы, кроме того единственного, который мы перед этим смотрели.
Для многих людей первое столкновение со священными измерениями сущего часто происходит в связи с событием смерти и возрождения, когда переживания различных стадий рождения сопровождаются видениями и картинами из архетипической области коллективного бессознательного. Тем не менее полная связь с духовной сферой возникает, когда происходящее выходит на надличностный уровень психики. И когда подобное случается, различные духовные переживания проявляются в своём чистом виде, независимо от утробных составляющих. В некоторых случаях движение холотропного состояния обходит стороной и биографические и околородовые уровни и сразу и непосредственно выходит в сферу надличностную.
Духовность включает в себя особый род взаимоотношения между индивидом и космосом и является по своей сути личным и частным делом. По сравнению с нею организованная религия представляет собою институциализированную групповую деятельность, происходящую в предназначенных для этого местах, в храмах или церквах, и включающую целое сословие назначаемых служителей, которые могут иметь или не иметь личные переживания духовных реальностей. Ведь когда религия становится организованной, она зачастую полностью утрачивает связь со своими духовными истоками и становится светским учреждением, использующим в своих интересах духовные потребности человека, вовсе их не удовлетворяя.
Организованные религии склонны создавать иерархические системы, сосредоточенные на погоне за властью, влиянием, деньгами, собственностью, политическим преобладанием или на иных мирских интересах. При подобных обстоятельствах религиозные иерархи, как правило, испытывают неприязнь к происходящим у их паствы непосредственным духовным переживаниям, отнюдь их не приветствуют и отбивают к ним всякую охоту из-за того, что те способствуют развитию независимости и не могут эффективно контролироваться. В таком случае настоящая духовная жизнь продолжается в мистических ответвлениях, монашеских орденах и экстатических сектах этих религий.
Для освящения подобной ситуации брат Дэвид Штайндл-Раст, монах-бенедиктинец и христианский философ, пользуется прекрасной метафорой. Он сравнивает первоначальное мистическое переживание с раскалённой магмой извергающегося вулкана — восхитительной, подвижной, живой. После того как с нами происходит это переживание, у нас возникает потребность втиснуть его в мировоззренческие рамки и выработать доктрину. Мистическое состояние представляет собою драгоценное воспоминание, и для напоминания об этом наиважнейшем событии мы можем создать ритуал. Само переживание связывает нас ещё и с космическим порядком, что непременно окажет глубокое прямое воздействие и на нашу этику — систему ценностей, нравственных образцов и нравственного поведения.
По целому ряду причин за время своего существования организованная религия проявляет склонность к утрате связи со своим изначальным духовным источником. И когда она оказывается отделённой от своей переживательной матрицы, её доктрины вырождаются в догмы, ритуалы — в пустую обрядность, а космическая этика — в морализм. И по словам брата Дэвида остатки того, что было когда-то живым духовным целым, теперь гораздо больше напоминают застывшую лаву, чем бушующую восхитительную магму мистического переживания, их сотворившего.
Люди, у которых бывали переживания пребывающей или превосходящей божественности, открывают духовность вовсе не в базовых организациях больших мировых религий, а в их мистических ответвлениях или монашеских орденах. И коли переживания принимают вид христианства, то индивид почувствует резонанс со святой Терезой Авильской, святым Хуаном де ла Крус, Мейстером Экхартом или святой Хильдегардой Бингенгенской. Такие переживания не выливаются в преклонение перед ватиканскими иерархами или папскими эдиктами, не ведут они и к принятию позиции католической церкви насчёт контрацепции или согласию с её неприятием женского священства.
